Кремниевое небо - Игорь Шапошников

Однако путь этот все-таки закончился, и Ицки подошла к столику, который занял Мышонок. Несмотря на то что высокие стулья, казалось, специально были устроены для того, чтобы на них было трудно забираться, Ицки скользнула на сиденье так, как будто бы она садилась в мягкое, низкое и удобное кресло. Мышонок еще раз задал себе вопрос, как необходимо было натренировать эту девушку, чтобы добиться такого эффекта.

— Привет, — улыбнулась ему Ицки.

— Здравствуй, Ицки-тян, — вернул ей улыбку Мышонок. — Что будешь заказывать?

Ицки протянула руку за меню, и Мышонок заметил у нее на запястье браслет, составленный из шестиугольников, на которых располагались китайские символы инь-ян. Она заскользила пальцем по строчкам меню. Тут же к их столику подошла официантка, которая несколькими минутами ранее приносила Мышонку его сок.

— О! У них здесь есть настоящий горячий шоколад. Никогда еще не пробовала. Так. К нему еще медовое пирожное. Но сначала фруктовый салат и клубничный десерт.

— Две чашки шоколада, — обратился Мышонок к официантке, — два медовых пирожных и фруктовый салат с клубничным десертом для девушки.

— А где карта вин? — спросила Ицки.

— Ицки, тебе сколько лет? — ответил вопросом на вопрос Мышонок.

— А ты уже забыл? — Ицки чуть склонила голову набок, смотря на Мышонка в упор.

— Не забыл. Если я не ошибаюсь, тебе пятнадцать. Какая может быть карта вин в таком возрасте?

— Я, между прочим, давно не ребенок. Сам-то наверняка будешь что-то пить. — Не дожидаясь ответа Мышонка, Ицки повернулась к официантке: — Лаймовый коктейль, пожалуйста. А ты что будешь пить? — спросила она Мышонка.

— Ничего. Я не пью.

— Совсем?

— Совсем.

— Надо же. — Ицки снова повернулась к Мышонку. —Куришь?

— Тоже нет.

— Но хоть какие-то вредные привычки у тебя есть?

— Есть, конечно, — улыбнулся Мышонок.

— И какие же?

— Ну, я предпочел бы не говорить о них. К тому же я бы не назвал их вредными. Как говорится, подрастешь немного, узнаешь сама.

Ицки откинулась на спинку стула и смерила Мышонка долгим взглядом.

— Это явно не самая удачная фраза, которую можно сказать девушке, с которой пришел на свидание. Я, между прочим, не ребенок.

— Пятнадцать лет. — Мышонок вернул взгляд Ицки. — А я лет на десять постарше буду.

— И что? Это что-нибудь значит? — Ицки склонила голову набок и сжала губы.

— Ицки-тян, — вздохнул Мышонок, — я никогда не ходил на свидания с пятнадцатилетними девушками и не собирался этого никогда делать. Единственная причина, по которой я здесь, так это потому, что у тебя интеллект явно выше, чем у твоих ровесниц.

— А другой причины нет? Например, потому что я приемная дочь Гуннерсона? Нет?

— А ты как думаешь?

Ицки откинула голову назад и широко улыбнулась.

— Да знаю я. Просто интересно было проверить, как ты среагируешь. Извини. Просто обычно все эти вице-президенты и тому подобная шушера ко мне клеились, а тут я напросилась на свидание, а молодой человек не предпринимает никаких действий.

— Давай лучше пока будем просто сидеть, пить и болтать.

— Звучит, как «давай будем просто друзьями».

— Ты все еще меня поддразниваешь?

— Немного. — Ицки уже широко улыбалась. — Немного.

В этот момент принесли заказанный шоколад с пирожными и коктейль для Ицки. Ицки отодвинула высокий бокал к краю стола и взялась, как и Мышонок, за чашку с шоколадом. Шоколад был густым, горячим и сладким чуть ли не до приторности. Однако с медовыми пирожными шел на удивление хорошо. Мышонок решил сменить тему.

— Ицки-тян, а фамилия у тебя какая?

— Озава. Ицки Озава.

— Известная фамилия, — заметил Мышонок, отставляя в сторону крохотную чашку.

— Фамилию Озава носили очень многие люди. Кто из них известен тебе? — спросила Ицки.

— Ну, — замялся Мышонок, — я слышал об одном ойябуне клана якудза.

— А, понятно, — кивнула Ицки. — Я его дочь.

Мышонок откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на собеседницу.

— Ты не перестаешь меня удивлять с самого начала нашего знакомства.

— Я тебя смущаю?

— Уже нет. Лучше расскажи, как ты оказалась дочерью Гуннерсона.

Ицки повертела чашечку с шоколадом в руках и отставила ее в сторону.

— Ладно, почему бы и нет. В принципе все просто. Гуннерсон был близким другом отца, помогал ему вести дела в Европе. А четыре года назад сообщество якудза разделилось на две ветви. Новая группа называла себя сыновьями неоновой хризантемы. Естественно, им тоже было нужно пространство для работы, поэтому начался передел сфер влияния, который потом назвали войной бледной и неоновой хризантемы. В той войне клан Озава был уничтожен практически полностью. Еще перед тем, как раздались первые выстрелы, отец отправил меня к Гуннерсону. Сказал, чтобы я возвращалась, когда там все закончится. Война давно закончилась, вот только возвращаться мне было некуда. Отец погиб, старшая сестра исчезла. И Гуннерсон сказал, что он очень многим обязан моему отцу, поэтому постарается заменить его. Вот поэтому я здесь.

— Извини, — сказал Мышонок.

— За что извинить?

— За то, что заставил снова тебя это вспомнить.

— А я и не забываю, — очень серьезно сказала Ицки, — я никогда этого не забуду. Я помню каждого, кто повинен в гибели моей семьи, и я поклялась себе, что обязательно отомщу им.

Ицки говорила с такой убежденностью, что у Мышонка даже мурашки побежали по спине. Не хотел бы он оказаться в числе врагов этой странной и опасной девушки.

— Ладно, забыли. Я сюда пришла за удовольствием, а пока у нас не свидание, а сплошной клубок проблем. Давай лучше ты о себе расскажешь.

— Ты же читала мое резюме и протокол собеседования, — ухмыльнулся Мышонок.

— Читала, конечно. Но этого, как ты понимаешь, слишком мало.

— Что я могу о себе рассказать? Учеба. Работа. Провалы. Удачи. Все как у всех.

— А почему ты занялся Сетью?

— Понимаешь, мне казалось, что это последний оплот свободы в новом средневековье. Я недавно наткнулся на рекламу одного мужского журнала. Знаешь, что было написано в этой рекламе? Цитирую, я запомнил дословно. Что пить, что носить, как отдыхать, к чему стремиться, куда податься, во что играть настоящему мужчине. Конец цитаты. Это ведь очень симптоматично. Реклама говорит нам, чего мы должны хотеть и к чему стремиться. И я подумал, что Сеть осталась последним местом в этом мире, где я могу еще блокировать эту рекламу, где я могу сохранить свои мозги свежими, где я смогу найти единомышленников.

— В принципе я понимаю тебя. Но что значит твой термин «новое средневековье»?

— Как бы это поточнее объяснить… — Мышонок совершенно расслабился и уже не осторожничал в разговоре, благо скользкие темы не затрагивались. — Я отчетливо вижу, как общество расслаивается. Если ты не попал в нужную школу, а потом в правильный университет, тебе не получить нормальное место и не сделать карьеру. Ограничивается миграция. Трудно уйти с того места, на которое попал изначально.

— Ну… Наверное, я бы не стала обозначать сложившуюся ситуацию термином «средневековье». Просто так сложилось. Что же теперь поделать?

— Вот поэтому я и ушел в Сеть.

— Понимаю, — сказала Ицки. — Теперь понимаю. Ладно, хватит разговаривать на серьезные темы, пошли танцевать. В конце концов у нас свидание или нет?

Мышонок сидел в новом кабинете и думал, каким должен быть его следующий шаг. Итак, он достаточно серьезно продвинулся вверх по служебной лестнице, но доступ к разработкам исследовательского отдела он все равно не получит. Конечно, лаборатории охраняются и отделом электронной безопасности, но у них там есть еще и встроенная система, к которой у него доступа нет. Следовательно, придется каким-то образом проникать в их локальную систему. Больше помощи от «Дейтатека» ждать не приходится, они уже сделали все, что обещали. Дальше — сам.

Ладно, время терпит, поэтому пока можно заняться вхождением в курс дела. Мышонок вывел на монитор основные документы и личные дела персонала отдела электронной безопасности. Вскоре он решил, что удобнее будет работать с массивом документов в локальном киберпространстве, а не читая текст с монитора, и подключил троды.

Полтора часа спустя Мышонок снял с головы троды, встал из-за рабочего стола и подошел к окну. В том массиве документов, который он перелопатил, была одна странность. Около полугода назад был уволен весьма перспективный сотрудник отдела. Беккер была его фамилия. Даниэль Беккер. Судя по его персональному делу, квалификация его была очень высока, однако он был уволен с формулировкой «Служебное несоответствие».

Понятно, что настоящая причина увольнения Беккера нигде не указана. В тот период, когда его уволили, никаких инцидентов не было, значит, скорее всего, он просто перешел дорогу кому-то из вышестоящих чинов. Раньше Мышонок предполагал, что в цепочку тех, с кем стоит быть осторожным, включается всего три человека — начальник отдела, вице-президент, курирующий отдел, и сам президент компании. Однако сейчас Мышонок понимал, что в этой компании есть и четвертая личность, которая обладает весьма большой властью. Ицки.