Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я готова! – воскликнула Сими. – Мамочка, я готова!
– Тогда мы всё устроим. Но мы с тобой, Сими… Мы должны держать это в тайне, пока все не будет организовано – куплена одежда, заказан торт, выбрана еда. Это сюрприз для твоего отца, для Тани и для всех, кто с тобой еще не знаком. Ты сможешь сохранить этот секрет?
– Смогу! Смогу!
27 июля
Мейвилл-Эстейт Долстон Северо-восток ЛондонаТани узнал об «инициации» Сими от самой Сими в тот же вечер, когда Монифа сообщила об этом дочери. Он не понял, о чем идет речь, и поэтому особо не прислушивался к ее болтовне, но на следующий день она буквально вывалила на него новую порцию информации. И первым делом заставила его дать клятву, что он будет хранить тайну.
– Потому что я не должна никому рассказывать.
Но все произойдет очень скоро, сказала сестра, потому что теперь она – по ее собственным словам – «почти стала женщиной». Сими точно не знала, когда будет церемония, и не могла вспомнить все, что говорила мама, но инициация точно будет – «Это церемония, Тани», – и на праздник придет много народу. Ей принесут подарки, всем предложат еду и напитки, будет музыка, а может, и танцы. Они с мамой пойдут на рынок на Ридли-роуд, чтобы выбрать подходящую одежду, сообщила она брату. А еще мама обещала, что она – Сими – все будет выбирать сама.
– Она мне сказала, что у тебя не было инициации, – сказала сестра, и именно в этот момент Тани насторожился и стал слушать внимательнее. – Она сказала, что если кто-то рождается здесь, как ты, то автоматически становится йоруба. И это печально, потому что у тебя, наверное, не было праздника, правда?
Тани никогда не слышал, чтобы слово инициация употреблялось в связи с Нигерией. Он спросил, что, черт возьми, она имеет в виду, и Сими изложила подробности своего разговора с матерью. Подробностей было много, и большая их часть выглядела полной чушью: не считаться йоруба, если ты родился не на нигерийской земле, превращение в чистую и непорочную женщину, не видеть родственников из Пекхэма, потому что нужно быть чистым и принятым в племя, чтобы познакомиться с ними… Все эти проблемы разрешит церемония, за которой последуют вечеринка и новая одежда. И, разумеется, не будет никаких детей, пока она не готова… Когда сестра закончила свой рассказ, Тани показалось, что его голова набита ватой.
Как бы то ни было, он решил пока ничего не говорить матери. Нужно подождать и посмотреть, как – и если – будет развиваться эта странная ситуация. Но долго ждать не пришлось.
На следующий день после разговора с Симисолой Тани, работавший в «Товарах из Африки», увидел мать и сестру, бродивших по рынку на Ридли-роуд. Монифа приходила на рынок за африканскими продуктами, которые не могла купить в ближайшем супермаркете, а Сими часто приносила головные повязки и тюрбаны для магазинчика Талату. Но вечером, когда сестра – подпрыгивая от возбуждения на своей кровати – объявила, что они с мамой «начали готовиться», их поход на рынок предстал перед ним в ином свете.
– Давай я тебе покажу, давай я тебе покажу, давай я тебе покажу, – пропела она.
Он лежал на кровати в наушниках и слушал Идриса Эльбу[4], читавшего «Отходную молитву». В конце концов Сими удалось завладеть его вниманием. Это была уже концовка романа, и Тани, недовольный, что ему мешают, раздраженно сказал:
– Эй, Пискля, я слушаю. Разве ты не видишь?
Увидев обиженное лицо сестры, он сразу почувствовал себя виноватым. Так было всегда.
– Ладно, прости, – извинился Тани и снял наушники. – Чего тебе?
– Я хотела кое-что рассказать и показать. Это правда здорово, Тани. Ты не пожалеешь.
Он положил наушники на прикроватную тумбочку рядом с айпадом.
– Давай, рассказывай и показывай. Я в твоем распоряжении.
Сими достала из своей части общего платяного шкафа две хозяйственные сумки и вывалила их содержимое на кровать. Получилась пестрая куча.
– Это большой секрет. Я пообещал маме. А вот это я тебе могу показать, – щебетала она. – Посмотри, Тани. Посмотри, что мама мне купила. Все такое красивое!
Он сел на кровати, спустил ноги на пол и подошел к сестре, перебиравшей лежащие на кровати вещи. Увидел среди них две головные повязки, три широкие цветные юбки, четыре яркие блузки и кучу африканских украшений: ожерелья из дерева и бусин, серьги из семян и стручков, браслеты, две костяные броши. Первой его мыслью было: что за дерьмо? За первой пришла вторая: почему эта хрень предназначена для взрослой женщины?
Недоумение его усилилось, когда Сими вывалила на кровать кучу румян и кистей для их нанесения. Господи, зачем ей накладные ресницы? А помада? Какого черта?
Она что-то говорила, но Тани не мог сосредоточиться. Потом взял себя в руки.
– …с надписью «Поздравляем, Сими!». И еще мы заказали воздушные шары, Тани. С гелием! А самое главное – самое-самое, – что у меня будут деньги, и мама говорит, что я могу потратить их как захочу. Мне нарастят волосы и сделают прическу боб с косичками. Мне нравятся темные с розовой нитью. Тиомбе мне сделает. В «Кхоса бьюти». Придется заплатить, и это дорого, но… боб, Тани. – Она вздохнула. – Ты только представь!
Тани охватило дурное предчувствие. Он окинул взглядом разложенные на кровати вещи, взял ожерелье, потом провел пальцами по дешевой ткани одной из юбок.
– Это все барахло. Почему ты хочешь это носить? Девочки в твоем возрасте не ходят в таком дерьме, Пискля. Это для взрослых женщин, а не для маленьких девочек.
Сими молчала. Он понимал, что обидел сестру, но это не имело значения. Важно другое: украшение, одежда, косметика и то, что, черт возьми, происходит.
– Я больше не буду маленькой девочкой, – наконец заговорщически произнесла Сими. – Я буду женщиной. Так говорит мама.
– Если не считать того, что ты не готова быть женщиной. Восьмилетняя девочка не может быть женщиной. Восемь лет и женщина – это несовместимо, Пискля.
– Я буду женщиной. Мама так говорит. Эстер рассказала мне, как это будет. Она сказала, что сделает мне укол, который превратит меня в женщину, и меня примут в племя йоруба.
– Что происходит? И кто такая Эстер, черт бы ее побрал?
– Это леди, к которой мама меня водила. Сегодня, перед тем как мы пошли на рынок. Я не должна была тебе этого говорить. Но скажу. Она положила меня на стол – Эстер, – послушала мне сердце и все такое, потом пришла мама и взяла меня за руку, а потом Эстер посмотрела мою…
- Предательство. Последние дни 2011 года - Сергей Царев - Детектив
- Тело в долине - Джон Р. Эллис - Детектив / Триллер
- Нас всех протестировали. Cтрогий мужской детектив - Владимир Буркин - Детектив
- Затмение - Рагнар Йонассон - Детектив / Полицейский детектив
- Амнезия - Тимоти Джеймс Бриртон - Детектив / Триллер
- Шантарам - Грегори Робертс - Триллер
- Положите ее среди лилий - Джеймс Хэдли Чейз - Детектив / Крутой детектив
- Убить Мертвых (ЛП) - Кадри Ричард - Триллер
- Итальянская ночь - Лариса Соболева - Детектив
- Живущий в ночи - Дин Кунц - Триллер