Амстердамский крушитель - А. Баантье

Миссис Бюилдайк с жалостью взглянула на него, затем явно рассердилась:

— И вы ему верите?

Декок поколебался, прежде чем ответить.

— Для офицера полиции, — осторожно сказал он, — вопрос не в доверии, а в юридических доказательствах.

Миссис Бюилдайк все больше выходила из себя:

— Виллем ненавидел гусей. Он даже не мог скрыть этой ненависти. Он купил стрихнин, и большая часть его запасов исчезла.

Декок приветливо ей улыбнулся:

— Он мне все это сказал.

— И что?

— Все это неважно. Каретный сарай на ночь не запирается. Для взрослого человека проще простого перелезть через забор и проникнуть в сарай.

— Вы думаете, что в дом кто-то проник, посторонний человек?

— Возможно, это не совсем посторонний человек. Скорее, это кто-то, бывавший здесь раньше или… остававшийся ночевать в доме.

Миссис Бюилдайк оторопело посмотрела на Декока:

— И этот человек направился прямиком к ящику, где хранился стрихнин, и отравил моих гусей. — Она взмахнула рукой, как будто лишившись дара речи. — Это… вы должны признать… это… немыслимо. — Она поерзала в кресле и плотнее прижалась к его спинке. — Повторяю: я требую, чтобы вы арестовали моего садовника.

Декок покачал головой:

— Я не стану арестовывать Виллема. — Он сурово посмотрел на нее и продолжил: — Не будет никакого ареста, если вы не представите доказательства, что Виллем является автором хотя бы одной угрозы.

Миссис Бюилдайк крепко сжала руками подлокотники кресла. Декок заметил, как побелели костяшки ее пальцев.

— Я могу представить вам такие доказательства, — огрызнулась она. В глазах появился диковатый блеск. Она повернулась к племяннику. — Иво, достань письма, — прошипела она, напомнив Декоку ее безвременно почивших гусей.

Иво направился к письменному столу в углу комнаты, достал ключ, отпер верхнюю крышку и выдвинул ящик. Он вернулся со стопкой писем, перевязанных красной ленточкой.

— Обратите внимание на почтовые штемпеля, — зло сказала она. — Эти письма были отправлены из Олдкерка. В те дни, когда Виллем ездил туда по моему поручению за покупками.

7

Фледдер, снова сидя за рулем старого «фольксвагена», взглянул на своего партнера. На лице молодого человека было написано удивление. Он шлепнул ладонью правой руки по рулевому колесу:

— Так почему вы не арестовали садовника? — В голосе кроме удивления звучал гнев. — Господи, да у вас были все основания! Миссис Бюилдайк расстроена, что вполне логично. Готов поспорить, что она уже сидит на телефоне и названивает всем влиятельным людям, которых знает. Вы оглянуться не успеете, как все эти бюрократы навалятся на вас и обвинят… в пренебрежении своими обязанностями.

Декок никак не отреагировал. Он уселся поглубже, сохраняя суровое выражение лица. Критика Фледдера ничуть его не трогала. Слова как будто влетали в одно ухо и вылетали в другое.

Фледдер раздраженно фыркнул, но не сдался.

— Я полагаю, что эти штемпели имеют важное значение. Она, видно, давно заметила, что письма всегда отправлялись в те дни, когда Виллема не было дома… Когда он ездил в Олдкерк. Неважно, верила ли она в то, что это простое совпадение, или нет, но она начала следить… — Фледдер несколько секунд помолчал. — Что же касается этих гусей, то мне ваше предположение насчет постороннего человека кажется по меньшей мере сомнительным. — Он выпятил нижнюю губу и покачал головой. — Не могу сказать, что у вас сегодня удачный день. Должен признаться, никогда не видел вас столь беспомощным.

Фледдер сосредоточился на дороге. Молчание Декока раздражало его и заставляло усомниться в себе. Он был прекрасно знаком с непредсказуемостью своего друга. Разумеется, невозможно догадаться, о чем он думает. Фледдер решил сделать еще одну попытку, заговорив на этот раз в более дружеском тоне.

— И вообще, это не может быть совпадением. Я хочу сказать, почтовые штемпеля.

Декок немного поднялся в кресле и вздохнул:

— Я не верю, что Виллем виноват.

Фледдер коротко рассмеялся.

— У вас двойные стандарты, Декок, — заметил он. — Сами же говорили, для офицера полиции важно не доверие, а юридические доказательства.

Декок вспомнил свои собственные слова и скупо улыбнулся.

— Ну, — сказал он немного погодя, — иногда я полагаюсь на свое знание людей. Насколько я могу заключить, старый Виллем не тот человек, который нам нужен… он не тот, кто угрожает Изольде. Напротив, мне кажется, он ее любит.

Фледдер на мгновение потерял дар речи.

— Что? — наконец выпалил он. — Любит… калеку?

Декок бесстрастно взглянул на своего напарника.

— Так ты считаешь, — спросил он, — что это невозможно?

Фледдер поставил полицейскую развалюху за квартал до участка. Декок медленно распрямился из своего скрюченного положения и захлопнул за собой дверцу. Облокотившись на крышу машины, он посмотрел на остроконечные дома, которые отделяли их от Вармез-стрит. Через пробел между домами он мог видеть заднюю стену здания полицейского участка. На мгновение ему представилось, что эта незатейливая стена пучится от похоти, страстей, сердечных страданий и эмоций многих десятилетий. На него нахлынули гнетущие чувства, угрожая задушить его. Инспектор подождал, пока это ощущение пройдет, и взглянул на освещенное окно кабинета своего начальника. Он знал, что комиссар ждет его.

Правой рукой Декок потер подбородок и усмехнулся. Он подождал, пока Фледдер закроет машину, а затем плечом к плечу пошел с ним по аллее на Вармез-стрит. Оказавшись в здании участка, они прошли мимо конторки, за которой восседал дежурный — это снова был Мейндерт Пост.

— Вас там ждет один мужик наверху, — проорал он своим оглушительным голосом. — Сказал, его зовут Чокнутый Крис. У него есть информация насчет дамочки, которой вы интересовались.

Фледдер и Декок затормозили. Декок вопросительно оглянулся.

— Я ему сказал, — продолжил Пост, слегка убавив децибелы, — чтобы он передал информацию мне, но он хотел говорить только с вами двумя.

Мейндерт медленно вышел из-за конторки.

— Но я бы на вашем месте сначала поговорил с комиссаром, — сказал он почти нормальным голосом. — Он совсем недавно пришел. И с ним этот прокурор, мистер Шооп. Оба были явно в дурном настроении. — Мейндерт кивнул Декоку: — Я должен сразу же доложить, как только вас увижу или что-то от вас услышу. Простите, я всего лишь посыльный.

Декок весело помахал ему, скрывая внутреннее беспокойство. Он опасался, что снова придется бороться с нежеланным вмешательством в свои дела.

Вместе с Фледдером Декок поднялся по лестнице.

— Почему бы тебе не узнать, что хочет нам поведать Чокнутый Крис, а я пойду к комиссару?

Фледдер опасливо посмотрел на него.

— Сохраняйте спокойствие, — посоветовал он. — Не выходите из себя.

— С чего бы это мне выходить из себя?

— Я вас знаю, приятель… К тому же Бюитендам не так уж и плох.

Декок постучал в дверь и терпеливо подождал ответа, затем уверенно вошел. Он слегка наклонил голову, специально выбрав такую позу, — ему вовсе не хотелось конфронтации. Инспектор твердо решил не реагировать на любую критику в свой адрес. Он согласится на все, что они захотят.

Комиссар Бюитендам, сидящий за огромным письменным столом, выглядел усталым и усохшим. Жестом изящной руки он показал на кресло рядом со столом, где находился одетый с иголочки маленький человек.

— Полагаю, представлять вас не надо, — начал комиссар своим интеллигентным голосом. — Вы знаете мистера Шоопа, нашего уважаемого прокурора, по предыдущим делам. — Он слегка покашлял, чтобы произвести впечатление. — Сегодня мы все собрались здесь из-за удручающего доклада, полученного мною и мистером Шоопом. Он касается вашего поведения в доме миссис Бюилдайк. Миссис Бюилдайк сообщает, что вы отказались арестовать ее садовника, несмотря на то что для этого были самые веские основания.

Он замолчал и укоризненно погрозил Декоку пальцем.

— Если все так, то это серьезное нарушение, Декок, — продолжил комиссар. — Теперь и мы и вы должны отвечать на обвинение в халатности. У миссис Бюилдайк есть очень влиятельные знакомые в полиции и Департаменте внутренних дел, перед которым мы все отчитываемся. — Он снова откашлялся. — Ее знакомые… гм… эти влиятельные люди настаивают, чтобы я вас сурово наказал за пренебрежение обязанностями.

Декок еще ниже наклонил голову:

— Что ж, если хотите умиротворить этих… благодетелей, валяйте наказывайте меня.

Комиссар опустил руку. Его удивил ответ Декока. Он уже приготовился к спору. Бюитендам снова покашлял, на этот раз, чтобы скрыть свою неуверенность.

— Вы наверняка понимаете, Декок, что у меня нет власти, чтобы наказать вас самостоятельно. Дело должно быть передано в специально организованный комитет. Я даже не могу давать рекомендации по поводу вашего наказания этому комитету, особенно учитывая ваш послужной список.