Главный подозреваемый - Харлан Кобен

– Все?

– Да.

– Ты скопировала всю информацию на диски?

– Да.

– Письма, корреспонденция – я понимаю, но мне нужны контракты…

– Здесь все, – повторила она. – Я купила камеру и скопировала каждую бумажку в офисе. Резервные данные хранятся в депозитном ящике в «Ситибанке». Я обновляла диски каждую неделю. На случай пожара и другого форс-мажора.

Она расплылась в улыбке, и на этот раз Майрону почти удалось не вздрогнуть.

– Большая Синди, ты – удивительная женщина.

Хотя ее лицо было размалевано, как маскарадная маска, ему почудилось, что она покраснела.

Зазвонил телефон внутренней связи. Синди сняла трубку.

– Да? – Ее лицо стало серьезным. – Да, пропустите.

– Кто это?

– Вас хочет видеть Бонни Хейд.

Большая Синди провела вдову Хейд в кабинет. Майрон стоял за своим столом, не зная, как себя вести. Он надеялся, что она сама сделает первый шаг, но этого не произошло. Бонни Хейд отпустила длинные волосы, и на секунду ему показалось, что он снова перенесся в Дьюк[8]. Клу и Бонни сидели на кушетке в подвале студенческой общаги рядом с бочкой пива, на Бонни был серый свитер, она поджала ноги по-турецки, а Клу обнимал ее за плечи.

Майрон сглотнул комок в горле и шагнул к ней. Бонни отшатнулась и закрыла глаза. Она остановила его движением руки, словно не могла вынести близости Майрона. Он застыл на месте.

– Соболезную, – пробормотал Майрон.

– Спасибо.

Они стояли молча, как два танцора в ожидании музыки.

– Можно сесть? – спросила Бонни.

– Конечно.

Она села. Майрон помедлил и шагнул назад к своему столу.

– Когда ты вернулся? – спросила она.

– Вчера вечером. Я ничего не знал про Клу. Прости, что меня не было с тобой.

Бонни склонила голову набок:

– Почему?

– То есть?

– Почему ты жалеешь, что тебя не было здесь? Что бы ты мог сделать?

– Как-нибудь помочь… – Майрон пожал плечами.

– Как?

– Не знаю, что ответить, Бонни. Чувствую себя полным дураком.

Минуту она смотрела на него с вызовом, потом опустила глаза.

– Я бросаюсь на всех, кто попадает под руку, – пробормотала Бонни. – Не обращай внимания.

– Бросайся, если хочешь. Я не возражаю.

Бонни чуть заметно улыбнулась.

– Ты хороший парень, Майрон. И всегда им был. Даже в Дьюке я чувствовала в тебе что-то… не знаю, как сказать… что-то благородное.

– Благородное?

– Звучит глупо, правда?

– Глупей некуда, – усмехнулся он. – Как мальчики?

Она пожала плечами:

– Томми только восемнадцать месяцев, он еще ничего не понимает. А Чарли уже четыре, и ему пришлось несладко. Я отправила его к своим родителям.

– Прости за шаблонную фразу, – начал Майрон, – но если я могу тебе чем-то помочь…

– Можешь.

– Чем?

– Расскажи мне об аресте.

– Что именно? – Майрон прочистил горло.

– За последние несколько лет я не раз виделась с Эсперансой. Мне трудно поверить, что она могла убить Клу.

– Она не убивала.

– Почему ты так уверен? – Бонни прищурилась.

– Я знаю Эсперансу.

– И все?

Он кивнул:

– Пока да.

– Ты с ней говорил?

– Да.

– И?

– Я не могу раскрывать все детали…

«Разумеется, ведь я сам их не знаю: спасибо, Эсперанса, за то, что ничего не рассказала».

– Но она его не убивала, – закончил он.

– А как насчет улик, которые нашла полиция?

– Пока ничего не могу об этом сказать, Бонни. Но Эсперанса невиновна. Мы найдем настоящего убийцу.

– Ты говоришь так уверенно…

– Потому что я действительно уверен.

Они снова замолчали. Майрон ждал, прикидывая, как поступить дальше. У него на языке вертелось несколько вопросов, но как-никак, а женщина только что потеряла мужа. В таких случаях каждое слово – шаг по минному полю.

– Я займусь этим убийством, – добавил Майрон.

– Что значит «займусь»?

– Начну расследование.

– Но ты спортивный агент.

– У меня есть некоторый опыт.

– Уиндзор тоже?

– Да.

Она кивнула, словно для нее внезапно что-то прояснилось.

– От Уиндзора у меня всегда бегут мурашки по спине, – заметила она.

– Это нормальная реакция.

– Значит, ты хочешь выяснить, кто убил Клу?

– Да.

– Понимаю. – Бонни шевельнулась в кресле. – Скажи мне одну вещь, Майрон.

– Спрашивай.

– Что для тебя важнее – найти убийцу или вызволить Эсперансу?

– И то и другое.

– А если не получится? Если окажется, что Эсперанса действительно виновна?

«Пришло время лгать», – подумал Майрон.

– Тогда она ответит перед законом.

– Желаю удачи. – Бонни усмехнулась, словно видела его насквозь.

Майрон положил ногу на ногу.

«Действуй мягче», – велел он себе.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Разумеется. – Она пожала плечами.

«Мягче, мягче», – настраивал себя Майрон.

– Прости, если это покажется тебе неуважительным, Бонни. Я не хочу лезть не в свое дело…

– С тактом у тебя всегда было плохо, Майрон. Я слушаю.

– У вас с Клу были проблемы?

– А когда их не было? – Она печально улыбнулась.

– Я слышал, на этот раз все зашло гораздо дальше.

– Так-так… – Бонни сложила руки на груди. – Не успел вернуться, а уже в курсе всего. Быстро работаешь, Майрон.

– Клу говорил об этом Уиндзору.

– Так что ты хочешь узнать?

– Ты подала на развод?

– Да.

«Никаких колебаний», – мысленно отметил Майрон.

– Можешь рассказать, что произошло?

В соседней комнате пронзительно запищал факс. На столе беспрерывно звонил телефон. Майрон не боялся, что их кто-нибудь прервет. Синди несколько лет работала вышибалой в баре для садомазохистов – в нужный момент она могла быть страшнее разгневанного носорога. Впрочем, и в ненужный тоже.

– Почему ты спрашиваешь? – спросила Бонни.

– Потому что Эсперанса не убивала Клу.

– Ты твердишь это словно заклинание, Майрон. Чем чаще повторяешь, тем больше веришь, так, что ли?

– Я верю в любом случае.

– И что дальше?

– Если она не убивала, значит, это сделал кто-то другой.

– Если убила не она, значит, кто-то другой? – задумчиво повторила Бонни. – Вижу, ты не шутил насчет опыта. Какое мастерское умозаключение!

– Я просто пытаюсь понять, кто мог его убить.

– Расспрашивая о нашем браке?

– О неурядицах в его жизни.

– О неурядицах? – Бонни издала смешок. – Майрон, мы же говорим о Клу. Он сам был одна сплошная неурядица. Ни минуты спокойной жизни.

– Долго вы были вместе?

– Ты знаешь.

«Я знаю».

…Первый курс в Дьюке. Бонни явилась в общагу в вязаном свитере и жемчужных серьгах, с прической «конский хвост». Майрон и Клу тягали пивную бочку. Майрону нравилось упражняться с бочкой – это занимало много времени и позволяло меньше пить. Только не подумайте ничего такого. Майрон пил. В то время в колледже по-другому было нельзя. Но получалось это у него неважно. Он всегда искренне недоумевал: что же люди находят такого замечательного в легком умопомешательстве, происходящем между трезвостью и рвотой? Тем более что для него промежуток получался совсем коротким. Наверное, что-то с генами. Зато в последние месяцы это его спасло. Прежде чем сбежать с Терезой, он попытался прибегнуть к старому доброму способу и утопить свои печали в вине. В результате его выворачивало раньше, чем он успевал как следует забыться.

В общем, спиться у него не получилось.

Что касается знакомства Бонни и Клу, произошло оно очень просто. Бонни вошла. Клу выглянул из-под бочки и застыл с таким видом, словно Капитан Марвел шарахнул его молнией. «Вау», – выдохнул он, и пиво из бочки хлестнуло на пол, и без того залитый так, что в его лужах захлебывались крысы. Потом Клу перелез через стойку, подошел, пошатываясь, к Бонни, упал на одно колено и сделал предложение. Три года спустя они оформили это официально.

– И что могло случиться после стольких лет?

Бонни потупилась.

– К убийству это не имеет никакого отношения, – буркнула она.

– Хорошо. Но мне надо составить полную картину его жизни, исследовать все возможности…

– Перестань, Майрон. Я сказала: наша ссора никак не связана с убийством. И покончим с этим, ясно?

Он поджал губы и скрестил руки на груди, потом облокотился на стол.

– Раньше ты выгоняла его из-за другой женщины.

– Не из-за женщины, Майрон. Из-за женщин. Множественное число.

– Так же было и на этот раз?

– Он дал зарок насчет женщин. Обещал, что больше этого не случится.

– И нарушил обещание?

Бонни не ответила.

– Как ее звали?

– Откуда мне знать? – Ее голос звучал очень тихо.

– Но у него был кто-то другой?

Снова молчание. Все ясно. Майрон мысленно попытался влезть в шкуру адвоката. Роман Клу на стороне – хорошая новость для защиты Эсперансы. Чем больше разных мотивов для убийства, тем больше «обоснованных сомнений» у суда. Может, Клу убила любовница, потому что он хотел остаться с Бонни? Или Бонни – из чувства ревности? Да еще история с деньгами. Было ли о них известно жене или подружке? Могли деньги стать мотивом для убийства? Да, Эстер Кримстайн это понравится. Завалите суд дополнительными обстоятельствами, как следует взмутите воду, и оправдательный приговор вам обеспечен. Простейшая формула: неясность в деле ведет к разумному сомнению, а разумное сомнение – к вердикту «невиновен».