Владимир Бушин - Цирк Путина

разное время оказались жертвами беспощадной агрессии, захвата, порабощения. Да заодно вспомнил бы о Богдане Хмельницком, Переяславской Раде 1654 года, о Георгиевском трактате 1783 года и о других событиях, лицах, датах, связанных с добровольным вхождением украинцев, грузин, армян, калмыков в русскую “тюрьму народов”? Ну где это видано, чтобы в тюрьму- добровольно! Ведь ничего подобного не было в истории стран Запада, которых невежды и ненавистники России все время ставят нам в пример как беспорочные и великие образцы демократии и гуманизма.

В том же выступлении Путин не оставил без своих президентских милостей и советское время. Сперва вслед за наставниками помурыжил замусоленную тему “ужасов сталинских лагерей”. Ну как можно заводить декламации об ужасах 50 - 70-летней давности, когда нынешний день, сегодняшняя реальность лезут в глаза всем и вопиют на всю страну: в тюрьмах и лагерях- теснота, убожество, туберкулез. Вот упекли на четыре года Тамару Павловну Рохлину. Адвокаты заявляют: нет ни единого доказательства ее причастности к убийству мужа и отца больного ребенка. Все обвинение построено на “логических доводах”, на собственном признании: она, мол, иной раз говорила мужу: “Я тебя убью!”. Да мало ли что говорит жена мужу, а муж- жене в столь насыщенной эмоциями семейной жизни. Гще Маркс писал, что личная жизнь гораздо богаче общественной. И в подтверждение этого Пьер Безухов в уже упоминавшемся романе Толстого не только кричал своей жене Элен “Я убью тебя!”, но и швырял в нее такие неполезные для здоровья предметы, как мраморный ломберный столик. Правда, через несколько лет она умерла, но никому не пришло в голову обвинить в ее смерти мужа.

Перед Новым годом газеты сообщали: “Тамара Рохлина находится в камере, где на 12 квадратных метрах теснятся еще 14 женщин. Там очень холодно. Кормят на 67 копеек в сутки”. Граждане России не могли не сопоставить два эти факта по их близости во времени: полное безразличие президента к судьбе своей горемычной соплеменницы и расторопная любезность, с которой он по первой же просьбе отпустил за океан американского шпиона Поупа, приговоренного к долгому сроку заключения. А ведь по определению суда он нанес ущерб нашей стране, ее обороне на 7 миллиардов долларов.

Да еще в эти же дни президент рассыпался в благодарностях перед Клинтоном за некий устроенный им невиданный “прорыв” в российско-американских отношениях. А приведя заявление Буша “США и Россия не являются больше врагами или противниками, как было в советское время”, воскликнул, ликуя: “Разве это не позитив!” Да, да, товарищ президент, и “прорыв” невиданный, и “позитив” огромный, почти такой же, какой Германия обрела 9 мая 1945 года, подписав акт, по которому уже безоговорочно не являлась нашим врагом или противником.

В том выступлении по телевидению, обосновывая, защищая новый гимн, президент счел полезным высмеять при этом наш первый советский государственный гимн “Интернационал”. Ныне много развелось охотников поглумиться над гимном борьбы трудящихся - от старого циркача Дюрсо из леоновской “Пирамиды” до известной теледамы Сорокиной. Циркач потешался: “Если провести мероприятие, как намечено, до основания, то что останется затем?” А теледама визжит в лицо неизвестно как попавшему на ее передачу “Глас народа” честному человеку: “Знаем мы вас! Весь мир до основанья, да?” Как видим, имеются в виду с детства всем известные великие строки:

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья. А затем -

Мы наш, мы новый мир построим: Кто был ничем, тот станет всем.

Но президент, идя той же стезей, превзошел здесь всех, он сказал: “Помните, как бодро и громко мы пели в свое время, что все разломаем до основанья, а затем мы свой, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем”. Во-первых, гимны, сударь, везде и всегда поются бодро и громко. У советского народа имелись особенно веские основания петь свой гимн именно так. Во-вторых, зачем же вместо грозного слова “разрушим” (Carthaginem esse delendam - Карфаген должен быть разрушен) вы сунули житейско- бытовое словцо “разломаем”? В-третьих, да, в построенном нами новом мире кто был ничем, тот стал всем. Это, впрочем, вовсе не означало, что те, кто представлял собой нечто, стали ничем. Где же тут повод для глумления? Кто в последнее царствование были в России “всем”, те, по точному слову Нины Берберовой (между прочим, дочери действительного статского советника), “двадцать лет вели страну от позора к позору”. И за все это расплата - Октябрь. И вот, кто был ничем, тот стал всем: сын сапожника, изгнанный семинарист, арестант стал руководителем великой страны, мировым лидером, почитаемым всеми державами; сын деревенского скорняка, унтер-офицер стал маршалом Советского Союза, самым выдающимся полководцем армии-победительницы и всей Второй мировой войны; сын рядового колхозника первым в мире совершил космический полет; дети неграмотных рабочих и крестьян стали известными всей стране учеными, писателями, артистами. И ведь такой стала судьба миллионов! Чем же вам это не нравится, президент? Вам бы гордиться вчерашним днем России, заботиться о прославлении его, а вы вместо этого глумитесь над ним вместе с циркачами из литературы и с телевидения.

Президент еще и присовокупил с усмешкой: “Чем это закончилось, хорошо известно”. Что- это? Если история Советского Союза, то она закончилась тем, что ваши учителя Горбачев, Яковлев и Собчак предали свою партию, Советскую власть и Родину, отдали ее на разграбление своим и заморским березовским. А ваш благодетель Ельцин пошел в прямое услужение американцам, по требованию которых и по своему слабоумию доведя страну до всеобъемлющего краха. И первый советский гимн “Интернационал” здесь ни при чем. А если вы имели в виду его судьбу, то должен напомнить, что, перестав быть нашим государственным гимном, “Интернационал” не умер. В 1959 году, когда вы, президент, пошли в первый класс, советская межпланетная станция “Луна-2” первой в мире достигла поверхности Луны. А весной 1966 года, когда вы ходили в седьмой класс, Советский Союз, конкретно говоря, именно те, кто был ничем, а стал всем, первыми в мире осуществили мягкую посадку на поверхности Луны автоматической станции “Луна- 9”. Потом уж, с 1971 года, за нами потянулись американцы со своими “Роверами”. С первыми нашими аппаратами на Луну был доставлен советский герб. У вас и от этого с души воротит? Или ваши родители были не пролетариями?.. На упомянутой станции “Луна-9” было установлено музыкальное устройство. И в назначенный час станция послала по радио на Землю и в космос начальные такты мелодии “Интернационала”: “Вставай, про-клять-ем заклейме-е-енный, весь ми-и-ир голодных и рабо-о-ов.” Вся страна слушала гимн стоя, весь мир прильнул к приемникам. Поэт Евгений Долматовский в книге “50 твоих песен”, подаренной мне весной 1968 года в Коктебеле, писал об этом: “Песнь пролетариев Земли стала первой песней Вселенной”. А вы - “разломаем.”

Поразмыслили бы о том, сколь различна судьба нашего герба и вашего. Какой эпохальный символ: наш серп и молот- на Луне, а ельцинский двуглавый орел - уже на дне Баренцева моря, на обшивке погибшего “Курска”, куда его поспешили прилепить неутомимые угодники.

Ваш благодетель говорит: “Я категорически против возвращения старого гимна. У меня с ним ассоциация только одна - партийные съезды”. Конечно, потому что ничего, кроме съездов, на которых он произносил холуйские речи во славу Хрущева или Брежнева, он не знал. А народ помнит, что гимн гремел в День Победы, в день возвращения Гагарина из космического полета, в дни наших невиданных спортивных побед на хоккейных полях, в гимнастике, в катании на льду, в шахматах. А где будет звучать новый гимн? Вот хотя бы на последнем чемпионате мира по хоккею наша команда потерпела 4 (четыре!) поражения подряд и в итоге- 11-е место! А молодежная команда перед Новым годом с трудом заняла 7-е место.

Все честные люди во все века мечтали до основанья разрушить мир насилья. Но нигде не мечтали об этом так страстно, как на Руси:

Оковы тяжкие падут,

Темницы рухнут- и свобода Вас встретит радостно у входа,

И братья меч вам отдадут.

Ну так посмейтесь, Путин, вместе со своим Хазановым да с телемадам Светланой Грицацуевой заодно еще и над Пушкиным: ведь тоже к разрушению призывал, мечтая, чтобы кое-что пало, кое-что рухнуло. А вы же вон что: “Давайте направим всю нашу энергию и весь талант не на разрушение (к чему, дескать, призывает “Интернационал” и чем под его звуки, выходит, занимались наши темные отцы), а на созидание”.

Великому гимну еще много работы во всем мире, а особенно - в нашей стране. К российскому “миру голодных и рабов” он взывает:

Никто не даст нам избавленья -

Ни Бог, ни царь, ни МВФ.

Добьемся мы страны спасенья,

Разрушив все, что сделал Греф.

Чтоб свергнуть гнет рукой умелой,

Отвоевать свое добро,