Играя с Дьяволом (СИ) - Ромуш Джулия

— Трахать тебя через трусы? — Насмешливый голос Сатаны, он ликует от своей власти.

— Я не хочу так! Пошли в кровать? — Я все еще надеюсь.

- Тебе нечем меня там удивить, сосешь ты плохо, трахаться и вовсе не умеешь, — Сволочь! Все ему нравилось! И стонал, и кончал, а сейчас все плохо??

— Так научи, я чистый лист, сделай из меня ту, которая будет для тебя идеальна, — только давай уйдем из этой жуткой комнаты!

— И договариваться ты тоже не умеешь, — усмехается, сволочь! Я седлаю его, свисая с потолка, один его шаг и мои руки опять заноют от сильной боли. Он уже сдирает лифчик, я дергаюсь, пытаюсь скинуть его руки, но не получается.

— Я тебя не хочу!!! Слышишь?? Ты меня не возбуждаешь! Ты мне омерзителен! — Глотаю горькие слезы, он только смеется, все мои слова смешны, я мокрая, тело трясет от его прикосновений, все мои мысли только о том, как глубоко он в меня войдет?

— И врать ты не умеешь, похоже придется учить тебя всему, моя шлюха, — я дергаюсь от последнего слова, оно как будто хлестает меня по лицу, из его уст это звучит вдвойне оскорбительнее, как будто меня трогало куча неизвестных мужчин.

Слышу громкий звук, его брюки падают на пол, он вальяжно их переступает и головка его члена упирается в мои мокрые складочки, закусываю губу, хватаюсь руками за железные цепи и немного подтягиваюсь, не хочу вот так.

— Ты сама насадишься на член, я подожду, ты течешь от любого моего слова, готова всегда, в любое время суток, ты МОЯ ШЛЮХА, и всегда ею будешь, — он проводит языком по соску, и я взвываю, не хочу, столько оскорблений, он меня не заставит…

Его руки продолжают ласкать моё тело, играть с грудью, облизывать и кусать шею, я стону, не могу остановиться, руки соскальзывают с цепей, его член опять упирается мне в лоно…

Трусь клитором, разряд тока проходит через тело, раскачиваюсь на цепях, а он только целует грудь, проходится пальцами по позвоночнику, я сама насаживаюсь на него, запрещаю себе анализировать мой поступок. Я просто хочу, не могу сдерживаться…

Он не двигается, ничего не происходит, я хнычу, пытаюсь сама двигаться, но выходит хреново, без него никак не получится…

— Пожалуйста, — закусываю губу, тело дрожит, требует разрядки.

— Пожалуйста, что? — издевательский тон, он хочет, чтобы я умоляла.

— Возьми меня, — хрипло выдаю слова, жадно глотаю воздух.

— Как тебя взять? — Господи, неужели я должна все это озвучивать?

— Возьми меня жестко, — хочу его поцеловать, но он отстраняется, зло усмехается.

— Скажи, как это называется, и я сделаю, — краснею, просто багровею на глазах.

— Трахни меня, — слова сами вылетают, и он моментально входит в меня, на всю длину, жестко, сильно и до чертиков охуенно…

Я плохая, неправильная, ужасная, порочная, ненасытная, я как зверь, животное, не могу насытиться. Его близость дурманила, заволакивала разум туманом, не было ничего кроме его черных глаз, желания чувствовать его в себе, хотелось сильнее, глубже, так, чтобы слова сказать не могла, чтобы дышала с трудом и только его имя на устах…

Чтобы имя моё заставил меня забыть, только его видела, его желала, порочное тело к нему тянулось и желало ласк, касаний. Чтобы язык его заставлял меня змеей извиваться и стонать, чтобы руки доводили до громких стонов, поцелуев желала, грубых, чтобы губы мои терзал…

Хочу больше и сильнее, желаю прикоснуться к его горячему телу, ненавижу его рубашку, которая не позволяет вбиваться в тело, ненавижу наручники, которые сковывают мои руки….

— Гансссс, — не хочу сдерживаться, чувствую как его тело напрягается от моих криков, от того как имя его стону, Дьявол дает сбой, нарушает свои же правила, вижу, что ему сложно себя контролировать рядом со мной. Что-то идет не по плану, летит к чертям.

— Ганссс, — змеёй извиваюсь, руками за цепи железные цепляюсь, руки болят, жжение ужасное, я раскачиваюсь на цепях, сильнее обнимаю его ногами, плевать на все, на адскую боль, на унижение, на то что теку перед ним как последняя сука….

Для него теку, его хочу, никого и никогда так не желала, он превращает меня в животное, которое поддается желаниям и инстинктам. Грубый, злой… рычит, из глаз искры летят, вбивается в меня все сильнее, нанизывает… нежностью здесь и не пахнет, мы просто берем друг друга, выпиваем до капли, я истинная самка своего самца. Хочу принимать все его грубые ласки, извращенные игры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эмоции зашкаливают, каждое прикосновение, его мокрый и горячий язык у меня на животе, на сосках, зубы дразнят, покусывают, терзают… Он не переступает черту, сдерживается, чувствую, что хочет больше, может сильнее, но не делает, держит зверя на привязи, не отпускает, только немного ослабляет поводок. На что он способен, чего хочет на самом деле??

— Гансссс, — стону хрипло, прохожусь по искусанным в кровь губам, тело содрогается в оргазме, сладком, дурманящем, тело подбрасывает, слышу как он стонет, громко, зло, я сжимаюсь на его члене, он остановился, ждет, пока пройдет сладостная волна, я все сильнее сжимаю его член…

Распахиваю мутные глаза, пожираю его взглядом, мне мало, этого недостаточно, прохожусь языком по искусанным губам, улыбаюсь. Страх ушел, ушёл и стыд, я не знаю почему мне становится совершенно комфортно в данную секунду.

Я прикована к потолку, в меня жестко вбивается Сатана, берет без остатка, как хочет, грубо, жестко, я улыбаюсь, наслаждаюсь процессом. Ведь я была хорошей девочкой… ну ладно может и не такой хорошей, но невинной… Никогда во мне не возникало желаний о подобном… А сейчас… хочу попробовать его, облизать член, заглотить по самые яйца и услышать его рык, стон, хочу чтобы обо мне мечтал, чтобы член колом стоял, только обо одной мысли обо мне, чтобы все его бабы на хрен шли!

Только Я! И больше никого, чтобы насытиться не мог, ночами просыпался от того, что я снюсь, хочу ужасом его стать, ночным кошмаром, везде Я и только Я. Вздрагиваю от собственных мыслей, от больных желаний, я начинаю быть зависимой от него. Недавно от страха вздрагивала, а теперь боюсь, что уйдет, что к женщине той пойдет…

— Хочу еще, — хрипло выдаю, в глаза его страшные всматриваюсь, вижу его звериный оскал…

— Бешеная, — рычит, — У тебя руки в кровь стёрты, а ты на член карабкаешься, ненасытная сука.

— Тебе же это нравится, — господи, сама себя боюсь, с кем играю? Чего прошу? Еще раз? В этой комнате? С этим Демоном? Чувствую, как его член снова стоит, угрожающе упирается между ног, пытаюсь сама насадиться, за что получаю сильный удар по попке, вскрикиваю.

— Я решаю, как тебя трахать, слишком много о себе возомнила, — всхлипываю, между ног тянет, в животе скручивает судорогой, хочу еще, нуждаюсь в нем, он нажимает на кнопку и цепи опускаются, ножки касаются земли. Слышу громкий щелчок сначала одно запястье, потом второе, адская боль пронизывает тело… Кричу, слезы текут по щекам, падаю вперед, он подхватывает меня на руки. Прохожусь взглядом по своим рукам и прихожу в ужас, раны, запекшаяся кровь, боль ужасная…

- Сама виновата, нечего было выделываться и на цепях подтягиваться, — вздрагиваю от его грубого тона, он уже возле меня, осматривает запястья и я улавливаю огонек в его глазах, ему нравится… То, что мне больно, то что я плачу, нравится оставлять на мне отметины, метить своим метками, уверена, он хотел бы сделать больше, но сдерживается, не разрешает сам себе…

Мои запястья старательно обрабатывают, сначала осматривает доктор, что-то говорит, а потом Ганс отбирает у него пузырьки, мази, бинты и сам обрабатывает раны… Я в его комнате, меня унесли из преисподней, пока рядом был доктор все было хорошо, но как только подошел ОН, тело моментально бросило в жар, боль притупилась…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Раны обрабатывались, щипали, слезы катились из глаз, но я не шипела, не кричала, а жадно его рассматривала то, как напрягалось его лицо, когда осмотрел раны в близи, как перекатывали его мышцы под тканью рубашки…

Я попала, да так сильно, что самой было страшно, ужасно хотелось провести языком по его шее, почувствовать еще раз его вкус, впиться в губы и почувствовать прикосновения его грубых рук, чтобы задницу мою смял, в себя впечатал, Ганс грубо крикнул доктору убираться, на немецком, а я уже не могла сдерживать своего сбившегося дыхания. Я желала его, руки были обработаны, мазь заморозила боль, внутри все горело, приятная дрожь прошлась по коже….