Дублер - Андрей Кивинов

Все трое, в том числе и арестованный, принялись шарить по карманам.

– Вот, валидол есть. – Женщина протянула упаковку.

Кинг-Конг вывалил на стол целую пригоршню всяких таблеток.

– Братан, на, «экстази» дерни, классно оттянешься. Тут у меня еще «колеса» какие-то, не перепутать бы реально.

Валера взял у следователя таблетку и передал Олегу.

– Все, старик, я отваливаю, ты давай сразу врача вызывай. К черту, загнешься еще. Ты с кем сидишь-то? С нашими?

Олег положил таблетку под язык и поморщился.

– Как же, с нашими… С вашими! В общей хате.

– Что?! – обалдел Валера. – Тебя закрыли не в ментовскую хату? Они что, они что?..

Любимов не находил слов. Посадить опера к зекам?! Это даже не беспредел, это блядство последнее.

– Там знают, что ты мент?

– Я не представлялся… Да наверняка в курсах. Тут связь налажена.

– Ну, козлы, а?.. Как тебе, легче?

– Валидол не поможет. Ничего, это у меня постоянно. Пройдет. Ты, если сможешь, анаприлина пришли.

– Конечно, все, я сейчас циричкуnote 1 вызову, а ты врача требуй. Я хай пойду подниму, чтобы тебя к ментам пересадили. Да, погоди-ка, адреса фирм этих…

– Не помню. Где-то я их чирканул, чтобы папку с собой не таскать…

– Так где чирканул? Я поищу.

– На бумажке обычной. Кажется, в пиджаке она, если не выкинул. Пиджак дома, в прихожей.

– Неужели забыл адреса? Ты же был там.

– Дома помню, нашел бы… Квартиры тоже нашел бы, если бы выпустили… Я ж специально не запоминал. Знать бы…

Последнюю фразу Олег проговорил негромко, как бы нехотя. Чуть погодя добавил:

– Знаешь, Валерыч… Не лезь ты в эти разборки. Я как-нибудь вывернусь, никто за два патрона срок не даст, а ты себе геморрой наживешь. Хватит мне одному приключений на задницу.

– Посмотрим. – Валера нажал кнопочку, вызывая контролера. – Если никуда не влезать, в тампоны бабские превратиться можем. Послужим, и в ведро. Алла твоя в каком банке работала?

– В «Континентале», кажется. Да, «Континенталь-банк».

– Не слышал, но ничего, найду. Ты сам, главное, держись, не теряй контроль. Мы еще покатаемся на шашлыки и не одну бутылочку подстрелим. Я тоже думаю, патроны тебе никто не пришьет, а с Коноваловым я пообщаюсь, проветрю ему память, разобью форточку. На, держи, – Валера положил на стол три пачки сигарет. – Нормальную передачку мы через оперов зашлем, а это так, на пару дней.

– Не лезь, Валерыч, – еще раз вполголоса попросил Олег и поднял глаза. – Я вот тут подумал… Ты только пойми правильно, я не свихнулся еще… Наверное, так и должно быть, за все платить приходится. На нас с тобой грешок висит. Парнишка тот, Никита. Так что справедливо все, правильно.

– Ни хера не правильно, понял? Не мы его убили.

– Это как повернуть. Все, это за мной. Привет нашим.

Олег, не отрывая руку от груди, поднялся. Валера отметил в талоне время, по привычке протянул Олегу руку, но тут же опустил и громко произнес:

– Подумайте как следует. Времени у вас много. В следующий раз надеюсь услышать правду. До встречи.

– До свидания, – кивнул Олег и, сцепив руки за спиной, вышел из кабинета.

Валера не стал задерживаться, памятуя об очереди.

Выйдя из «Крестов», он перешел дорогу и остановился на набережной. Облокотившись на гранитный парапет, он стал смотреть на черную воду Невы.

«Ну, и что делать? Олега однозначно надо вытаскивать. Чего он вдруг про Никиту вспомнил? Скис, наверное, вот и лезут в голову мыслишки мрачные. Крепко, однако, его прихватили, с интересом. В хату общую запихали, адвоката заслали. Неужели из-за бумаг?

Проверить это можно одним способом. Пойти по его пути еще раз. Он ведь и влезть никуда не успел, если не врет, всего-навсего фирмы обошел. Может, Алла эта кому рассказала, где бумаги? А как рассказала, так тут же в перестрелку попала. Теперь не узнать. Да, одно остается. Дубль два. И то, если бумажка с адресами еще лежит в пиджаке. А не лежит, тогда… Н-да. Придется еще раз сюда прокатиться. Пускай хоть, что помнит, нарисует. Попробую найти. Черт, сразу надо было заставить. Эх, так мотор у него…»

Валера выпрямился, выкинул в Неву окурок и быстрым шагом пошел в сторону метро.

Он даже предположить не мог, что несколько минут назад видел Олега последний раз в жизни.

ЧАСТЬ II

ГЛАВА 1

«Свинина свежая, отечественная, без бешенства. 20 000 рублей».

Старшина-завхоз вбил колышек около подъездной дорожки к отделу и прикрепил табличку с рекламой. Немного поразмыслив, подрисовал карандашом стрелку. Налево.

Валера прочитал объявление, прищелкнул языком и спросил:

– Не продешевил, Иваныч? В магазине-то по четвертному. Сорвешь коммерцию торгашам, они твою ферму гранатами забросают. И не посмотрят, что ментура рядом.

– Я под тамбовцами работаю. – Свиновод по особо важным делам сунул карандаш за ухо. – Братва в обиду не даст.

– Сколько платишь?

– Натурой. Кабанчик в месяц.

– Так тамбовцам вроде войну объявили, ты бы к казанским под крыло переходил. А вообще, Иваныч, зря ты с коммерцией связался, приказом запрещено. Смотри, застучат, выгонят.

– Мне эта коммерция хуже перхоти. А что делать прикажешь? На запчасти деньги нужны, на бензин тоже нужны, на лампочки в ваши кабинеты… Кто даст? Спонсор? Так спонсору обратный интерес нужен, рекламу хотя бы. А какая с нас реклама? На форме разве что как у футболистов, названия писать.

– Ты свинину-то сам продавать собираешься?

– Когда я, когда резервный.

– А забивать кто будет?

– Чего там забивать-то?! На курок нажал, и готово. Ни визгу, ни суеты.

– Мрак. Значит, если у меня под окном выстрел грохнет, можно очередь занимать? Своим-то подешевле не уступишь?

– Совесть поимей, Валера. И так концы с концами едва свожу. Начальству дай, налоговой дай, братве дай… Всем, блин, дай! Как говно из загона убирать, так ни одного засранца не докличешься, а как эскалопчик на стол свеженький, так бегом бегут.

– Становись начальником, Иваныч, одно могу посоветовать. Я тебя вот что хочу спросить. Ты тот день помнишь, когда Олега Степанова забрали? Недели две назад.

– Извини, Валерыч, я не компостер, память у меня не машинная.

– Компьютер.

– Ну да. Если бы ты напомнил, что я в тот день делал, тогда, может, пособлю…

– Грядки ты в парнике окучивал. Мы с совещания вернулись, ты как раз тяпкой махал.

– А, да… Помню. Потом удобрял навозом и поливал.

– Ну, это меня не очень интересует. Ты ведь прямо с утра возился, да?

Завхоз потер подбородок.

– С утра я в совхоз ездил, часам к одиннадцати вернулся. Да, потом где-то до трех с парниками занимался, вечером совещание в РУВД собрали итоговое.

– Напрягись-ка. Дубов Вадик на своем «опеле» не заезжал днем в отдел?

Оттопырив по-обезьяньи нижнюю губу, Иваныч-компостер заскрипел мегабайтами.

– Ну, может, здоровались, болтали? – помог Валера.

– Точно! Приезжал буржуй наш новорусский! Корыто свое разворачивал, крикнул, чтобы я посмотрел, впишется ли в проулок.

– Ты, конечно, помог ему, – оживился Валера.

– Чукча добрый… Помог, разумеется, хотя душа противилась. У него без свинины денег на бензин хватает.

– Он работает хорошо. Грамоты получает и толкает их как сувениры иностранцам у Зимнего.

– Правда, что ли?

– Совершенная. Ты припомни, во сколько он приехал? Может, после трех?

– Нет, нет, до обеда. Часов в двенадцать. У меня приемник в парнике стоял. «Радио-Попкорн» играло. Как раз новости передавали. Вадик газом выхлопным пукнул и укатил.

– Ты, Иваныч, не торопись, поточнее припомни.

– Валерыч, а тебе-то что за интерес? В Мюллера играешь?

– Долго объяснять. Спор один денежный хочу выиграть. Так точно он до обеда приезжал?

– Ты меня как мента обижаешь! Я, в конце концов, мент или не мент?

Завхоз взглянул на табличку, что-то прикинув, достал из брючного кармана молоток и еще раз саданул по колышку.

– Во. Чтобы ветром не свалило.

– Ты мент, Иваныч.

Валера вернулся к отделу. Перед входом резервный милиционер в бессменной каске и бронежилете устанавливал на столике весы. Тут же, в пластиковой миске, лежал набор гирь, за спиной милиционера, возле стены, стоял чурбан с всаженным топором. Ценник на весах напоминал о стоимости мяса. Террористы и бешенство не пройдут! И никто не пройдет.

Валера поднялся к себе, скинул пиджак, бросил его на спинку стула. Задачка на внимательность. «Есть три человека. Посторонние исключены. Код на дверях знают только оперы. Кто-то из этих троих – сука. Каравай, Дуб, Абдула? Я? Нет, себя я, пожалуй, исключу. Из скромности. Четвертый лишний. И связана ли эта патроновая подлянка с историей Аллы? Сплошные вопросы… Дуб, значит, в тот день приезжал в отдел. Надо аккуратно уточнить у него этот моментик. Что ответит, красавчик?

Абдула пытался залезть в сейф. Бумажку потерял, милый. Детский садик. Он все свои бумажки по пять раз на дню читает. И подшивает сразу. Прямо ходячее пособие по режиму секретности. Каравай? Он с нами уехал, с нами приехал. Просить кого-нибудь рискованно, такие делишки надо обтяпывать самому. Караваю, конечно, выгодно устранение Олега. Он теперь единственный кандидат на место Бородина.