Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я изо дня в день мечтаю о том, чтобы узнать их историю целиком. Узнать о том, как они познакомились. О чем болтают за завтраком. Кто из них самый шумный. Кто любит дурацкие шутки. Если бы кто-нибудь записывал их разговоры, я бы просматривала эти записи от первого до последнего кадра.
Увы, это все мечты. Зато теперь у нас есть фото.
И его достаточно, чтобы я поверила.
Когда Джульетта зовет меня завтракать, я понимаю, что вот уже десять минут сижу на кровати, завороженно глядя на драгоценную фотографию.
ДЖИММИ КАГА-РИЧЧИ
Господи, не дай мне погибнуть в авиакатастрофе. Пожалуйста.
Я чуть ли не каждый день летаю на самолете, так что шансов у меня больше, чем у кого-либо. Вы представляете, каково это – провести последние секунды жизни в огромной консервной банке, битком набитой орущими от ужаса людьми, которые знают, что скоро умрут? Сидеть там и даже не иметь возможности позвонить дедушке. Мне почему-то кажется, что именно так для меня все и закончится.
Я сижу, забившись в кресло в первом классе, судорожно сжимаю крестик на шее и считаю минуты до того, как мы благополучно приземлимся в Лондоне и вероятность, что я упокоюсь в груде покореженного металла, снова станет «сравнительно низкой». Нет, я знаю, что она и так сравнительно низка. Прекрасно знаю. Но перестать думать об этом не могу. А чем больше я думаю, тем быстрее колотится сердце и тяжелее дается каждый следующий вдох. Если так и дальше пойдет, я попросту затоплю самолет своим холодным потом. И этим собственноручно приближу ужасный конец.
Роуэн вдруг поднимает жалюзи, которые отгораживают мое место от остального салона. Судя по выражению лица, он чем-то порядком взбешен, но стоит ему посмотреть на меня, и взгляд сразу смягчается.
– Господи. Ты в порядке? – участливо спрашивает он.
Я выпускаю крестик из непослушных пальцев и вытираю мокрую ладонь о штаны.
– Самолеты.
– Да, точно. – Роуэн отодвигает дверь купе и плюхается на столик перед моим креслом. – Ты же знаешь, что у тебя больше шансов…
– …разбиться в автомобильной аварии, стать жертвой особо меткой молнии или не в меру прожорливой акулы, чем погибнуть в авиакатастрофе. Да, я в курсе.
– Гм.
Роуэн молчит. Дыхание у меня постепенно выравнивается. Наконец я нахожу в себе силы поинтересоваться:
– Что стряслось?
Роуэн вздыхает, потом оглядывается по сторонам. Люди пялятся на нас, но к этому нам не привыкать. Двое фотографировали тайком, когда думали, что мы не видим. Я не стал их разубеждать.
Роуэн задвигает дверь купе и возвращает жалюзи на место, чтобы скрыть нас от любопытных взглядов и чужих ушей. Затем бросает мне на колени свой айпад и подносит палец к губам.
Я озадаченно смотрю на его планшет.
– Что, опять не можешь пройти уровень в «Кэнди краш»?
Роуэн молча кивает на айпад. Судя по его взгляду, проблема не в «Кэнди краш».
Я включаю экран и вижу фотографию: мы с Роуэном спим в моей кровати в лондонской квартире. Я смеюсь. Забавное фото. Мы похожи на парочку влюбленных. Наверное, Листер в шутку нас сфотографировал.
Я поднимаю глаза на Роуэна, но он почему-то не смеется. Только вцепился в спинку моего кресла так, что костяшки пальцев побелели.
– Ничего не понимаю, – честно признаюсь я.
– Ты проверял сегодня твиттер? – спрашивает Роуэн, мотая головой, как безумный.
– Нет…
Роуэн хватает айпад и проводит пальцем по экрану. Фото уменьшается, его место занимают многочисленные уведомления из твиттера. Кажется, немало людей отметили на нем Роуэна. Он держит айпад у меня перед лицом и прокручивает сообщения. Все пишут ему о фото и о том, где его опубликовали.
Я резко выпрямляюсь, забираю у Роуэна планшет и нажимаю на ближайшую ссылку.
Она приводит меня на большой новостной портал, где обычно публикуют всякие сплетни. Про «Ковчег» там тоже часто пишут. Наше с Роуэном фото висит на главной странице, над ним – заголовок:
ДЖИММИ КАГА-РИЧЧИ И РОУЭНА ОМОНДИ
ИЗ «КОВЧЕГА» ЗАСТАЛИ СПЯЩИМИ
ВМЕСТЕ В ЛОНДОНСКОЙ КВАРТИРЕ
– Какой двусмысленный заголовок, – бормочу я.
– Броский кликбейт, – мрачно качает головой Роуэн.
Меня вдруг пробирает озноб. Откуда они взяли это фото? Где Листер снова облажался?
– Поверить не могу, что он опять это сделал, – стонет Роуэн, вторя моим мыслям.
Дело в том, что Листер и его манера сначала делать, а потом думать, – единственная причина, почему я в шестнадцать лет открыто заявил о своей трансгендерности. Листер выложил в твиттер фотографию наших чемоданов, сопроводив ее жизнерадостной подписью «СОБИРАЕМСЯ В ТУРНЕ #КовчегЕвроТур». Мой чемодан был открыт, и блокатор гормонов, лежавший в одном из карманов, угодил точно в кадр. После этого мне ничего не оставалось, кроме как совершить каминг-аут.
Я оправился от этого довольно быстро, а вот Роуэн с Листером два месяца почти не разговаривал. Будь моя воля, я бы не торопился с признанием – в шестнадцать я еще точно не знал, хочу ли ставить весь мир в известность о том, кто я такой. Но из-за того, что все пошло не по плану, я не слишком расстроился. Да, кое-кого эта новость, мягко говоря, не обрадовала, но в большинстве своем наши фанаты проявили удивительную чуткость. К тому же это привлекло новых слушателей, которых интересовал прежде всего я. Что тоже, согласитесь, неплохо.
Из обычной подростковой группы, которая играет бодрую музыку, мы вдруг стали чем-то бо́льшим.
– Не думаю, что он настолько тупой, – продолжает Роуэн.
– Обо мне говорите? – Листер перегибается через стенку купе: на носу темные очки, капюшон надвинут так, что лица почти не видно.
Стоит ему открыть рот, и в воздухе отчетливо разносится запах алкоголя.
Роуэн брезгливо морщится, потом показывает Листеру айпад.
– Потрудись объяснить.
Листер бросает взгляд на экран, но не торопится с ответом.
– Очень трогательно, – наконец говорит он. – И романтично. – Он смотрит на нас и прижимает руку к груди. – От всего сердца желаю вам счастья.
Роуэн тяжело вздыхает.
– Прекрати паясничать. Зачем ты это сделал?
– Сделал что?
– Послал им фотографию.
Листеру резко становится не до шуток.
– Я не посылал.
Роуэн в бессильном отчаянии вскидывает руки и отворачивается.
– Поверить не могу, теперь ты будешь полчаса стоять тут и отрицать очевидное.
– Что? – нервно хихикает Листер, но Роуэн только качает головой и скрывается в своем купе, которое расположено напротив моего.
Листер занимает место Роуэна и внимательно смотрит на меня. Он снял очки, и теперь я вижу темные круги у него под глазами. Вчера на
- Каштанка - Антон Чехов - Русская классическая проза
- Леопольдштадт - Том Стоппард - Драматургия / Историческая проза / Русская классическая проза
- Надрыв - Егор Букин - Остросюжетные любовные романы / Поэзия / Русская классическая проза
- Майский дождь - Иван Данилович Жолудь - Поэзия / Русская классическая проза
- Оркестр меньшинств - Чигози Обиома - Русская классическая проза
- Том 7. Отцы и дети. Дым. Повести и рассказы 1861-1867 - Иван Тургенев - Русская классическая проза
- Укрощение тигра в Париже - Эдуард Вениаминович Лимонов - Русская классическая проза
- Паутина - Джалол Икрами - Русская классическая проза
- Пони - Р. Дж. Паласио - Исторические приключения / Русская классическая проза
- Манипуляция - Юлия Рахматулина-Руденко - Детектив / Периодические издания / Русская классическая проза