Мелодия осени - Ольга Горовая

Вот только…

Не то, чтобы те поцелуи были ей неприятны… но, определенно, ни в какое сравнение не шли с тем, что она испытала два часа назад, когда ее поцеловал Костя…

Хотя, с этим — вообще, мало, что в ее жизни могло сравниться, если быть честной… Ничего, наверное…

Правда, Марина была склонна списать такой… ошеломительный… эффект от поцелуя этого мужчины, в большей степени, на действие адреналина, после всех тех волнений… Но…, Костя и сам дал ей такой выброс этого вещества, что, в пору, было волноваться о его переизбытке в организме.

Стоит уточнить у Женьки, может ли адреналин накапливаться и не вредно ли это…

Мысль о том, какова будет реакция друга, узнай он причину подобного интереса, заставила девушку рассмеяться, вызывая заинтересованный и вопросительный взгляд Константина.

Она покачала головой, не собираясь сообщать, что даже, с трудом поднимаясь по лестнице, и не зная, куда себя деть от боли в ноге, которая становилась все сильнее, дико волнуясь за брата — Марина думала о том, как Костя ее целовал…

Что-то, не очень хотелось тешить, и без того немалое, самолюбие этого мужчины. Тем более, что он так неприкрыто показывал свой интерес…

А Марина, не была уверена, что этому, вспыхнувшему влечению, стоит поддаваться. В конце концов, если она не найдет Колю, то через шесть дней — ей придется искать другое место, и это при том, что она старалась не думать, сколькими вопросами, вообще, ей надо будет заниматься…

И потому, случайные отношения, к которым девушка, вообще никогда не была склонна, сейчас ее интересовали менее всего… А, рассчитывать на что-то большее после двух дней знакомства, еще и так начавшегося… было бы глупо, странно, да и просто, с чего бы и на что?

Остановившись перед дверью Женькиного кабинета, Марина глубоко вздохнула, а потом, повернулась к Косте.

— Слушай, тебе, и правда, совершенно незачем меня ждать. Тем более, наверное, у тебя же дел куча. — Она потерла лоб, пытаясь не сосредотачиваться на боли…

Господи! А как же она будет танцевать? Завтра же — занятия… Мамочка!

Эта мысль заставила Марину умолкнуть, приковывая внимание мужчины, выражение лица которого, говорило о том, что он собирается не то, что возразить, а просто отмести все ее разумные доводы.

— Что такое? — Константин напрягся. — Тебе плохо? Боль усилилась?

Мужчина положил вторую руку на ее плечо, так и продолжая поддерживать, обеспечивая опору. И, принудил девушку посмотреть ему прямо в глаза.

Марина покачала головой.

— Нет, терпимо. Так что, ты можешь спокойно ехать. Ну, зачем тебе меня ждать? А Женька, все равно, живет в соседнем доме, ему по дороге, и мне не проблема подождать. Все равно — дел сегодня больше нет.

— Так. Я уже сказал, что отвезу тебя. Сколько раз мне это надо всем объяснять? — Чуть насмешливо, приподнимая бровь, ответил мужчина, продолжая внимательно всматриваться в глаза Марины, словно видел, что она про боль соврала. — Так что, давай, иди. А я тебя тут подожду. А возражения — не принимаются.

— И что ты так беспокоишься? — Не удержалась от вопроса Марина. — Словно, не два дня меня знаешь, а как минимум, год…

— А что мне может помешать хотеть узнать тебя лучше? — Усмехнулся Костя. И, наклонившись ближе к ней, почти на самое ухо, щекоча кожу дыханием, произнес. — Тем более, после такого… многообещающего поцелуя… — Мужчина замолчал с недосказанностью, повисшей между ними… и, казалось, что и так ясно, на что он намекает. К чему тут слова?

Марина ощутила, как начинает краснеть… и, что было не совсем адекватно, ощущать возбуждение с примесью предвкушения.

Мама дорогая!

Да, что же это, он с ней делал?! Не прикасаясь даже, только говоря недомолвками…

Девушку, почти испугала такая своя реакция на этого мужчину. Стоило прояснить, пожалуй…

— Костя. — Марина кашлянула, чтобы сделать четче, враз, охрипший голос. — Я, вообще-то, не склонна к подобным… — она развела руками, не уверенная, каким именно образом, стоит такое назвать… — импульсивным и необдуманным поступкам и решениям… Это был результат стресса…

— Так, — продолжая улыбаться, прервал ее мужчина. — Иди, разговаривай. Я тебя жду. О, и давай, я буду сам оценивать то, что вижу и ощущаю? — Он многозначительно приподнял бровь. — Тем более, что тебе никто не мешает меня лучше узнать, не так ли?

С этими словами, все так же, произнесенными почти на ухо, мужчина чуть подтолкнул девушку к двери.

И Марина уступила.

Потому, что не знала, что стоит сказать, и как поступить — и, просто, трусливо убежала, воспользовавшись возможностью, которую Константин ей дал…

Правда, когда она зашла в кабинет, встречаясь глазами с Евгением, который, не особо довольно, уставился на ее красные щеки, и посмотрел на улыбающегося Костю, в проеме закрывающейся двери, сложившего руки на груди и облокотившегося на подоконник — у Марины создалось ощущение, что она попала — "из огня, да в полымя".

* * *

От немедленных разборок с Женькой, ее спасло только появление эндокринолога. Однако, Марина не обольщалась, прекрасно понимая, что друг просто так не отступит, пытаясь разобраться в том — кто этот мужчина, который привез ее.

Но, в принципе, девушке было уже все равно.

И, потом, нога болела с такой силой, что думать хоть о чем-то еще, сил не оставалось, даже на мыслях о брате, приходилось сосредотачиваться с усилием.

Новости, которые принес Сашкин лечащий врач, и правда, не были добрыми.

Казалось, что не будет конца этому дню в ее жизни.

Анализы брата были… не хорошими. Компенсации, на которую рассчитывали, подбирая в последний раз дозу инсулина — так и не удалось достичь. Уровень глюкозы в крови, не возвращался в границы нормы.

Врач, в очередной раз уговаривал Марину подумать об операции.

И, хоть у девушки, так или иначе, не было, и не будет на нее денег. Как и гарантии, что и пересадка под кожу Саши клеток поджелудочной железы сможет хоть как-то решить их проблему, все равно, согласилась провести подготовительное обследование.

Через десять минут, Павел Николаевич вышел из кабинета, согласовав с девушкой дату начала сдачи анализов.

Марина уткнулась лицом в ладони, тяжело вздыхая. И, вернулась к той же мысли, с которой начала этот день. Она, уже, устала от жизни…

— Марин. — Женька обошел свой стол, облокачиваясь на деревянную поверхность. — Ты чего, Маришка? Не расстраивайся. — Мужчина протянул руку, тормоша ее волосы. — Ты, по крайней мере, не сдаешься, стараешься. Не в пример остальным, в вашей семье.

— Я так устала, Женя. — Не поднимая лица, в свои руки прошептала она. — И, потом, как бы я не боролась, но ведь это все — бесполезно, и я, и ты, это понимаем. У меня, хоть работай я десять дней в неделю — никогда не будет таких денег. А на отца или мать — рассчитывать не приходится. Я так устала…