Скандал в Дэйноре (СИ) - Соколова Анюта

— Теперь понятно, почему она до хрипоты ругалась в магазинах. — Кавиш кивает. — А я-то, дурень, списывал всё на скандальный характер.

— Не понимаю. — Я упрямо сдвигаю брови. — Роскошь обстановки в доме, вся эта позолота, ковры, статуи, модные наряды, украшения… Сеансы омоложения, наконец! Откуда она брала деньги?

— Драгоценности в большинстве своём наверняка подделки. Те, что вчера были на убитой, однозначно фальшивки с искусно наложенной иллюзией. Позолота — не золото, она не так уж дорога, всё зависит от толщины слоя. Тонкое напыление стоит не больше обеда в хорошем ресторане. Одеваться можно в кредит, для маскировки выписывая платья из Хэйзара и рассказывая всем, что местные портнихи никуда не годятся. А с омоложением сложнее, целители в долг косметические процедуры не проводят, это не лечение травмы или заболевания. Здесь и потребовалась зарплата государственного служащего, уверен, неплохая. Её Величество подданных не обижает.

Мысленно с ним соглашаюсь. Государственная служба в Скрэйтаре и почётная, и высокооплачиваемая. Папенька не жаловался, да и я всем довольна, хотя должность у меня скромная — рядовой сотрудник Управления.

Внимательно слушающий Вейзах неожиданно ухмыляется.

— А муженёк-то, пожалуй, думал, что женился на миллионерше. Вот так сюрприз его поджидает! Как бы умом не тронулся.

— С этим господином пора побеседовать. — Гарлен кивает. — Вызываем его?

Гэрзэ осуждающе качает головой.

— Имейте совесть, господа. Единственный человек в Дэйноре, искренне скорбящий по убитой… Я сам к нему прогуляюсь в компании госпожи Жэрэ. Вы ведь не против, госпожа?

Какой смысл спрашивать, когда уверен в ответе? Перехватываю сумочку поудобнее и направляюсь к выходу, стараясь не смотреть на кусочек пола, сверкающий первозданной чистотой — напоминание об ужасной смерти Марлены. Лишь одна мысль не даёт мне покоя, и я высказываю её, едва мы выходим в главный холл:

— Скажите, а как вы собираетесь объяснить моё присутствие господину Оушэну? Я не сотрудник Службы, не представитель Храма, не официальное лицо…

— Никак. — Беззаботный взмах руки в сторону зеркала на стене, возле бюста её Величества. — На вас иллюзия невидимости. Так что, пока вы не заговорите, вас никто не обнаружит.

Перевожу взгляд и ахаю: отражение услужливо показывает мне господина Гэрзэ, в элегантном светлом костюме, тщательно причёсанного, но всё с тем же озорным хвостиком на затылке. А меня, стоящей с ним рядом, нет! В волнении хватаю мага за локоть — в зеркале лишь приминается ткань рукава.

— Всегда считала, что иллюзии не затрагивают материальные объекты, — вырывается у меня.

— Иллюзии бывают разные, госпожа Жэрэ. Как и ранг создающих их магов. Герг Бежу, к примеру, маг третьего ранга. Поверьте, это очень даже неплохо, но невидимость на человека он не наложит.

Мы выходим на улицу. От здания Службы Правопорядка до особняка Нуриж на Цветочной улице рукой подать, поэтому проще дойти пешком, нежели использовать портал. Изменений в своём самочувствии я совершенно не ощущаю, но смотреть сквозь себя довольно забавно. Очень хочется в подобном состоянии прогуляться по Дэйнору и послушать ничем не стеснённые отзывы о собственной персоне. Или проследить за Шволле, а Амели подсунуть таракана в выпечку.

В дверях розового дома нас опять встречает Агнес Норик, вызывая стойкое ощущение повторяемости событий, однако перемены в её облике заставляют меня приглядеться к Серой Мышке повнимательнее. Всё та же уродливая форма, но в расстёгнутом вырезе блузки поблёскивает цепочка, рукава чуть отвёрнуты, юбка больше не скрывает изящные щиколотки, на ногах вместо безобразных тапок — туфли на невысоком каблучке. Да она очень даже привлекательная девушка! Серебристо-пепельные волосы, глаза цвета дымчатого хрусталя. Некроманту она дарит прелестную улыбку.

— Доброе утро, господин. Хозяин ожидает в малой гостиной, я провожу вас.

Еле успеваю проскочить в дверь до того, как она захлопнется — в невидимости есть и свои минусы. Маг к волшебному преображению Агнес остаётся равнодушен. Возможно, он предпочитает иной тип красоты, броский и яркий, или работа для него святое, и совмещать её с личной жизнью нет желания. Во всяком случае, девушку он сухо благодарит и направляется за ней по лестнице наверх.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Малой гостиной оказывается та комната, где вчера мы уже имели честь беседовать с безутешным мужем. Сегодня Оушэн Нуриж выглядит ещё ужаснее: покрасневшие от слёз глаза, распухший нос, кое-как приглаженные волосы. Мне становится неловко — в каждой черте его лица сквозит неподдельное горе. Даже злейших мегер кто-то умудряется искренне любить.

— Светлого дня, господин Нуриж. — Некромант церемонно кланяется. — Прошлый раз я не представился: Алэйн Гэрзэ, Служба Правопорядка Хэйзара, маг смерти высшего ранга. Соболезную вашей утрате.

Оушэн устало кивает.

— Благодарю вас. Особенно за то, что потрудились прийти сюда сами, а не вызвали на официальный допрос, как положено. Мне всё ещё тяжело это осознавать. Лорочка… она была намного старше меня. Конечно, я прекрасно понимал, что переживу её, но такая внезапная и чудовищная смерть…

Тихонечко обхожу Гэрзэ и присаживаюсь на стул напротив так, чтобы хорошо видеть обоих разговаривающих… мужчин? Ни одному из них это слово не подходит. Оушэн Нуриж внешне кажется гораздо моложе своих двадцати трёх лет, некромант из-за своего смешно торчащего хвостика на затылке и вовсе выглядит мальчишкой. При его высокой должности ему положена строгая солидная стрижка, как у Лойса Сэрижа, а не хвостик, делающий из него хулиганистого подростка.

— Как вы познакомились с госпожой Аршез? — Гэрзэ тоже садится в кресло.

— После средней школы я получил место смотрителя в Музее Мировой Истории в Дэйноре. Лора интересовалась древними временами (скептически фыркаю про себя), часто приходила перед закрытием, иногда просила сопровождать её — в музейных залах мрачновато, особенно вечером. Мы разговаривали, сначала об истории Скрэйтара, затем обо всём на свете. Потом она пригласила меня на ужин, сам я не осмелился бы… Закрепить наши отношения в Храме Лорочка тоже предложила первая. Не побоялась сплетен и слухов. Её в городе не любили, завидовали красоте и полученному наследству, за спиной говорили гадости.

— У неё были враги? Не досужие сплетники, а те, кто по каким-то причинам мог желать ей смерти? Обиженные служащие, несправедливо обойдённые дальние родственники?

— Родни у Лоры не осталось. — Оушэн горько вздыхает. — Даже если бы кто и объявился, год назад Лорочка оформила завещание, по которому мне переходит всё, чем она владела. А враги… Весь Дэйнор её ненавидел! За то, что такая яркая, свободная, независимая, не стеснялась говорить всем правду в лицо.

— А как насчёт поклонников? — Заметив растерянный взгляд собеседника, Гэрзэ терпеливо поясняет: — Состоятельные, видные женщины нравятся мужчинам. И определённо вызывают желание ухаживать за ними в надежде завоевать.

По гладким щекам молодого человека разливается румянец.

— Я слышал… То есть, мне постоянно намекали… До нашего знакомства у Лоры были романы. Лорочка прекрасно выглядела, модно одевалась, умела себя подать. Неудивительно, что вокруг неё увивались мужчины.

— После вашей свадьбы тоже?

Оушэн краснеет ещё больше.

— К сожалению, да. Понимаете… Все считали, что я — лишь каприз, временное увлечение. Рано или поздно надоем и получу отставку. Скажется разница в положении, образовании, возрасте…

— Вы знали, сколько лет госпоже Аршез? — Прямой вопрос заставляет Нурижа окончательно смутиться.

— Шестьдесят четыре года, — выдавливает он.

Мне хочется рукоплескать убитой. До такой степени преуменьшить свой возраст, живя в городе, где всем всё и про всех известно! При этом умудриться держать молодого мужа подальше от общества тех, кто с превеликим удовольствием просветил бы его насчёт истинного положения дел.

— Вы родились не в Дэйноре? — прозревает Гэрзэ.