Шиповник-твикс - Юрий Павлович Валин

странно — иной раз хотелось, чтобы доносились разговоры снизу, дальнее постукивание-позвякивание на кухне, чтоб во дворе руководил своими подопечными басовитый Цуцик, скрипели колеса припозднившейся упряжки или звякали подковы утомленного скакуна внеурочного гонца. Ну и чтоб мамы перед сном заходили. Но, слава богам, звуки «Двух Лап» еще обязательно вернутся, а пока можно читать и спать в полной тишине. Наушники близнецы не очень любили: музыка — дело хорошее, но слушать ее лучше отдельно от иных важных занятий. А так — читаешь, видишь и слышишь книжную историю, а тихие вздохи океана за окном ничему не мешают, даже наоборот. Уже засыпая, Дики вслушивалась в волны, думала об одиноких катамаранах, еще не найденных кладах, необъяснимых сменах климата и иных удивительных вещах.

…Но сейчас был день, самое утро, надлежало не думать, а хорошенько пробежаться и действовать. Близнецы повернули обратно — Валери просила от дома не удаляться, приходилось утреннюю пробежку выстраивать практически из одних поворотов и рывков. Стив уже подпрыгивал от нетерпения, удерживал полотенце на плечах на манер героического плаща, мама стояла рядом с ним и качала короткостриженой головой.

— Первым! Не раздумывая! Вперед! — закричала Дики, еще не добежав.

Малый взвизгнул храбрым мышонком, отбросил полотенце, и, зажмурившись, кинулся в отступающую волну. Утренняя вода подхватила худое тело — у мальчишки глаз на лоб полезли. Близнецы, сбросив обувь, влетели следом:

— Бывало холоднее! — заорал Рич.

Старшие изо всех сил взбивали соленую воду руками и ногами, плывя от берега. Стив столь же неистово скакал на мелководье, вздымая бурные брызги и победные завывания.

Увлекаться не стоило — живо выскочили на берег. Малый оказался мгновенно завернут в просторное полотенце, уже втроем помчались к дому. Валери, подобрав детскую обувь, шла следом:

— Сразу переодевайтесь!

Через две минуты все учащиеся, уже одетые и причесанные, сидели за столом и уничтожали оладьи с сиропом. Нужно признать, за этот месяц Стивен подхватил и твердо усвоил азы правильной жизни: малоприятные вещи, как то: сбор рюкзака, работа расческой, натягивание школьной одежды — нужно делать максимально быстро, ибо отмучался и свободен. И второе: завтрак — однозначное благо, причем вкусное!

— Гм, а казалось, мне оладьи постоянно не удаются, — задумчиво отметила Валери.

— Мир полон самых странных обманов и заблуждений, — изрек Рич, подхватывая остатком оладьи последнюю лужицу сиропа на тарелке.

— И говоришь философски, и самый великолепно аккуратный. Наверняка пойдешь в юристы или священники, — ехидно предрекла хозяйка дома.

— Это за что ж так⁈ — возмутился братец, но Стив дернул его за рукав.

Философичные мужчины улетучились чистить зубы — они обожали демонстрировать друг другу новейшие технические приемы этого непростого занятия, а Дики помогала засовывать обсиропленную посуду в моющий автомат. Отличная машина — вот такого устройства в «Двух Лапах» определенно не хватает.

— Иди, тоже чисть свои блистающие зубищи, — сказала хозяйка. — Не знаю, что там такого неровного нашли, мне бы такие зубки.

— Доводим отточенность укуса до акульей точности! — пояснила Дики. — А почистить успею. У меня этот процесс прост, хотя и тщателен.

— Действительно, всё вы успеваете, — с некоторой завистью согласилась Валери. — Конечно, зная вашу маму, я не особенно удивляюсь, но все же… Мне теперь по утрам даже поорать не на кого — Стив стал мгновенен как молния. Еще бы его от школы так не корчило…

Насчет школы мелкого ситуация оставалась не очень понятной. По сути, здешние школы походили на клубы проведения свободного времени. Приперся, сиди, делай, что учитель подсказывает или не делай — это по желанию. Захочешь, тебе объяснят шесть раз, не захочешь, мудро ковыряйся в носу. По классу можно прогуливаться, можно делать вид, что страшно задумался и пропустил объяснение. Вот только перемены маленькие, это да, откровенное издевательство. А так — чего там неприятного? Естественно, из такой школы можно и полным дураком выйти — если иметь такое твердое желание. Но в самой учебе никаких очевидных неприятностей не таилось. Ну, скука разве что, когда ты все уже понял, а дальше учитель не двигается. Но у Стива явно имелись неприятности иного рода. Говорить он не хочет, а в школу едет с глубоким отвращением.

Собственно, путь в школу и у близнецов особого восторга не вызывал. Вроде и привыкли, а большие улицы и хайвэи по-прежнему неприятны. В горле першит и вообще… Рич на машины уже насмотрелся, ему интереснее под капот самому залезать — Валери разрешает с условием «если сломаешь, ремонт за ваш счет». Дики процесс торчания кверху кормой не особо вдохновлял, уяснила, где аккумулятор и что чаще ломается, ну и чего эту вонищу нюхать? Братец, со свойственной ему методичностью, пытался осознать всю сложность двигателя. Правда, пока ни разу ничего не сломал. Довольно надежно делают технику.

Сейчас двигатель тихо урчал, как ему и положено, учащиеся сидели сзади, впереди мама-водительница ругала «пробку». Работала Валери в основном дома, «ставила цвета» в какие-то дизайн-макеты — дело было сложным, клиенты придирчивыми. Близнецы не совсем понимали, в чем сложность расцвечивания стен и потолков домов и офисов, вроде каждый в дизайн-программе может пощелкать, заливая цвета и оценивая, благо компьютеров в Старом мире что мух в жаркий день. Очевидно, имелись тонкости. Стив говорил, что «у мамы уникальное чувство цвета, это она от своего папы унаследовала». Близнецы как-то порассуждали: что общего между художественным рисованием и окраской зданий? Ричард в таких вещах не разбирался, пытал сестрицу, умеющую быстро и недурно зарисовывать всяческие ориентиры и стратегические высоты, а иной раз и портреты подозрительных, или наоборот, симпатичных людей. Но в данном случае Дики ничего вразумительного сказать не могла — рисунки на компе ей всегда казались неживыми и скучными. Иное дело бумага, уголь или карандаш — там сразу оживает.

…Океан слева пропал, трасса выпрямилась и уперлась в застройку. Вон она — школа. Кстати, и рисование сегодня в середине расписания. Рисовать Дики все еще любила, а вот мистера Тоцика — не очень. Сильно умный он какой-то. Рисовать учишь, ну и учи, а зачем многословно объяснять всякие «жизненные воззрения»? Нужно было на черчение-моделирование вместе с Ричем уходить, там скучища, зато