Козёл Иуда (ЛП) - Гифьюн Грег

Ленни протягивает руку, обхватывает её лицо и нежно проводит большим пальцем по её щеке, медленно туда-сюда. Он улыбается, и она улыбается в ответ. Медленно он опускает большой палец ниже, пока не касается её губ. Он толкает его между ними, и она открывает рот, принимая его. Целуя его, она оттягивает простыню и начинает гладить его обеими руками, не сводя с него глаз.

Взгляд этих грустных и красивых глаз разбивает ему сердце, но он не может позволить ей быть чем-то бóльшим, чем отвлечением, секс-игрушкой, чтобы скоротать время.

«Это не я, — думает он. — Это не я».

Но вот он. Вот она. Вот они.

Он опускает её голову себе на колени и откидывается назад, пока она принимает его. Грубо вонзаясь глубоко в её рот, затем в горло, он чувствует, как её тело напрягается, когда она начинает сопротивляться. Не для того, чтобы освободиться, а для того, чтобы подчиниться, чтобы в дальнейшем позволить ему всё, что он хочет, как он этого хочет, использовать её, как он считает нужным.

В этом есть сила… сила, которую она ему дарует… ужасная, калечащая сила.

Ленни принимает её, и этот момент проклинает их обоих.

Шторы трепещут и ловят его взгляд. Квартиры больше нет, и вместо этого, когда шторы раздвигаются и свободно плывут, они уходят в густую тьму, окружающую его, и он обнаруживает, что бежит по коридору, земля под его босыми ногами шероховатая и холодная. На бегу он чувствует осколки камня и стекла, грязь и цемент, а прямо перед ним в ночи Шина. Её бледные обнажённые ягодицы подпрыгивают в полумраке, пока она идёт впереди него, раскинув руки по бокам, едва касаясь кончиками пальцев стен, чтобы помочь ей маневрировать по извилистому коридору на такой скорости.

Он теряет её из виду на секунду, но когда он бежит, он, пошатываясь, пробирается через дыру, остатки выбитого дверного проёма, и прямо на путь того, что кажется встречными фарами. Ослеплённый, он держит руку, чтобы закрыть лицо, теряет равновесие и падает на землю. Он приземляется на бок, и грубая земля причиняет боль при контакте с его голой кожей. Не обращая внимания на боль, он вскакивает на ноги и подаётся вперёд. Огни движутся и скользят прочь, вспыхивая и кружась под странными углами. Он теряет Шину из виду, но продолжает бежать. Он слышит голоса вдалеке, следует на звук на открытую площадку. Земля теперь кажется другой, более мягкой, влажной и гладкой. Песок, он на песке. Ленни оглядывается, снова ища огни или какие-то признаки Шины, но там только ночь и слабые звуки чего-то ещё. Это знакомо, и всё же он не может точно определить это. Он не может ясно мыслить. Всё разбито на части, разъединено и не синхронизировано, вне контекста.

Океан, это… это шум океана. Близко, близко, он слышит, как волны бьются о берег, и теперь — да — он чувствует запах и даже может попробовать воздух. Солёная вода, океан… дюны… он стоит на краю песчаной дюны.

— Шина!

Никто не отвечает.

Но вдалеке, вдоль пляжа, вспыхивает пламя. Внезапно оживший костёр, его яркое оранжевое пламя разрезало ночь, поднимаясь к небу, освещая участок песка внизу. Вокруг движется несколько тёмных фигур, среди них бежит обнажённая женщина, спотыкаясь на свет.

Что-то гораздо ближе движется по траве вдоль дюны и держит её словно на поводке. Ему предшествует странный запах, землистый, животный запах; запах сена, амбарный запах какого-то невольника. Он слышит его дыхание; слышит, как его раздвоенные копыта бьют по песку, прежде чем он увидит его силуэт в темноте.

— Кто это?

Голос Шины невероятным шёпотом разносится по дюнам.

Сквозь тьму… глаза…

Он отступает. Это не люди.

— Кто это, Ленни?

Зверь приближается. Ночь пронзают рога, узловатые и ребристые, растущие на длинной худой морде. Невинность и зло, принесённый в жертву и палач, завёрнутый в один и тот же мех.

— Кто козёл Иуда?

* * *

Небо вернулось в фокус первым, и Ленни потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что произошло. Удар не лишил его сознания, но достаточно оглушил до такой степени, что он не мог точно сказать, как долго он там лежал. Воспоминания и странные видения отступили, когда изо рта густыми клубящимися облаками вырвалась струя дыхания. Он моргнул, и где-то между небом и дыханием возникла фигура: Гас Говен стоял над ним и наклонился вперёд, чтобы рассмотреть поближе, с топором в своих огромных руках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Инстинктивно Ленни перекатился и нанёс удар, который попал в колено здоровяка.

Гас взвыл и пошатнулся, каким-то образом сумев ухватиться за топор и остаться в вертикальном положении. Но как только Ленни встал на ноги, он поковылял к лесу.

Ленни ощупал свою челюсть, чтобы убедиться, что она всё ещё цела. Было больно, но не сломано.

— Сукин сын, — пробормотал он, открывая и закрывая рот, пока боль, стреляющая в висок, не утихла.

Он стряхнул паутину с головы и смотрел, как Гас, всё ещё сжимая топор, хромает в лес.

Ленни побежал к дому.

* * *

Из окна гостиной он увидел, как по грунтовой дороге подпрыгивал Jeep Cherokee, выглядящий как местная полицейская машина. Прошло более получаса с того момента, как он набрал 911 и сообщил о нападении, но, по крайней мере, наконец-то пришёл ответ. Чтобы успокоить нервы, он налил себе Jack Daniel’s с колой, а остальное время ходил от окна к окну, осматривая территорию в поисках следов сумасшедшего с топором.

Jeep Cherokee въехал на подъездную дорожку позади машины Ленни. Дверь открылась, и коренастый темноволосый мужчина в форме спрыгнул вниз, положив одну руку на приклад своего пистолета в кобуре, а другой работая с рацией, прикрепленной к погону на противоположном плече. Его тёмные глаза, выпуклые брови и толстые черты лица придавали ему что-то от кроманьонца. Он что-то сказал в рацию, затем надел бейсбольную кепку, которая была частью униформы, и небрежно направился к дому, по пути осматривая имущество.

Ленни открыл дверь как раз в тот момент, когда полицейский вышел на дорожку.

— Добрый день, — сказал офицер, — вы звонили в полицию?

— Да, — Ленни придержал для него дверь. — Пожалуйста, войдите.

Оказавшись внутри, полицейский достал из кармана рубашки небольшой блокнот и ручку, оглядел комнату и отошёл достаточно далеко, чтобы видеть и гостиную, и ванную.

— Вы здесь один?

— Да, сэр.

— Вы Кейтс?

— Леонард Кейтс, да.

— Офицер Медоуз. Придётся попросить вас показать какое-нибудь удостоверение личности очень быстро.

Полицейский вёл себя с почти сводящим с ума спокойствием, как будто его мало что волновало. На самом деле, учитывая, что он отвечал на звонок о человеке, напавшем на кого-то с топором, он казался необычайно расслабленным.

Ленни достал из бумажника права и отдал ему. Медоуз рассматривал их, казалось, целую вечность, а затем вернул обратно.

— Хорошо, мистер Кейтс, диспетчер сообщил, что вы подверглись нападению. Вы ранены? Вам нужна медицинская помощь?

— Нет, я в порядке, просто немного потрясён.

— Можете сказать мне, что случилось?

Стараясь точно рассказать, что произошло, Ленни объяснил, как Гас Говен напал на него. Медоуз слушал и время от времени что-то записывал в свой блокнот, но больше ничего не говорил, пока Ленни не закончил.

— Судя по вашему описанию, это определённо был Гас. У него проблемы. Бедный ублюдок уже поехал крышей, прежде чем нашёл тело мисс МакЭлрой, — он небрежно указал на место у подножия лестницы. — Но с тех пор он стал ещё хуже. Вскоре после этого он сбежал и засел в маленьком домике, принадлежащем его семье, далеко в лесу. Не уверен, почему он был здесь.

— Послушайте, мне жаль, что у этого человека проблемы с психикой, но он пытался меня убить.

— Человек, который так хорошо обращается с топором, как Гас, если бы он действительно хотел убить вас, у нас бы не было этого разговора прямо сейчас. Он, наверное, сам испугался, — Медоуз сделал шаг к лестнице, посмотрел на второй этаж. — Судя по всему, вы всё равно взяли над ним верх.