Гоголь как духовный писатель - Алексей Дунаев

[52] Такой интерпретации подверглись уже произведения античности, Средних веков, Шекспира, Рабле, Свифта, романтиков, символистов и т.д. Мы могли бы назвать здесь десятки работ первостепенной важности, но эта задача выходит за рамки статьи.

[53] Лорен Дж.Лейтон. Эзотерическая традиция в русской романтической литературе: Декабризм и масонство / Пер. с англ. Э.Ф.Осиповой. СПб.,1995 (серия «Современная западная русистика»). (После завершения статьи нам стала известна и еще одна книга подобного рода — исследование Вайскопфа, посвященное Гоголю; см. примеч.11).

[54] Ср. письмо Гоголя С.Т.Аксакову от 18/6 августа 1842 г.: «Ваше мнение: нет человека, который бы понял с первого раза „Мертвые души”, совершенно справедливо и должно распространиться на всех, потому что многое может быть понятно одному только мне·» (ПСС XII, 93; СС IX, 172; курсив мой. —А.Д). Сказанное о «Мертвых душах» может относиться с не меньшим (если не большим) основанием и к другим произведениям Гоголя.

[55] «Но люди несправедливы: ведут счет по неделям. Это жиды ввели, потому что раввин их в это время моется» (быть может, надо читать — молится?  Или речь идет о каких-то ритуальных омочениях? ПСС III, 566 в вариантах к с.208, строке 24. Фраза явно вычеркнута при первой публикации по цензурным причинам, и издатели ПСС, предпочитая печатный вариант, совершенно непоследовательны в принципах выбора разночтений. Комментарий Вайскопфа 1993, [414] с.297 с его и без того очевидной ссылкой на книгу Бытия ничего не проясняет и не относится к делу); «Все это честолюбие, и честолюбие оттого, что под язычком находится маленький пузырек и в нем небольшой червячок, величиною с булавочную головку, и это все делает какой-то цырюльник, который живет в Гороховой» (ПСС III, 210); «Письма пишут аптекари, да и то прежде смочивши уксусом язык, потому что без этого все лицо было бы в лишаях» (ПСС III, 569, рукописный вариант к с.211, строке 9; отчасти может поясняться упоминаемой в «Старосветских помещиках» настойкой золототысячника на водке, помогающей от лишаев на лице), а также последняя фраза повести.

[56] Ср. ради курьеза анаграмму Нострадамуса в 6-й центурии «Чайрен» (так звучит она в переводе В.Завалишина), которую, якобы, «некоторые восточные астрологи толкуют как переставленное Chinese (китаец)». До этого в катренах имеется и испанский контекст (упоминаются флот Барселоны и ее земельные приобретения).

[57] Финал Апокалипсиса (Страшный суд) представляет собой «немая сцена» «Ревизора». Из-за непонимания публикой истинного духовного смысла «Ревизора» Гоголь был вынужден после написать «Развязку Ревизора». Как пишут В.А.Воропаев и И.А.Виноградов (СС V, 188; IX, 519), Гоголь вообще воспринимал свой век в апокалиптическом аспекте, и с этим может быть связана одна из последних записей художника (как мне кажется, в ней соединены Иисусова молитва и молитва мытаря — первые из утренних молитв, и молитва Кресту — одна из заключительных вечерних молитв): «Помилуй меня грешного, прости. Господи! Свяжи вновь сатану таинственною силою неисповедимого Креста!» (СС VI, 392). Страшным судом должны были, вероятно, завершиться и «Мертвые души» (см. набросок в СС V, 462 с коммент. на с.589). Что же касается «Писания», то возможно, что Гоголь ассоциирует себя отчасти с Поприщиным, который занимается очинкой перьев (труд писателя? Аналогичные наблюдения о сходстве труда Башмачкина и писателя не раз упоминались гоголеведами — см. у Вайскопфа 1993, с.319). Тем не менее фраза о том, что у каждого петуха под перьями возле хвоста (выделенное курсивом — только в рукописи с вариантом «не так далеко от хвоста») своя Испания, остается неистолкованной (за исключением эротики).

[58] Ср. конец («время покушений на низвержение папского ига») гоголевской программы университетских лекций по истории Средних веков: «Университеты, алхимики и начало возрождающихся знаний быстро помогают тому [ослаблению всеобщего мнения, т.е. религиозного, и раздорам в Европе. — А.Д.] и приготавливают Европу к всеобщему взрыву. Образ преподавания, влияние их на Европу. Алхимики. Влияние занятий их. <...>» (СС VIII, 83; курсив мой). В работе Гоголя «О средних веках» имеется очень важная страница с описанием труда алхимика (ПСС VIII, 23): писатель признает в алхимии, этом воплощении алчности и любопытства, зародыш развития и успехов европейской науки и европейского духа. Наконец, в статье «О преподавании всеобщей истории» есть такая фраза (о войне в Европе): «Но уже не копьями и не стрелами производилась она, — нет! пушками, ядрами, громом и огнем, ужасным и благодетельным изобретением монаха-алхимиста [Гоголь имеет в виду изобретателя пороха Бертольда Шварца, что неплохо было бы отметить в комментариях к ПСС и СС], разыгралась эта великая тяжба» (ПСС VIII, 34).

Обратим внимание и на рукописный заглавный лист повести «Нос» (альбом иллюстраций в СС IX, илл.29). Внизу посреди гирлянды, которая держится клювами двух птичьих голов, стоит нос в бутылообразном (ср. описание Поприщиным начальника отделения: «Черт возьми, что у него лицо похоже несколько на аптекарский пузырек, да на голове клочок волос, завитый хохолком, да держит кверху, да примазывает ее какою-то розеткою», — а также тему аптекаря и пузырька с червячком-честолюбием) туловище с ушами по бокам, нарисованный таким образом, что может восприниматься намекающим на мужской член. Напомним, что и клюв, и нос выражаются в немецком языке одним словом Schnabel. Более того, потаенный язык (среди приемов которого — анаграммы и скрытое использование иностранных слов) называется в эзотерических науках «птичьим» (см. работы Фульканелли и Канселье). Птицы чаще всего среди прочего «животного мира» упоминаются в «Записках сумасшедшего»: хотя Попришин имеет дело все время с собаками-чиновниками («а нашей братьи — чиновников, как собак, один на другом сидит, а третьим погоняет»), о коровах же и рыбе узнает из газет, директор ассоциируется у него, тем не менее, с цаплей, его дочь — с канарейкой. Дочь директора и ее подруга говорят, что Бобов («овощная» фамилия) похож в своем жабо на аиста. Собаки также не испытывают симпатий к овощам (моркови, репе или артишокам) и любят больше всего мозг из костей дичи (особенно рябчиков и куриц). Сам Поприщин чинит перья для начальника и упоминает о перьях петуха. В конце концов у самого Гоголя — «птичья» фамилия! [415] Допускаю, что все эти совпадения и догадки о намеренной зашифрованности «Записок» и «Носа» — в какой-то мере (совершенно неизбежной: ведь любое художественное произведение только и возможно как диалог писателя и читателя) плод моей фантазии, но вряд ли она не имеет совершенно никакого отношения к замыслу Гоголя. Вполне возможное подтрунивание Гоголя над своим носом (нос, нарисованный в центре обложки) к делу не относится, поскольку на самом верху изображен шар (мир?) в окружении четырех носов разной формы (крючком, горбатого, курносого и еще какого-то с неизвестным мне названием). Гоголь высмеивал страсти и пороки как других людей, так и свои собственные («вынь сначала бревно из своего глаза»).

[59] Ср.: «Завтра, в седьмом часу утра, последует у нас от нее [кометы] полное затмение солнца». — Сенковский О.И. Фантастические путешествия барона Брамбеуеа (1833). — В кн.: Он же. Собр. соч. Т.2. СПб.,1858. С.125. Это предсказание астронома Шимшика уточняется им немного ниже: комета должна упасть на землю. Указаний на параллель о седьмом часе я нигде до сих пор не встречал.

N.B. Необходимо пояснение. Закончив первоначальный вариант статьи, где фигурировал лишь Сирано, я счел своим долгом ознакомиться, во-первых, следуя «золотому правилу» литературоведения, с произведениями, известными Гоголю в период работы над «Записками...», и, во-вторых, пролистать специальные работы после 1988 г. (т.е. со времени моих последних гоголеведческих занятий). Установив параллели с «Большим выходом...», но еще не успев прочитать «Путешествия...», я просмотрел книгу Вайскопфа, в которой, к своему громадному удивлению, обнаружил беглое упоминание об обоих произведениях Брамбеуеа в связи с «Записками сумасшедшего» (см. наши примеч.42, 45 и 60). Поскольку никаких точных ссылок на издание и страницы или на других исследователей у Вайскопфа, обычно точного, нет, следует ли предполагать, что это сопоставление — достаточно известный факт среди гоголе-ведов?

Работая над настоящей статьей урывками, мы не имеем, к сожалению, времени, чтобы поднять всю специальную литературу, и просим у читателей некоторого снисхождения, хотя и не снижаем к себе требований и полагаем незнакомство со столь важной деталью громадным и не извинительным упущением. Поэтому будем при дальнейшем анализе исходить из положения, что те параллели «Записок...» и сочинений Брамбеуеа, на которые ссылается Вайскопф, уже твердо установлены литературоведами. Утешаемся лишь мыслью, что и широкому кругу читателей эти факты, вероятно, не слишком известны.

Что же касается проблемы Сирано—Гоголь—Брамбеус, то, забегая вперед, сразу сформулируем наши наблюдения и выводы. Как нам кажется, абсурдные (лишь с первого взгляда, ибо в них есть своя логика) цифры в датах Поприщина пародируют в целом бессмысленные датировки «Фантастических путешествий...» (ср., напр., с.190—191); в сочинении Брамбеуеа упоминается о неграх-евнухах; герои его клянутся солнцем и луной и молятся им (с. 109, 125, 152, 178 и др.; прозрачный намек на Сирано?). Наиболее же показателен финал «Путешествий...», когда главное действующее лицо, заключенное в недрах тайной инквизиции по обвинению в связи с нечистой силой и в хождении по потолку вверх ногами, хочет улизнуть в центр земли, где люди «откровенно ходят вверх ногами и делают все навыворот без всякого лицемерства» (с.277). Сомнения прочь: Брамбеус использует мотивы Бержерака (по оценке А.В.Дружинина, Сенковский был «самым энциклопедически образованным ценителем [т.е. литературным критиком] тех времен» —Дружинин A.B. Сочинения Белинского... — В кн.: Он же. Прекрасное и вечное. М., 1988. С.465; ср. с.475—476)! Но Гоголь разгадал подтекст «Путешествий...» (может быть, упоминания о Сирано встречались на страницах прессы или сочинения последнего были популярны тогда?) u намекнул на это в «Записках...». К такому заключению подтолкнуло меня наличие у Гоголя деталей из Сирано, отсутствующих у Брамбеуеа: 1) что носы живут на луне (у Брамбеуеа лишь слабые намеки; об этом и об отвергаемой мной гипотезе Макогоненко см. в примеч.60); 2) что на луне вонь (у Сенковского ни слова); 3) редчайшая деталь (правда, в другом месте) о повивальной бабке (ничего такого у Брамбеуса нет: заменив бабкой султана. Гоголь специально усилил аллюзии с Сирано?). Кроме того, у Сирано и у Гоголя все детали собраны вместе, а у Брамбеуеа распределены по двум произведениям, так что требовалось еще «склеить» их в определенном порядке.