Очаровательные глазки. Обрученная со смертью - Виктория Руссо

— Я бы душу дьяволу продала за рубины! — пританцовывая, произнесла соседка и поспешила примерить их, желая полюбоваться собой в зеркале.

«Фальшивка тебе к лицу», — захотелось выкрикнуть Акулине, обезьяньи ужимки соседки раздражали ее. Она не разоблачила «пустышку» и не высмеяла соперницу, потому как в ее уставшей от тяжких дум и болезненных фантазий голове созрел чудесный план: продать рубины надоедливой Зинаиде.

— Тебе они очень идут, — с милой улыбкой произнесла Акулина.

— Правда? О, рубины — камни королей! — запела Зинаида.

— Не только королей, но и королев. Мы-то ведь знаем, кто из нас на самом деле достоин подобных украшений! — размышляла Акулина, наблюдая, как соседка меняется в лице, приняв эту фразу за насмешку.

— Нет, Зинаида, я не претендую на королевский трон! Я ведь неотесанная деревенщина! В какой наряд меня не облачи, все равно буду пахнуть курами! Кажется, именно так ты мне однажды сказала?

— Я не…

— Я желаю перемирия! Мы всего лишь женщины… Женщины, испытывающие чувства к одному мужчине, — эти слова Акулина особенно подчеркнула, решив завладеть душой и разумом своей гостьи. — Я могу тебе продать рубины!

— Но они ведь стоят баснословное состояние, — задохнулась от счастья и удивления одновременно Зинаида. — Я даже не знаю… Это так… восхитительно… но… я бы…

Акулина начала нести всякую околесицу, желая убедить покупательницу сделать ценное приобретение: она выдумала, что подарок преподнес Василий, но теперь он не является частью ее жизни, и женщина с разбитым сердцем вынуждена избавиться от горьких воспоминаний, хотя это и непросто. Еще она с дрожью в голосе поведала о последнем скандале, причиной которого являлась слишком красивая соседка… Акулина говорила и говорила, стараясь заманить кабацкую певичку в свою ловушку. Ей это удалось — Зинаида согласилась на сделку.

— Ты только оставь рубины здесь, чтобы я могла с ними попрощаться, — жалостливым тоном произнесла хитрая мошенница. Хоть она и объявила перемирие, но все же не доверяла корыстной и алчной певичке и опасалась, что, исчезнув из комнаты с рубинами, та может больше туда не вернуться. Кто знает, как скажется на ее разуме и здоровье проклятье фальшивых камней из склепа?..

Пока Зинаида выискивала средства на приобретение не только украшения, но и ценной информации о том, где находится вожделенный Василий, Акулина немного отдышалась. Это было не первое ее «выступление на публике», однако она опасалась провала, потому что афера с рубинами была единственным достойным способом выбраться из бедственного положения, в котором она оказалась. На мгновение Акулина засомневалась, имеет ли она право так коварно поступать с соседкой. Временное помешательство разрешилось сразу после того, как она задалась вопросом: как бы на ее месте поступила Зинаида? Совесть присмирела и больше не кусала обманщицу. «Волка ноги кормят!» — решила она, вспомнив, как деревенские старики поучали детвору всяческими присказками.

Акулина сгребла всю охапку денег в небольшой саквояж. Чтобы не выдать бурной радости мошенница посетовала, что могла бы выручить за рубины вдвое или даже втрое больше. Расстались они не то чтобы подругами, но на прощание не побрезговали даже обняться. Зинаида получила заветную информацию о местонахождении Василия. Узнав, что он снимает большую просторную квартиру с входом через парадную лестницу, чуть не свалилась в обморок от счастья. Акулина попросила ее не говорить о том, что они заключили столь выгодную для обеих сделку.

— Будь мудра: дождись, пока он на тебе женится, — излишне доброжелательно предложила она. — А потом все тайны и раскроешь, если будет в том необходимость.

Самой главной проблемой для ослабшей Акулины было преодоление нескольких лестничных пролетов, ведущих вниз. «Итак, когда я окажусь на улице, то сразу постараюсь найти место, где можно что-нибудь съесть, — размышляла Акулина, борясь с одышкой. — А после направлюсь в какую-нибудь гостиницу, чтобы принять там ванну. И еще мне нужна новая одежда, но это после…».

Оказавшись во дворе, молодая женщина почувствовала сильное головокружение. Она навалилась на стену дома и попыталась наладить сбившееся дыхание. День был пасмурный, но душный.

Акулина оттолкнулась от стены и, представляя себя давно оперившимся птенцом, слишком долго жившим под родительской опекой, поспешила покинуть свое гнездо. Теперь ее задачей было сбежать от прошлого, которое опутало ее своими сетями, как отвратительный паук, и не давало возможности расправить крылья.

«Если бы я могла не думать о тебе, — шептала она, медленно перебирая ногами по булыжникам. — Зачем ты так со мной, Васенька?». По тротуарам спешила по своим делам разномастная толпа. Навстречу попадались люди, разглядывающие Акулину кто с недоумением, кто с юмором. Один лохматый подмастерье выкрикнул: «Бражки перебрала, красотка?». Окончательно выбившись из сил, Акулина оперлась о фонарный столб, и, вытирая пот, прошептала:

«Господи, помоги мне!». Через мгновение Акулина почувствовала, как чья-то рука подхватила ее под локоть.

— Вам плохо? — спросил взволнованный мужской голос.

— Мне очень плохо! — подтвердила она, не поднимая головы.

— Куда вас отвести?

— Я не знаю…

Наконец, ей удалось рассмотреть человека, желающего ей помочь. На вид ему было не больше восемнадцати лет, миловидное юное лицо обрамляли светлые волосы. Он улыбался теплой искренней улыбкой и смотрел на нее так, словно она была его лучшим другом или близкой родственницей.

— Вы верно ангел, посланный с небес? — спросила она, ухмыльнувшись.

— Бог с вами, я — самый обычный человек! — рассмеялся юноша. — До того обычный, что аж самому противно.

— Как вас зовут?

— Саша! Саша Князев! — торопливо ответил юноша, так просияв, словно его фамилия была особенной. — А как зовут вас?

Акулина открыла было рот, но затем задумалась: стоит ли говорить этому незнакомцу свое настоящее имя? И предпочла солгать:

— Я не помню своего имени.

Сашу Князева это совсем не удивило, он читал не раз в газетах о странных случаях потери памяти. Правда чаще всего речь шла о преступниках, совершивших какое-либо преступление и нежелающих получить за свои деяния наказание. Глядя на симпатичную изящную даму, Саша Князев и мысли не допускал, что она может ему солгать. Его мать часто говорила:

— Ты, Сашенька, слишком доверчивый! И как же я, скажи на милость, отправлю тебя в большое плаванье по бурной реке жизни?

Он кивал и смеялся, обещая, что останется жить подле нее навсегда. После этих слов женщина млела, потому что именно этого и желала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});