Принцессы не прощаются (СИ) - Левина Ксюша

 Ты и Люся. Нереальная связь, но вы болтали всю дорогу, не давали мне задавать вопросы, и вообще не обращали на меня никакого внимания, будто меня вовсе не существовало. Оказалось, что тебе есть о чём поговорить с пятнадцатилетним подростком… Отец года, блин.

 Мы вернулись ко мне домой и ты сам сделал Люсе чай, сел напротив неё и сказал: “Выкладывай!” и тут я не выдержала.

 — Вы вообще о чём!? — я хмуро уставилась на вас. Люся подняла на меня печальные глазки, ты интригующие. Мол, сейчас узнаешь.

 — Сейчас всё расскажу, но не пили меня, — предупредила Люся.

 — Я тебе не мать, чтобы пилить! — махнула рукой в ответ и устроилась за барной стойкой рядом с тобой, напротив Люси.

 — В общем. Есть у нас парень в классе. Он новенький, и очень крутой. Его зовут Макс, он хулиган. И сирота. Его взял в приёмную семью какой-то родственник. У него есть мотоцикл и нет мозгов. И все истории у него просто дичь какая-то. Он такой типа сел со мной, потому что я не веду себя как конченая. А я с ним говорить не стала. Он за мной таскался, но я сказала, чтобы прекратил, и он прекратил. И типа всё было ок. И вот дискотека. Я прихожу, снимаю пухан и все просто в осадок выпали. Реально! На меня смотрели как на инопланетянку. Ну, энивей, девки стали ржать, а вы бы их видели… ну Егор видел.

 — Видел, они были ужасны!

 — Вот именно. Все в блёстках, розовых платьицах и всё такое. И тут я! Конечно, все парни оживились, а у девок крыши посносило. И Макс, он просто от меня не отходил. Я дура, конечно, стала ему говорить, мол, камон, Макс! Чё пристал? А он такой, ты не понимаешь, что выглядишь так, что к тебе точно пристанут. Я разозлилась. Мы стали ругаться. И разругались. Он сказал, что я… ну типа клёвая и ему нравлюсь, но дура непроходимая. И ушёл. А ко мне подошёл Григорьев, знаешь такого?

 — Знаю, — на автомате ответила я.

 — Так вот, этот Григорьев типо стал подкатывать. Я понимала, что что-то не так. Я ему говорю, что иди отсюда, а он ни в какую. И полез ко мне сосаться. Я ему от ворот поворот. Тут идут по коридору девки, и начинают ржать, как кобылы. Там просто главной их, Ленке, этот Григорьев нравился сильно. И она увидела его рядом со мной и ей башню сорвало. Она начала возникать, что я оделась, как шлюха, что я стрёмная. Начала меня оскорблять. Я и в кафе-то ехать не хотела, но этот Григорьев меня туда потащил. Там всё продолжилось, она ржала, я злилась, но делала вид, что птица гордая, а Макс на меня поглядывал, типо, ну что я молчу. И потом эта Ленка берёт и просто опрокидывает на меня свой кофе! Прямо на юбку, колготки. Я визжу, а все начинают ржать. И Григорьев тоже! А Макс ведёт меня в туалет, помогает. Я в слёзы, конечно. Звоню тебе. Егор говорит, чтобы вернулась. Привела себя в порядок, иду к столу, а там Григорьев и эта Ленка сосутся, вы прикиньте! Он просто хотел, чтобы она приревновала. А она спецом меня унижала, чтобы обратить на себя внимание. И Макс просто берёт и даёт по морде Григорьеву…

Я перепугалась дико. У Макса будут проблемы…

 — О-фи-геть… — прошептала я. 

Егор сощурился и глянул на Люсю:

 — Тебе Макс нравится? — она покраснела и помотала головой.

 — Врёшь, по глазам вижу, — Люся покраснела ещё больше. — Но это ничего. Его проблемы мы, если что, решим. А вот ты, — ты ткнул в Люсю пальцем и она как зачарованная кивнула, — всё как договаривались. Не ведись на провокации этих сучек. Делай вид, что так и задумано.

 — Просто… меня как будто использовали, понимаете? Мне в моём старом шмоте было… проще. Честно, меня никто не видел и не слышал.

 — Ха, — Егор вытаращился на Люсю, а я пошла открывать вино. На сухую эти разговоры невозможны. — И что, ты теперь забьёшься в себя и будешь ходить в худи и джинсах?

 — Она так и ходит, — мрачно прокомментировала я, вонзая штопор в пробку. — Поверь, это её первый выход.

 — И сразу провал! — воскликнула Люся.

 — Ты считаешь это провалом? — ты вздёрнул брови и навалился на стойку, внимательно глядя на Люсю. — Да ты самая роскошная девчонка из тех что я встречал. Будь я твоим одноклассником, я бы вообще долго не думал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

 Люся покраснела снова. Её самооценка, явно, взлетала.

 — Ты на мою сестру запал, — скривилась она, — а мы точно не одного поля ягоды…

 Теперь ты смотрел на меня, зачарованным, смеющимся взглядом, в котором было слишком много пошлых мыслей.

 — Ну… она просто по возрасту мне подходит, — и подмигнул. Чёрт, подмигнул, как бы намекая на что-то.

 — Какого чёрта вы тут обсуждаете, — я плюхнулась на место и на мои плечи тут же легла твоя рука, ты отобрал у меня бутылку, налил мне вина и кивнул Люсе. Она без слов всё поняла и подала тебе второй бокал.

 — Мы обсуждаем, кто на кого запал, — беззаботно ответил ты.

 — Он запал на тебя, — подсказала мне Люся, как дурочке.

 — Нет, Люсьен, он просто пытается шантажом вынудить меня совершить некоторые действия сексуального характера, а потом поставить свой флаг на помеченной территории и уйти восвояси.

 — Не думаю, — Люся покачала головой, взяла бокал для себя и налила туда гранатовый сок. Теперь казалось, что мы спаиваем ребёнка.

 — Много ты понимаешь, — хмыкнула я.

 — Ну уж побольше, чем все думают, - парировала сестра, а ты поднял руку и отбил ей пятюню.

 — Ес! Именно так! Все недооценивают пятнадцатилеток, чёрт бы вас побрал! В этом возрасте Джульетта уже овдовела и скопытилась!

 — Да-а, — протянула Люся. — А Наташа Ростова стала невестой, не дождалась жениха с войны и вильнула хвостом с другим!

 — А Лидия Беннет сбежала из дома!

 — А…

 — Всё это очень плохие примеры, вы же в курсе? — спросила я, но эти двое меня не замечали из принципа.

 — Зря ты так, — вздохнула гранатовая алкоголичка, — Этот парень мне нравится, — и она подмигнула тебе, - а ты ей.

 — Ну вырастешь — и он весь твой, — пожала плечами я, а твоя рука упала до талии и сжала её так, что я покраснела.

Люся поиграла бровями и рассмеялась, и ты… тоже рассмеялся. И вы не флиртовали, вы издевались надо мной. За один неполный вечер вы двое умудрились установить друг с другом взаимоотношения не то дружеские, не то братско-сестринские, и я поняла, что избавиться от тебя будет непросто.

 Люся ушла спать, повеселевшая и совсем не выглядящая подростком, которого пытались унизить и обидеть. А ты встал и пересел так, чтобы я была напротив. Сначала я решила, что это моё спасение, а потом поняла, что так тебе удобнее смотреть мне в глаза.

 — Ну что ты прицепился, — застонала я, уткнувшись в бокал подбородком.

 Ты был самим дьяволом, со своей широкой улыбкой, обнажившей ровные, красивые зубы.

 — Думаешь, что тебе всё можно? Можно вмешаться в мою жизнь только потому, что “Почта России” случайно перепутала наши посылки и мы оказались заложниками этой ситуации?..

 — Если бы не это, я всё равно был бы тут, — ответил ты, и меня прошило насквозь этими словами.

 — Почему?

 — Потому что в тебе странная магия. Ты, как будто, точно знаешь, зачем живёшь. Я не могу избавиться от ощущения, что мир вокруг тебя — полностью под твоим же контролем. И есть ощущение, что эта сила… не из-за чего-то сложного. Не из-за психологов там или типа того.

 — Раскрыть секрет? — я не могла поверить, что сейчас таю от того, что кто-то так активно начёсывает моё самолюбие и не стесняется льстить.

 — Нет, я хочу сам понять. Мне этого не хватает.

 — Чего? Интриги?

 — И её тоже, — ты кивнул, сделал глоток и я завороженно, как кобра на дудочку, смотрела, как твоя шея напрягается, как дергается кадык, а волосы падают со лба, и возвращаются назад, когда ты опять возвращаешься ко мне, — А ещё этой твоей уверенности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 — Ты неуверен в себе? — мой насмешливый вопрос вызвал у тебя печальную улыбку.

 — Я ничего для этого не достиг.

 — Как?

 — Ну, чтобы ты понимала… я просто внук талантливого человека.

 — А кем хочешь быть ты?