Похищая звёзды - Анастасия Дебра

этот раз мама протянула руку через стол.

– Хорошо, малыш. Пусть будет так. Просто рассказывай нам обо всем. Мы должны быть в курсе, если что-то причиняет неудобство тебе или нам.

Я кивнула, вспоминая вчерашнее мороженое в два часа ночи. Прическу. Как я флиртовала с ним. Теперь я знаю, что заигрывала с опасностью. И хотелось бы, чтобы от этой мысли по позвоночнику не бежал легкий разряд, но именно его я и ощутила.

Глава 10

Раффиан

Я не спал, когда машина отъехала от дома. Как я уже говорил, мне не впервой быстро просыпаться и в тревоге прислушиваться к изменившейся обстановке. К любым переменам. Я наблюдал из окна, когда Тедди, Ронна и Майк отъезжали.

Встал с пола и сложил расстеленное на нем одеяло.

«Всегда имей план, даже если он рассчитан всего на полчаса».

Совет от мамы. И в эти полчаса я собираюсь осмотреться в новой комнате. И скучать по маме. Этого, кажется, будет достаточно.

Я прошелся по периметру, ощупывая стены. Отметил оконный замок: смогу залезть сюда, если понадобится. Быстро вскрою его шпателем или вилкой. Или своей верной отмычкой в виде стрелы.

На стенах висело несколько нейтральных картин. За ними, в узком проеме между холстом и стеной, можно прятать вещи. Деньги. Драгоценности.

Мне нужно связаться с командой. Моей группой, с которой я работал. Им без меня, наверное, плохо. Я обучил нескольких подростков тому, что сам умел. Когда мне исполнится восемнадцать, придется уйти в тень. Заниматься менее рискованными делами. В восемнадцать все становилось законным. Магическое число – восемнадцать. У меня было еще четыре месяца. До тех пор я считался несовершеннолетним. И, хотя оставался на грани, система все равно хотела засадить меня в тюрьму. Это единственное место, куда отправляют всех, кого не понимают. Когда то, как ты воспитан, не укладывается в их понимание, они помещают тебя в одну из своих коробок и запирают дверь.

Я снова сел на пол, а не на кровать или казавшийся удобным стул за столом. Хотелось почувствовать себя собой. А комфорт не был частью моей привычной рутины.

В тот раз, когда меня поймали и арестовали, приставленный ко мне социальный работник смог убедить судью назначить мне общественные работы без тюремного заключения. Меня встретила мама, а вместе с ней – старейшины лесной общины и некоторые члены моей команды. В руках у них было несколько воздушных шариков, а мама держала самодельную табличку из картона:

ПОЗДРАВЛЯЕМ С ПЕРВЫМ АРЕСТОМ!

Она первой подошла ко мне и обняла.

– Отличная работа, Раффиан. Я так горжусь тобой!

Меня хлопали по спине, протягивали ладони, чтобы отбить «пять». Я заметил, как двое полицейских закатили глаза, проходя мимо нас. Им это шоу явно не понравилось.

Я наклонился к Шейду.

– Они все забрали?

Шейд показал редкую улыбку, оголив два передних золотых зуба.

– Ага. И уже доставили. Мы собираемся развести костер.

Я наконец-то расслабился, впервые за несколько часов. Мне удалось их отвлечь. Я стал козлом отпущения, и пока что план работал.

Мы направились обратно в лагерь, по дороге продолжая смеяться и беззаботно болтать. Я не стал говорить, что в этот раз все было гораздо серьезнее. Все знали, что я умел оставаться безнаказанным, избегать последствий. Но теперь я получил настоящий магшот[6] и провел время в тюрьме. Решетка позволила мне по-другому взглянуть на то, что мы делали. Вот какова была реальность. Знать, что могут быть последствия, и ощущать их – две разные вещи.

Мы шли друг за другом, и, когда добрались до леса, я услышал, как дети играют на опушке за вечнозелеными деревьями.

Я снова обратился к Шейду:

– Уже все раздали?

– Нет, только недавно приехали. Машина опять сломалась. Пойдем поглядим.

Он шел немного быстрее, чем я, и раньше добрался до помятого пикапа, который не раз спасал нашу группу. Мама охраняла его, а Шейд и его брат Герк поддерживали его в рабочем состоянии с помощью своих деревенских ноу-хау.

Двое детей Коннеров обняли меня за талию, когда заметили.

– Рафф, ты не умер в тюрьме? – Кенни с грустью смотрел на меня огромными карими глазами.

– Нет, дружище. Я жив. Ребята, хотите выбрать себе одежду?

Костер был разведен, и Шейд оставил меня присматривать за ним. Сегодняшняя ночь должна быть хорошей. Мы совершили налет на огромный грузовик возле торгового центра, который поставили там, чтобы провести распродажу на «черную пятницу».

Это была моя самая большая кража. Я взломал замок, и мы набрали кучу одежды, электроники и даже игрушек. В дело были вовлечены все. Когда мы почти закончили грузить последнюю партию в старенький пикап, удача покинула нас. И я остался отвлекать копов, пока ребята уезжали с тайником.

Я зашел слишком далеко. Мне говорили бросить грузовик после того, как мы загрузили две партии. Но я знал, что это значимый день. Может быть, даже важнейший за месяц для нашей общины в лесу! К тому же мы набрали немного походных припасов, и я понял, что пришло время для ареста. Я убегал, но не спешил и не стремился скрыться. Я был приманкой. Легкой добычей для полицейских, чтобы они не преследовали пикап.

Вот и ответ, как меня впервые арестовали. Я, конечно, и раньше имел дело с копами. Но это были мой первый магшот и первая ночь в тюрьме.

Из кузова пикапа вытащили тяжелые мешки, полные наворованных вещей, и свалили их в кучу с остальными. Это походило на Рождество, и все пребывали в веселом настроении, ожидая, что же им достанется. Герк махнул рукой, и Шейд сильнее разжег костер, а затем разрезал первый пакет своим перочинным ножом.

Мама стояла рядом и следила за тем, чтобы все делилось по справедливости. Она умело управляла неуправляемыми вещами, и получалось у нее наилучшим образом. Мама могла предложить что-нибудь, и в следующее мгновение человек уже делал то, что она считала нужным.

Каждый из детей получил по три игрушки, новое пальто и спальный мешок. Кенни взялся за бирку, прикрепленную под мышкой, и испуганно посмотрел на меня:

– Я же могу это сделать, да? Сорвать бирку?

Я кивнул:

– Да, дружище. Это теперь все твое.

Я залез на ветку одного из деревьев и наблюдал со своего места, как все подходили к сумкам с вещами. Старушки смеялись, а пожилые мужчины, засунув руки в карманы, добродушно поддразнивали друг друга. Вот ради чего я жил. Чтобы видеть, как эти люди получают