Клыки на погонах - Владимир Михальчук

Вельзевулона Петровича всегда трудно заметить сразу. Кабинет привычно погружен в полумрак. Лишь несколько узких бойниц под высоким потолком едва позволяют рассмотреть Его в деталях. Его — это и кабинет, и начальника одновременно. Как известно, хват-генерал Чердеговский возглавляет половину Управления уже не первое тысячелетие. За длительное время самоотверженной работы Главой, Вельзевулон Петрович намертво врос в стены своих, не побоюсь этого слова, апартаментов.

— Ну, чего застрял на пороге? — раздается клокочущий голос.

Ноги наливаются слабостью, начинают дрожать. Но мне удается побороть страшок и войти внутрь. Обычным посетителем я не являюсь, потому чувствую себя далеко не комфортно. Иногда жалею, что являюсь счастливым обладателем ночного зрения.

Передо мной Вельзевулон Петрович Чердеговский — Глава и гроза Управления. Монотонно пульсирующее тело начальника возвышается надо мной, угрожая раздавить. Ног не видно, затерялись где-то в полу. Длинные руки, свернутые в несколько колец, выжидающе пощелкивают когтями. Мягкий ковер оказывается животом хват-генерала. Необъятное пузо огибает немногочисленные шкафы с секретной документацией, переваливается через добрую половину стола и поднимается в воздух. Где-то на уровне трех метров над полом, живот плавно перетекает в широкую грудь, от стены до стены. Когда Он дышит, потрескивают стены.

— Думаешь, орать буду? — спрашивает Вельзевулон.

Я пытаюсь выглядеть спокойным. Здоровенная голова, увенчанная четырьмя острейшими рогами, между которыми пробегают разряды электричества, грозно смотрит на меня. Шесть зрачков — по три на каждый глаз — укоризненно буравят мне макушку. Остается надеяться, что форменная фуражка одета согласно расписанию.

— Никак нет, — отвечаю. — Никак не думаю — ожидаю взыскания за досадную ошибку техников магисвязи и свое опоздание, глубокоуважаемый хват-генерал.

Какой-то миг пугающий взгляд наполняется угрозой. Но, как я упоминал, Вельзевулон Петрович очень отходчивый. Не то, что было три тысячелетия назад… Тогда, после каждой проваленной операции, Управление недосчитывалось половины провинившихся сотрудников. Ох и крут был тогда наш хват-генерал.

— Садись, — коротко буркает шеф.

Я понимаю, что получу какое-то важное задание. В другое время не миновать мне длительной нотации на тему опозданий. Кроме того мог схлопотать электрическим разрядом…

Присаживаюсь в кресло и, согласно этикету, пялюсь в пол. То бишь, гляжу на живот уважаемого начальника. Созерцание пупка, своего или чужого, всегда полезно для психического здоровья!

— Не буду многословным, — заявляет Вельзевулон Петрович и у меня округляются глаза.

Это что-то новенькое. Чердеговский — самый высокопоставленный и без сомнения самый болтливый начальник в городе. Это, конечно, не считая Мэра и еще нескольких сотен политиков.

— Слушаю внимательно, глубокоуважаемый хват-генерал.

— Смотри, — он кивает в сторону конференц-монитора.

Я вижу трехмерную хап-фотографию, сделанную из космоса. На ней изображена какая-то звездная система. Убожество! Не то что у нас: два солнца, два больших спутника и несколько десятков мелких лун. На хап-фото всего лишь одна звезда и только одна планета.

Изображение увеличивается, можно разглядеть, что планета очень красивая. Видимая сторона едва прикрыта белоснежными тучами. Много воды, почти всю поверхность занимают океаны. В наличии два материка, покрытых, кажется, густыми лесами и полями: по-другому обилие зеленых тонов объяснить не сумею. Темно-апельсиновые тона очерчивают горные массивы. Встречаются полноводные артерии рек и пятна озер насыщенного синего цвета. Заснеженные полюса очень малы, совершенно не похожи на ледяные шапки нашего мира.

Как я понимаю, придется-таки путешествовать в другой мир. Но пусть будет хотя бы наша вселенная. Ненавижу перемещение между Отражениями разных вселенных — потом все кости ломит после бомбардировки нейтрино.

— Что можешь сказать? — сегодня шеф действительно собрался убить меня лаконичностью.

— Звезда, э-э-э, типа солнце, — отвечаю я. Тоже мне, нашел магастронома! — Два материка, океаны, горы, все дела…

— И?

— Точно не наш мир, — фамильный демон дёргает меня за язык, глубокоуважаемый хват-генерал…

— Изумительное наблюдение, — восхищается Вельзевулон Петрович. — Именно такому мышлению вас, дураков, учили на Курсах Самых Младших Офицеров?

Я молчу.

— Ничего странного не наблюдаешь?

— Э-э-э, — говорю с умным видом и пытаюсь понять, что же там такого? — Тучи слишком белые?

— Между солнцем и миром что? — он спрашивает таким тоном, словно бы я каждый день только и делаю, что пялюсь на изображения космоса других миров.

— Вакуум, — изрекаю я и доверительно закатываю глазки, — глубокоуважаемый…

— В звании тебя понизить, что ли, — размышляет хват-генерал. — Или это на оперативной работе настолько умом хиреют? Между солнцем и планетой смотри!

Я стараюсь не выглядеть захиревшим на оперативной работе и, наконец, понимаю, что от меня хотят. В темном безвоздушном пространстве раскинулась шляпка прозрачного, практически незаметного купола. Она едва колеблется и, судя по всему, движется вслед вращению планеты. Словно бы на одном из материков кто-то воткнул невидимую ручку исполинского зонта.

— Тут над поверхностью планеты какой-то туманный щит. Словно бы предохраняет мир от излучения светила…

Вельзевулон смотрит на меня так, будто не может поверить, что под моей черепной коробкой находятся мозги.

— Не пройдет и четыреста лет, — заявляет он, — как я приставлю тебя к награде. Молодец!

И начинает рассказывать.

Оказывается, над чужой планетой находится не щит, а чья-то могущественная магия.

— Видишь вот это завихрение античастиц?

Приходится кивать головой. Пусть начальство знает, что подчиненные не только в поимке преступников горазды, но и где-то слышали о магических науках.

— Если верить оперативным сводкам, — начинает Вельзевулон Петрович, — а им хоть иногда надо верить… — Он делает паузу и задумчиво покачивает головой. Необъятное пузо, облаченное в бесформенный красный китель хват-генерала, пульсирует между стенами и потолком. — Перед нами ни что иное, как древнее колдовство Творцов.

Я сижу с открытым ртом. Другой кто-то скажи — не поверю, буду считать, что мне либо врут, либо издеваются над бедным оборотнем. Но фантастическую информацию сообщает Сам Чердеговский! А этот высший демон врать не будет. Раз сказал, что в каком-то мире сработала невероятная магия богов-первопроходцев, сотворивших все известные вселенные, — значит так и есть. И никак не иначе.

— Значит ли это, что вмешайся мы в жизнь, — указываю подбородком на бело-голубой шарик на мониторе, — данного мира…

— То прямое вмешательство может нанести существенный вред нашей родной вселенной, — заканчивает он вместо меня. — Тебе, вероятно, — в клокочущем голосе добавляются насмешливые нотки, — не надо объяснять, что магия Творцов — самая могущественная сила во всех Измерениях. Наша магия лишь слабо оттеняет маг-технологии Тех, с Кого Все Началось.

Это я и сам знаю. Теперь вопрос: зачем по этому занятному делу вызывают меня, а не какого-нибудь очкастого магученого? Ожидающе смотрю на Вельзевулона.

Хват-генерал сообщает. А мне не остается ничего другого, как мотать на ус.

В мире под номером 1114/53 активизировалось что-то страшное. Видимый на хап-фотографии магический зонт — какое-то зеркало, задачей которого, предположительно, является искажение света, исходящего от солнца. Если смотреть с поверхности планеты, то кажется, что светило прыгает по небосклону, приближается и отдаляется. На самом деле сила притяжения, действующая на звезду и ее спутник, не изменилась.

— Но может измениться, — говорит Вельзевулон Петрович.

Конечно, это я и сам знаю. Вполне возможно, через много-много лет в будущем…

— Через три недели, — продолжает Чердеговский и объясняет.

Неизвестная магия, сотворенная мифическими Творцами, воздействует на взаимосвязи между планетами. Не пройдет и месяца, как она придвинет планету к звезде.

У меня сейчас челюсть заклинит. Уж очень низко она отпала. В наилучшем случае на поверхности планеты погибнет все живое. Гравитационная волна не пощадит никого и ничего. А вслед за ней в мире 1114/53 еще и резко поднимется температура. Но это, вероятно, уже никого не потревожит.

— Скорее всего, космический купол Творцов — предостережение жителям этого мира, — хват-генерал не сводит с монитора задумчивый взгляд. — Боги оставили весточку своим подопечным: если чего-нибудь натворили на своей земле — извольте исправить. Иначе пройдет пару недель и всем придет большой привет…