Идущие за кровью - Дмитрий Леонтьев

— Значит, все-таки ты, — расплылся в какой-то блаженной улыбке Петров. — Значит, это ты… А я сомневался. Не сразу тебя признал… Но это ты.

— Эй, эй, — предостерег я. — Ты на всякий случай держи себя в руках. У тебя что-то с душевным состоянием не так. У тебя сейчас такое странное выражение лица, что тебе совсем не помешает глоток водки… О, черт! Обед! Я же совсем забыл про обед! Я голодный, как стая волков зимой! Так, я убегаю… Вернусь через час. Ты пока можешь подождать здесь или, что ещё лучше, сходи-ка в ближайшую рюмочную и…

— Подожди! Я должен тебе кое-что рассказать.

— Нет. Война войной, а обед — по распорядку. Приду — скажешь. Я мужик опытный, знаю, что стоит задержаться на работе на пять минут, так обязательно что-то такое случится, что до следующего вечера голодным останешься. Все, я убежал.

— Я тебя в любой ресторан отведу, только послушай…

— На халяву?! — замер я на пороге.

— Что?

— В смысле: ты платишь?

— Да, за счёт нашей «конторы». Это входит в бюджет.

— Дорогой мой, — раскрыл я объятия. — Да в таком случае я готов слушать тебя три раза в день. В завтрак, в обед и в ужин. Ты можешь говорить о чем угодно: о магах, об инопланетянах, о своей первой любви и даже о том, как ты избежал приёма у психиатра при поступлении на работу. Пока ты платишь — я слушаю… Только учти: аппетит у меня чисто русский. Живот видишь? Литров десять влезает. Я тебя предупредил.

— Договорились. Куда едем?

Я невольно задумался. В ресторане я был всего один раз за всю свою жизнь. Лет семь назад я сумел накопить достаточно денег на обед с Леной, которая в то время была моей невестой, и пригласил её в небольшой, «средней руки», ресторан… Но того ресторана давно уже не было, а новых я и не знал.

— На твоё усмотрение, — решился я. — Главное, чтоб было много и было вкусно… Ох, и отощает же сейчас ваш бюджет… Знали бы налогоплательщики, на что деньги тратят… Эй, а как же со временем? Я ведь на работе. У тебя есть машина?.. Отлично. Тогда — поехали.

* * *

— Ну вот, — сказал я, отодвигая пустую тарелку. — Теперь я готов тебя выслушать… Не знаешь, здесь курить можно? Интересно, это пепельница или вазочка? Уж больно она хрустальная…

— Ты когда-нибудь слышал о комиссиях по изучению аномальных явлений? — спросил Петров. — О существовании отделов, подчиняющихся лично президентам тех стран, в которых они существуют, и финансируемых по особым статьям? Иногда крохи информации всё же проскальзывают в печати. Ты мог слышать о расстреле по приказу Сталина основной части предсказателей, работающих с картами Таро, которых созвали в Москву якобы на симпозиум. О комиссиях по изучению остатков инопланетных кораблей. О пике противоборства исследовательских институтов в области парапсихологии между Россией и Америкой в семидесятые годы. О легендарном экстрасенсе из ЦРУ Ури Геллере. О советниках нашего президента по «профилактике опасных ситуаций»… И вся эта информация далека от истинного положения дел. Но зато это позволяет мне начинать разговор не «с нуля»… Я вхожу в состав группы, занимающейся изучением оккультных наук. Все, что касается мистики и мистических представлений о мире и человеке. Зороастризм, буддизм, христианство, герметизм и многое, многое другое…

— Слушай, давно хотел спросить… А инопланетяне действительно есть?

— Этим занимается другой отдел, — уклонился от ответа Петров. — У нас довольно узкие направления работы, и встречаемся мы только в тех случаях, когда наши интересы пересекаются.

— И вам за это деньги платят?! — скривился я. — Зарплаты, на изучение, на исследования, командировочные?

— И большие деньги, — кивнул Петров. — Немного меньше, чем тратят американцы, но на основные разработки всё же хватает. Слишком велико практическое значение наших исследований. И в области наук, и в шпионаже, и в политике… А лично я занимаюсь проблемой безопасности. Ну и, в качестве, так сказать, «нагрузки», возвращаю некоторые пропавшие раритеты. У людей, занимающихся магией, есть страсть тащить к себе самые различные раритеты, представляющие, по их мнению, какую-то магическую ценность. Бывают случаи, когда их пытаются и уничтожить.

— Так ты — ученый?

— Можно сказать и так. Хотя у нас работают такие «титаны» наук, по сравнению с которыми я — ничто. Моя работа не предусматривает написание диссертации, она — практического порядка. Можно, конечно, и диссертацию защитить, но зачем? Сейчас слишком много бездарей так рвутся получить «доктора», что я с удовольствием пропущу их вперёд и займусь настоящим изучением наук. Согласись, что можно иметь три высших образования и оставаться идиотом. А можно заниматься самообразованием и знать в десять раз больше любого «доктора» или «кандидата». Все за висит от желания. А то, что люди скажут… Они все время что-то говорят. Видимо, очень неприятно, когда кто-то в чем-то лучше тебя. Потому и с огромным, нескрываемым удовольствием «по-дружески» указывают на твои «ошибки». Но «собака лает — караван идёт». Я занимаюсь сбором и сортировкой информации, изучением этого предмета и безопасностью. Прежде всего безопасностью. Часто проявление мистических сил выливается в определенные формы, которые могут быть опасны не только для отдельных людей или городов, но и для человечества.

— Вспомнил! — обрадовался я. — Я мультфильм смотрел: «Охотники за привидениями». Ты про это рассказать мне хочешь?

— Я понимаю, что тебе трудно в это поверить, но… По старайся отвлечься от стереотипа. Сейчас очень многие уважаемые и ученые люди склоняются к тому, что в мире все устроено не так просто, как кажется. Вспомни о болгарской ясновидящей Ванге. Вспомни о находке Ноева ковчега. Вспомни о книге пятидесяти трёх лучших ученых Америки, в которой они заявляют о своей уверенности в существовании Бога. Половина наших ученых уверена в существовании внеземной жизни, и недавно нашли этому подтверждение, обнаружив в метеорите остатки иноземной жизни. Другие уверены в существовании аномальных явлений… Хотя, смотря что называть «аномальными явлениями». Если какие-то вещи происходят — они реальны… Вот, к примеру: сколько, по-твоему, может прожить человек?

— Как-то раз мне доводилось принимать заявление от бабули, у которой в автобусе стащили кошелек. Ей было девяносто восемь лет. Крепкая такая старушка, с её-то здоровьем ещё и меня переживёт… Думаю, что до ста двадцати лет «прокашлять» можно… При определенных условиях, конечно.

— В 1973 году скончался азербайджанец Ширали Муслимов в возрасте ста шестидесяти восьми лет. Венгр Золтан Петраж прожил сто восемьдесят шесть лет. Турок Заро Ага — сто пятьдесят шесть лет. Иранец Мухаммед Аюба — сто восемьдесят лет. Азербайджанец Меджид Агаев — сто сорок два года. Англичанин Томас Карпе — двести семь лет. Ирландская графиня Демод — сто сорок пять лет. Француз Жан Терель — сто сорок три года. А китаец Ли Чунюн «дотянул» до двухсотпятидесятидвухлетнего возраста. Кстати, на могиле знаменитого Мафусаила, прожившего, согласно Библии, девятьсот шестьдесят девять лет, если верить легенде, было написано: «Безвременно скончался»… К чему это от нести? К мистике? К науке? Английский физик Уильям Крукс, президент Королевского научного общества Великобритании, открывший химический элемент «таллий», изобретатель радиометра и прообраза современного кинескопа, вплотную занимался изучением призраков и медиумов. Причём удачно фотографировал духов. Этим же всерьёз занимался Артур Конан Дойл, написавший научный труд о механизме «материализации». Булгаков писал «Мастера и Маргариту», занимаясь изучением катаров и истории замка Монсегюр. Александр Казанцев лично наблюдал «сверхспособности» некоторых людей и убежден в существовании так называемого «сверхъестественного». Существуют подробные исследования «клинической смерти», которую подтверждали и дополняли тысячи очевидцев, лично столкнувшихся с «жизнью после смерти»… Всего и не перечислишь. Зачастую «мистические проявления» близко соприкасаются с наукой. И впереди нам предстоит ещё немало потрясений, произведенных открытиями в изучении космоса, мира и человека. Мы лезем в ДНК, в моря, в космос, а понять, кто мы, откуда и как — не можем… Или не хотим. Не хотим думать об этом. Верим тому, чему нас учат в школе по утвержденной правительством и идеологами программе, и не хотим думать самостоятельно. Но надо этим заниматься? Надо. Вот мы и работаем. Если б у меня было время и я видел, что тебе это интересно, я рассказал бы тебе об удивительных находках, тайнах и легендах, имеющих интереснейшие подтверждения и исследуемых в институтах и лабораториях. О хрустальных черепах, о камнях странного металла, о Туринской плащанице, о Стоунхендже, об идолах острова Пасхи, о загадках сфинксов, о тайнах пирамид, о… Может быть, когда-нибудь и расскажу.

— Ты мне лучше скажи, как тебя на самом деле зовут?