Стихотворения. Поэмы - Сергей Есенин

1916

«Я снова здесь, в семье родной…»

Я снова здесь, в семье родной,Мой край, задумчивый и нежный!Кудрявый сумрак за горойРукою машет белоснежной.

Седины пасмурного дняПлывут всклокоченные мимо,И грусть вечерняя меняВолнует непреодолимо.

Над куполом церковных главТень от зари упала ниже.О други игрищ и забав,Уж я вас больше не увижу!

В забвенье канули года,Вослед и вы ушли куда-то.И лишь по-прежнему водаШумит за мельницей крылатой.

И часто я в вечерней мгле,Под звон надломленной осоки,Молюсь дымящейся землеО невозвратных и далеких.

<1916>

«Не бродить, не мять в кустах багряных…»

Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.Со снопом волос твоих овсяныхОтоснилась ты мне навсегда.

С алым соком ягоды на коже,Нежная, красивая, былаНа закат ты розовый похожаИ, как снег, лучиста и светла.

Зерна глаз твоих осыпались, завяли,Имя тонкое растаяло, как звук,Но остался в складках смятой шалиЗапах меда от невинных рук.

В тихий час, когда заря на крыше,Как котенок, моет лапкой рот,Говор кроткий о тебе я слышуВодяных поющих с ветром сот.

Пусть порой мне шепчет синий вечер,Что была ты песня и мечта,Всё ж кто выдумал твой гибкий стан и плечи —К светлой тайне приложил уста.

Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.Со снопом волос твоих овсяныхОтоснилась ты мне навсегда.

<1916>

«О красном вечере задумалась дорога…»

О красном вечере задумалась дорога,Кусты рябин туманней глубины.Изба-старуха челюстью порогаЖует пахучий мякиш тишины.

Осенний холод ласково и кроткоКрадется мглой к овсяному двору;Сквозь синь стекла желтоволосый отрокЛучит глаза на галочью игру.

Обняв трубу, сверкает по повети[43]Зола зеленая из розовой печи.Кого-то нет, и тонкогубый ветерО ком-то шепчет, сгинувшем в ночи.

Кому-то пятками уже не мять по рощамЩербленый лист и золото травы.Тягучий вздох, ныряя звоном тощим,Целует клюв нахохленной совы.

Все гуще хмарь, в хлеву покой и дрема,Дорога белая узорит скользкий ров…И нежно охает ячменная солома,Свисая с губ кивающих коров.

<1916>

Голубень

В прозрачном холоде заголубели долы,Отчетлив стук подкованных копыт,Трава поблекшая в расстеленные полыСбирает медь с обветренных ракит.

С пустых лощин ползет дугою тощейСырой туман, курчаво свившись в мох,И вечер, свесившись над речкою, полощетВодою белой пальцы синих ног.

* * *

Осенним холодом расцвечены надежды,Бредет мой конь, как тихая судьба,И ловит край махающей одеждыЕго чуть мокрая буланая губа.

В дорогу дальнюю, не к битве, не к покою,Влекут меня незримые следы,Погаснет день, мелькнув пятой златою,И в короб лет улягутся труды.

* * *

Сыпучей ржавчиной краснеют по дорогеХолмы плешивые и слегшийся песок,И пляшет сумрак в галочьей тревоге,Согнув лупу в пастушеский рожок.

Молочный дым качает ветром села,Но ветра нет, есть только легкий звон.И дремлет Русь в тоске своей веселой,Вцепивши руки в желтый крутосклон.

* * *

Манит ночлег, недалеко до хаты,Укропом вялым пахнет огород,На грядки серые капусты волноватойРожок луны по капле масло льет.

Тянусь к теплу, вдыхаю мягкость хлебаИ с хруптом мысленно кусаю огурцы,За ровной гладью вздрогнувшее небоВыводит облако из стойла под уздцы.

* * *

Ночлег, ночлег, мне издавна знакомаТвоя попутная разымчивость в крови,Хозяйка спит, а свежая соломаПримята ляжками вдовеющей любви.

Уже светает, краской тараканьейОбведена божница по углу,Но мелкий дождь своей молитвой раннейЕще стучит по мутному стеклу.

* * *

Опять передо мною голубое поле,Качают лужи солнца рдяный лик.Иные в сердце радости и боли,И новый говор липнет на язык.

Водою зыбкой стынет синь во взорах,Бредет мой конь, откинув удила,И горстью смуглою листвы последний ворохКидает ветер вслед из подола.

<1916>

«Запели тесаные дроги…»

Запели тесаные дроги,Бегут равнины и кусты.Опять часовни на дорогеИ поминальные кресты.

Опять я теплой грустью боленОт овсяного ветерка.И на известку колоколенНевольно крестится рука.

О Русь — малиновое полеИ синь, упавшая в реку, —Люблю до радости и болиТвою озерную тоску.

Холодной скорби не измерить,Ты на туманном берегу.Но не любить тебя, не верить —Я научиться не могу.

И не отдам я эти цепи,И не расстанусь с долгим сном,Когда звенят родные степиМолитвословным ковылем.

<1916>

«О товарищах веселых…»

О товарищах веселых,О полях посеребренныхЗагрустила, словно голубь,Радость лет уединенных.

Ловит память тонким клювомПервый снег и первопуток.В санках озера над лугомЗапоздалый окрик уток.

Под окном от скользких елейТень протягивает руки.Тихих вод парагуш квелыйКурит люльку на излуке.

Легким дымом к дальним пожнямШлет поклон день ласк и вишен.Запах трав от бабьей кожиНа губах моих я слышу.

Мир вам, рощи, луг и липы,Литии[44] медовый ладан!Все приявшему с улыбкойНичего от вас не надо.

1916

«Прощай, родная пуща…»

Прощай, родная пуща,Прости, златой родник.Плывут и рвутся тучиО солнечный сошник.

Сияй ты, день погожий,А я хочу грустить.За голенищем ножикМне больше не носить.

Под брюхом жеребенкаВ глухую ночь не спатьИ радостию звонкойЛесов не оглашать.

И не избегнуть бури,Не миновать утрат,Чтоб прозвенеть в лазуриКольцом незримых врат.

1916

«Покраснела рябина…»

Покраснела рябина,Посинела вода.Месяц, всадник унылый,Уронил повода.

Снова выплыл из рощиСиним лебедем мрак.Чудотворные мощиОн принес на крылах.

Край ты, край мой, родимый,Вечный пахарь и вой[45],Словно Во́льга[46] под ивой,Ты поник головой.

Встань, пришло исцеленье,Навестил тебя Спас.Лебединое пеньеНежит радугу глаз.

Дня закатного жертваИскупила весь грех.Новой свежестью ветраПахнет зреющий снег.

Но незримые дрождиВсе теплей и теплей…Помяну тебя в дождикЯ, Есенин Сергей.

1916

«Там, где вечно дремлет тайна…»

Там, где вечно дремлет тайна,Есть нездешние поля.Только гость я, гость случайныйНа горах твоих, земля.

Широки леса и воды,Крепок взмах воздушных крыл.Но века твои и годыЗатуманил бег светил.

Не тобой я поцелован,Не с тобой мой связан рок.Новый путь мне уготованОт захода на восток.

Суждено мне изначальноВозлететь в немую тьму.Ничего я в час прощальныйНе оставлю никому.

Но за мир твой, с выси звездной,В тот покой, где спит гроза,В две луны зажгу над безднойНезакатные глаза.

1916