Газета День Литературы # 94 (2004 6) - Газета День Литературы

С ободранным в скрежет железом,

И грудь наливается грустью сполна,

И боль — будто грудь порезал!

И дух замерзает у горла, в груди…

Стоишь — и вдохнуть не можешь!

Как будто преградой стоит на пути

Столб воздуха… Может, божий!

И ты непонятен себе самому,

Ты ищешь причину волненья!

И, может быть, только и лишь потому

Могу простоять так весь день я!

Стоять и глядеть — любоваться тоской,

Сжимающей сердце в пружину,

На купол, как глобус, обитый доской,

С решетчатой сердцевиной!

И всё, что увижу, мне вновь в новизну…

Увижу, хоть всё уж в привычку, —

И неба бездонную голубизну,

И солнца слепую затычку!

И листья, и листья — куда ты ни глянь,

Бегут, как церковные мыши!

И гонит их ветер, шурша по полям,

Как с церкви железо на крыше.

1991 г.

УТРО В ДЕРЕВНЕ

Откричали петухи,

Свет погас настольной лампы,

За окошком ни души,

Лишь следы — курины лапки

В грязном месиве дождя.

В конуре собака сохнет,

Под ведром наседка клохчет —

Знать, выводит уж цыплят.

Пастухи погнали стадо.

Дым махорки — за плечом,

За коровой, за оградой,

Ветерком заносит в дом.

Мать — в повязанном платке,

Пальтецо — в котором доит.

Из сарая уж выводит,

И в калитку — налегке —

Крутобокую Красавку.

А глазищи — как янтарь!

А ресницы — как у Клавки,

Вверх загнутые. Стопарь

Пастуху с бутылки цедит

Бабка, скупо придержав.

Ткнул по горлу дядя Федя

Пальцем, чтоб быстрей бежал

Ручеёчек самогонки,

А в народе — стенолаз.

Перепробовал у скольких,

А такой вот — в первый раз!

Опрокинул, хрустнул луком,

Раза в "чтыре" смятым в горсть.

"Э-э-эй! Куда вы, стервы, с-суки!" —

По деревне понеслось.

И рожок вдали играет,

Трубным звуком стадо сбив.

Хворостинкой погоняет

Старый Прохор. Ещё жив,

Хоть уже под девяносто,

С палкой-клюшкой, но стучит.

Нам догнать его непросто,

Нам "до этих" не дожить!

И корову ещё держит,

И доит корову сам.

За рекой рассвет чуть брезжит,

Как ресницами со сна.

И не видно — но светает,

Небо стало поясней.

Облака, что льдинки, тают

В кашеварке на огне.

И затихла вся деревня,

Смолкли говор и рожок.

О себе дала знать первой

Бабка, прозвище — Свисток.

Бабка всё в округе знала,

Все порядки, все дела.

Потихонечку вязала,

Лапти пастухам плела,

Как мужик. Мужское дело

Лапти, липу драв, плести…

О политиках — так смело,

Коль возьмётся, — речь вести,

Ни один с ней не сравнится:

Ни совхоз, ни сельсовет.

Ей деревня вся гордится —

Всей деревней на совет

Ходят к ней молить от сглаза,

От разводов, хворей, зла.

Она чем-нибудь помажет,

Белой тряпкой завязав.

Плюнет на руку, приложит

Это место-то рукой.

Про политиков изложит,

Будто тут стоит — живой!

Мол, Зюганов — сбитый парень,

И походка — хоть куда,

Голова неплохо варит, —

Так о нём рекла она.

Жириновский — как дядь Федя,

Кто нальёт — тому и рад.

Слиску эту… взяли — леди!..—

Не случайно в Аппарат!

А Явлинский чернокудрый,

Уж блаженен, больно горд!

Рассуждает шибко мудро

И слащавый — точно торт!

А Лужков и Хакамада,

Греф, Степашин и Шойгу,

В огороде как рассада:

То ль взойдут, то ль не взойдут.

Путин — наш мужик, — сказала

Раза два, поди, Свисток…

Что трепала — она знала,

Ведь не зря тянула срок.

За убийство мужа-пьяни,

Что "снасиловал дитё"!..

На деревне вместо няни

Все зовут к себе её!

Потутушкать и понянчить,

Дом отдать посторожить,

Накачать ребятам мячик.

На пожар первой бежит!

Как мужик полезет в пламя,

Впору хоть её хватать!

Мужики — с утра все пьяны,

Их самих пора спасать!

Пропилась дотла деревня,

Тешит стадо и Свисток.

Утро, дождик, "ново Время"

И пастушечий рожок.

Солнце, небо и наседка,

След куриный, конура.

Да в окошко лезет ветка

Нагло вечно, как рука.

Мама, папа, бабка, Прохор,

Дядя Федя — наш пастух,

Дело делает неплохо,

Хоть и взгляд давно потух.

Стадо взял и сдал на руки.

Так бы каждый дело вёл!

...Под окном скулили суки,

Над окном кружил орёл…

2003 г.

ВИД ИЗ ОКНА

Впряжённый конь в телегу,

Был увлечён овсом,

Спустился грач на спину

И занялся трудом.

И клювом осторожно

Стал извлекать клеща.

Проникни тот под кожу —

Не даст коню житья.

Я видел — благодарен

За то грачу был конь,

Овёс жевать оставил,

И не хлестал хвостом.

А грач, увлёкшись делом,

Полезным для коня,

Себя, людей, — не видел

Он возчика-хмыря.

Тот, опрокинув ящик

С-под пива ли, вина

(Видать, был с похмела),

Сидел, себя огащивал,

Засунув горло за щеку,

Тянул прям из горла.

Насытив плоть утробную

И жажду утолив,

Во что б бутылку грохнуть? —

Задумался мужик.

В мозгах — будто опилки,

Иль клейстер с сургучом…

Взгляд усмотрел носилки

Без ручек… И бачок

Валялся, кем-то брошен,

Помятый и худой.

Вот был бы он хороший,

Под бражку бы пошёл.

Погоревав, жалеючи,

Бутылку повертел.

Заняться боле нечем,

Работать не хотел.

Стена слепит побелкой,

Фундамент манит — бут,

Бутылка с этикеткой,