Древние - Дэвид Гоулмон

— А как все начиналось… и вот что в итоге, — грустно заметил Смайт, оглядывая аскетично обставленную приемную.

На ремарку англичанина никто отреагировать не успел: вернувшийся полковник ловко щелкнул каблуками и склонил голову. За его спиной стоял невысокий человек в обычной военной форме серого цвета. Головного убора на нем не было, и сильно напомаженные волосы так и сверкали в свете мощных ламп, свисавших с бетонного потолка. Позади маячил какой-то костлявый персонаж с физиономией хорька. Все четверо, как и любой, кто оказался бы на их месте, без труда узнали Йозефа Геббельса — гитлеровского министра пропаганды. При виде гостей тот усмехнулся.

— Мне необходимо знать, для чего вам нужно видеть фюрера, — заявил Геббельс, переводя взгляд с одного посетителя на другого. Лицо Долевского он изучал чуть дольше, чем лица англичанина, американца и немца.

От Геббельса сильно пахло одеколоном, но и ему было не под силу перебить тошнотворный запах пота и страха.

— Мы не с вами беседовать пришли, господин министр. Нам нужно поговорить с тем идиотом, которого вы называете…

Англичанин вскинул вверх руку, заставив американца замолчать.

— Нам поручено встретиться с вашим фюрером и только с ним, — сказал Смайт, бросив на Томлинсона испепеляющий взгляд.

Геббельс посмотрел на американца с презрением.

— Вас отведут. — Министр неуклюже — он сильно хромал — отступил в сторону. — Только не надейтесь, ваше поручение ничего не изменит.

Четверо представителей коалиции весело переглянулись.

— Меня зовут Борман, — представился костлявый. — Сюда, пожалуйста.

Две секретарши у одинокой двери выглядели невозмутимо, словно сегодня обычный рабочий день. Когда откуда-то из глубин подземного лабиринта вдруг донесся женский вопль, они и бровью не повели, а лишь подняли головы и без намека на улыбку кивнули Борману.

— Входите. Фюрер очень рад визиту представителей коалиции, — сказала молодая секретарша Траудль Юнге.

Американец засмотрелся на симпатичную женщину и даже улыбнулся ей, но та глядела на него без всякого выражения, и Томлинсон, опомнившись, последовал за остальными.

Борман потянулся к двери, когда та вдруг отворилась и в приемную вышла еще одна женщина с безупречным макияжем и тщательно уложенными светлыми волосами.

— Прошу меня извинить, господа. — Длинные ресницы дрогнули, и Ева Браун, даже не обернувшись, отошла к секретаршам.

В апартаментах Гитлера к запаху живых цветов примешивалась едва уловимая нотка духов Евы Браун. Все четверо посланцев замерли при виде хозяина: он был бел как полотно и очень слаб. Фюреру можно было дать лет на двадцать больше, чем было на самом деле.

— Господа, у вас пять минут, чтобы изложить свое дело. У фюрера и его генералов заседание штаба, — безучастно произнес Борман.

Смайт едва не рассмеялся. Он словно попал в гости к Безумному Шляпнику, а не к владыке Третьего рейха.

Правой рукой Гитлер что-то писал, а левую держал под столом. Очки на переносице были погнуты. Наконец он поднял на посетителей глаза с болезненно расширенными зрачками. Мертвые глаза. Глаза безумца.

— С чего это вдруг явились предатели моего рейха? — спокойно спросил Гитлер и снял очки, избегая смотреть на посетителей.

— Совет коалиции осведомлен о вашем плане бежать из бункера. Нам также стало известно, что вы намерены скрыться в Аргентине. Мы здесь, чтобы предупредить: этому не бывать.

Гитлер никак не мог унять дрожь в левой руке, поэтому стиснул ее под столом правой.

Заговорил немец:

— Коалиция приказывает вам оставаться здесь. — Он достал из кармана коробку и поставил ее на стол. — То, что внутри, поможет прекратить этот позор куда надежнее, чем любые средства вашего коновала. Раз уж подводный круиз к берегам Америки отменяется, вам предписано покончить с собой в течение двадцати четырех часов после нашего визита, иначе советские войска возьмут вас в плен — кстати, в коалиции многие настаивают именно на таком исходе. Они считают, что таблетка — слишком простой путь.

— Вы… вы обещали мне…

— Фюрер хочет сказать, что если бы вы сдержали обещание и передали ему ключ атлантов вместе с технологией, то рейх остался бы цел и невредим, — зло бросил вскочивший Борман.

Смайт пропустил реплику мимо ушей.

— Герр Гитлер, пять лет назад вы предали коалицию. Вы не подчинились нашему приказу и напали на Польшу. Западные державы вступили в войну, тем самым нарушив все расчеты и планы. И вы рассчитывали получить в награду технологии атлантов? Мы дождемся другой возможности. Может быть, в следующий раз она подвернется где-нибудь западнее Германии. — Смайт подтолкнул коробку к Гитлеру. — Спешки ведь нет… Теперь решайте: или это, — он постучал по крышке коробки, — или вас выставят на потеху на Красной площади как какого-нибудь диковинного зверя — что, впрочем, недалеко от истины. Выбор за вами.

Все четверо развернулись и вышли. За делегацией Юлиев захлопнулась дверь.

Адольф Гитлер даже не подозревал, что следующая попытка объединить силы Юлиев и ввести на всей планете жесткую расовую политику уже началась. Только на этот раз коалиция не будет искать опоры в одной из держав. Она сама планирует достичь своей цели и получить оружие Древних.

Мрак, спустившийся на Германию в сорок пятом, — ничто в сравнении с непроглядной тьмой, которая должна накрыть планету семьдесят лет спустя.

Красное знамя с золотым орлом, только без свастики, будет гордо реять над новым миром.

Часть первая

МОЛОТ ТОРА

В подмогу немцам вознес свой молот Тор с ревом на устах.

Он с громким криком его обрушил, и мир обратился в прах.

«Книга германцев», написанная на заре Третьего рейха

Глава 1

Вечерние новости Си-эн-би-си

«Причиной дальнейшего охлаждения отношений между Соединенными Штатами и Россией послужило распространенное сегодня Госдепартаментом заявление, что приостановка поставок зерна напрямую связана с нападением России на Грузию. Налицо резкая смена политического курса: покидающий вскоре свой пост президент пытается обуздать агрессию России, направленную на ныне независимую республику».

На экране появились опустошенные пшеничные поля Украины.

«После четырех лет неурожая в Российской Федерации любые задержки поставок зерна и других жизненно необходимых товаров из США неизбежно приводят к обострениям дипломатических отношений между Востоком и Западом. Необходимо с сожалением констатировать, что Президент Российской Федерации уже выступил с провокационным заявлением, в котором отметил, что его американский коллега использует продовольствие как оружие».