Банды Нью-Йорка - Герберт Осбери

Этот пожар был одной из непосредственных причин паники 1837 года, потому что нанесенный им ущерб был так велик, что много банков закрылось, а страховые компании не смогли полностью выплатить страховку. В результате хозяевам торговых домов и фабрик не удалось достать денег на их восстановление, и тысячи человек были выкинуты на улицу, оставшись из-за этого бедствия без работы на все лето. Так, если в начале сентября 1836 года мука стоила 7 долларов за бочку, то в следующем месяце цена поднялась до 12, а торговые посредники предсказывали, что к концу зимы стоимость бочки муки должна возрасти до 20. Хлеб вскоре стал редкостью в рационе бедняков, и тысячи жителей трущоб Бауэри и Пяти Точек оказались на грани голода. В феврале 1837 года ходили слухи, что на огромных складах Троя в Нью-Йорке было только 4 тысячи бочек вместо обычных 30 тысяч. Газеты публиковали новости с самыми крупными заголовками того периода, а передовицы поименно называли торговцев, которые хранили огромные запасы зерна и муки, ожидая повышения цен.

В обществе было неспокойно, проходило много массовых митингов, но никаких конкретных действий не было до 10 февраля 1837 года, когда толпа, выслушав пламенное выступление в парке при городском управлении, напала на склад пшеницы и муки, принадлежащий Эли Харт, находившийся на Вашингтон-стрит. Охранники склада скрылись в здании, но не забаррикадировали дверь, которая вскоре пала под разрушительным натиском бунтовщиков. Толпа бросилась внутрь здания, и вскоре бочки с мукой и мешки с пшеницей полетели в окно. Большинство бочек разбились при падении на мостовую, а остальные были тотчас же разбиты погромщиками с криками: «Вот ваша мука по 8 долларов за бочку!» 500 бочек муки и тысяча бушелей[7] пшеницы были испорчены, пока не появились большие силы полиции, усиленные двумя ротами национальной гвардии. Убегая от мушкетов и полицейских дубинок, бунтовщики пронеслись по городу и набросились на магазин С.Х. Херрика около обвала Коэнти. Там они уничтожили 30 бочек муки и тысячу бушелей пшеницы и двинулись дальше.

На следующий день цена на муку поднялась на доллар за бочку.

5

Первым из политических лидеров, понявшим, что от гангстеров можно получить огромную пользу, был капитан Исайя Райндерс, представитель «Таммани-Холл» в Шестом округе, король гангстеров Пяти Точек, глава печально известного клуба «Империя» в доме 25 на Парк-роу и владелец дюжины зеленных лавок в Парадиз-сквер. Капитан Райндерс впервые появился в Нью-Йорке в середине 30-х годов, после недолгой карьеры игрока и бретера на Миссисипи. Он был одним из самых хитрых политиков, когда-либо действовавших в столице, хотя иногда на его решения и влияли любовь к ирландцам и ненависть к англичанам. В конце концов он стал маршалом (судебным исполнителем. – Пер.) Соединенных Штатов и более 25 лет имел большую власть в «Таммани-Холл», за исключением промежутка в несколько лет в 1850-х, на время которых полностью отдался делу партии «коренных американцев». Много лет капитан Райндерс устраивал свой штаб в закусочной Суини в доме 11 по Энн-стрит, часто посещаемой добровольцами-пожарными, но где-то в 1843 году он организовал клуб «Империя», который стал политическим центром Шестого округа и местом сбора, классификации и распространения информации по всей деятельности гангстеров, которая имела отношение к политике. Там Райндерс издавал распоряжения и нажимал на скрытые пружины, которые спасали его приспешников от тюрьмы. С помощью главарей банд и таких талантливых их помощников, как Джек Грязное Лицо, Деревенщина Мак-Клистер и Эдвард З.С. Джадсон, более известный как Нед Бантлайн, капитан Райндерс держал Шестой округ под своим политическим влиянием и становился все богаче и могущественнее. Его контроль над бандами Пяти Точек был абсолютным, и к нему часто обращалась полиция с просьбой усмирить бунты, которые не могли остановить караульные.

Капитан Райндерс играл важную роль во многих волнениях периода отмены рабства, но его самые известные подвиги совершались в 1849 году, когда он воспользовался профессиональным соперничеством между Эдвином Форрестом и Уильямом С. Макреди, известным английским актером, и стал первым подстрекателем известного восстания в Астор-Плейс. Макреди был согнан со сцены оперного театра в Астор-Плейс 7 мая 1849 года. Его прогнала толпа, собравшаяся по призыву капитана Райндерса и других агитаторов, которые в своих яростных тирадах против англичанина искусно использовали расовые предрассудки огромного ирландского населения Нью-Йорка. Через три дня, 10 мая, Вашингтон Ирвинг, Джон Якоб Астор и другие именитые граждане города убедили Макреди попробовать дать еще один спектакль, и капитан Райндерс немедленно заполонил Нью-Йорк пламенными листовками, поносящими англичан и призывающими американцев защитить свою страну от иностранного притеснения и оскорбления. В тот вечер огромная толпа в 10 – 15 тысяч человек собралась в Астор-Плейс, и Макреди опять бежал, когда театр закидали кирпичами и булыжниками из мостовой, а гангстеры подожгли здание, впрочем, были схвачены полицией и брошены в подвал. Огонь потушили прежде, чем он нанес какой-то урон.

Полиция не могла удерживать толпу под контролем даже после того, как Макреди покинул театр и, переодетый, бежал в Нью-Рошель. В конце концов был вызван 7-й полк. На солдат тоже напали. После того как их оттеснили к тротуару к востоку от оперного театра и вырвали несколько мушкетов, солдаты дали несколько залпов по толпе, убив 23 человека и ранив 22. Более сотни полисменов и гвардейцев были ранены камнями и кирпичами, из них шестеро смертельно. Следующая попытка разрушить и сжечь оперный театр была предпринята 11 мая, но толпу усмирили дополнительные войска и артиллерия, которую установили так, чтобы в зоне обстрела находились Бродвей и Бауэри. Волнения продолжались почти неделю, и по нескольку дней огромная толпа стояла перед отелем «Нью-Йорк», где остановился Макреди, вызывая его выйти наружу, чтобы быть повешенным. Но актер сел на поезд в Нью-Рошель через два часа после бунта 10 мая и уехал в Бостон. Оттуда он отплыл в Англию и больше никогда не возвращался в Штаты.

Глава 3

ГРЕШНИКИ С ПОБЕРЕЖЬЯ

До Гражданской войны и почти 30 лет после нее самым замечательным жилым кварталом Нью-Йорка был бывший Пятый округ, находившийся к юго-востоку от Пяти Точек. В его границах лежали такие известные улицы, как Черри, Оливер, Джеймс, Рузвельт, Кэтрин, Пайк, Уотер и Довер. В этом районе, и особенно на Вишневом холме в северо-восточной части округа, стояли прекрасные особняки аристократов и крупных торговцев, а по улицам росли благоухающие вишни. Черри-стрит была сердцем этого модного района. Именно в тех местах, на углу с Франклин-сквер, проживал Джордж Вашингтон, когда его провозгласили президентом Соединенных Штатов. Дом Джона Хэнкока был под номером 5 на Черри-стрит, а в доме № 27 жил капитан Сэмюэль Честер Рейд, которому принадлежит идея современного американского флага. В доме № 7 по Черри-стрит, соседнем с особняком Хэнкока, впервые в городе появилось газовое освещение. В доме № 23 находился ресторан и бар, известный под названием «Колодец», любимое место отдыха армейских и морских офицеров, а также капитанов американских каперов во время англо-американской войны 1812 года. Именно оттуда берут начало так называемые «бифштексовые» вечеринки, предтечи современных холостяцких посиделок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});