Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ишь, как потратился», – подумала я, принимая дары и приглашая его присесть.
– Хорошо вновь очутиться в нормальной обстановке, – вздохнул Антон, развалившись на диване. – А то все эти циновки на полу и татами в спальне уже порядком поднадоели. Знаешь, я иногда ловлю себя на мысли, что и размер комнаты стал определять по чисто японским меркам. – Он хохотнул. – Представь, приеду к себе в Кострому и скажу: «Н-да, что-то маловата моя комната! Всего четыре с половиной татами!» И мама упадет.
– А ты из Костромы? – удивилась я.
– Ну, да. Учился в Москве в Плехановке, но не окончил. Женился, как ты знаешь, на скрипачке. Она москвичка. А дальше видишь, все как обернулось.
Антон горестно вздохнул и открыл бутылку. Я подала стаканы. Мы выпили.
– Но какого черта ты тут торчишь? – спросила я.
– Не могу пока уехать. Ведь я муж своей жены. Я и на концерты Токийского филармонического всегда хожу, – тихо добавил он. – На нее из зала смотрю. И на кларнетиста тоже.
Он замолчал. Я подошла и села к нему на колени.
– Ты такая славная, – сказал он и нежно поцеловал меня за ухом. – Но уже распустились ирисы, скоро зацветут азалии и глицинии и начнется сезон дождей. И ты сбежишь, – уверенно добавил Антон.
– Почему это? – нахмурилась я, гладя его щеку.
Мне невыносимо захотелось чисто мужской ласки, крепких объятий и жадных поцелуев.
– Потому что дожди здесь это не наши ливни. Это самые настоящие водопады, обрушивающиеся с неба и выбивающие зонты из рук. И потом эта противная сырость, которой пропитывается все вокруг.
Антон бережно опустил меня на диван, лег сверху и начал целовать, не отрываясь, так, что у меня захватило дух. Я нащупала пальцами ширинку его узких джинсов и медленно расстегнула. «Нефритовый стебель» бугрился в трусиках, и его твердость возбуждала. Я высвободила его и лизнула. Несмотря на то, что я еще не так и много знала о гейшах, но уже поняла, что они, несомненно, искусны в сексе. И я решила начинать набираться опыта. К тому же Антон мне нравился, и притягивал чисто физически. Я нежно облизывала и даже начала получать удовольствие.
– Осторожно, – прошептал он. – У меня очень чувствительная кожа, и ты можешь невольно сделать больно.
– Извини, – ласково сказала я, играя «нефритовым стеблем» в ладони.
– Видишь, у меня небольшое ущемление, – сказал Антон. – Нужно бы сделать самое банальное обрезание и тогда головка высвободится. Но все не могу решиться.
«Что сказала бы настоящая гейша в этом случае?» – подумала я, преодолевая желание ответить что-нибудь ничего незначащее и приступить к активным ласкам.
– Если тебе это мешает, то, конечно, лучше сделать, – сказала я, слегка сжимая пальцами ствол у основания.
– Не то, чтобы очень, просто иногда чувствительно и неприятно от грубых прикосновений.
– Я буду предельно осторожна и нежна, – тут же пообещала я.
И начала медленно и мягко поглаживать и чуть сжимать. Антон откинулся и тихо застонал. Я провела языком по его животу и забралась в пупок. Мои пальцы не отрывались от его ствола. Он вдруг перевернул меня на спину, резко развел ноги и замер, созерцая.
– Я забыл презерватив, – глухо сказал он. – У тебя нет?
– Я абсолютно здорова, – уверенно произнесла я.
Мысль заразиться совершенно меня не смущала.
– Я тоже, – сказал Антон.
И не успела я слова сказать, как он навалился на меня.
Из светло-зеленой записной книжки с изображение горы Фудзи на обложке:
«Импульс…Это не мысль, это мистификация, в ней нет ничего серьезного. Судороги раздавленного паука тоже называются каким-то импульсом. И существует, несомненно, импульс, подсказывающий: ничего не предпринимать».
Кобо Абэ
«Я благословляю это безобразие. Благодаря существованию безобразного я смог лучше узнать прекрасное, что есть во мне, что есть в людях. Мало того, я смог лучше узнать и то безобразное, что есть и во мне и в людях».
Акутагава Рюноске
«Чтите гармонию и возьмите за основу не действовать наперекор».
правитель Сётоку
«Тот, кто судит со стороны: эта женщина – порочна, эта – добродетельна, ничего не знает о любви».
Тамэнагава Сюнсуй
На следующее занятие госпожа Цутида пригласила учителя игры на сямисэне. Это был пожилой японец с круглым, по-настоящему луноподобным, лицом и узкими, словно щелочки, глазами.
– Онодэра-сан, – представила мне его госпожа Цутида. – Он очень опытный преподаватель.
– Коннити ва[9], – вежливо поздоровалась я.
И напряглась, представив, сколько мне придется заплатить за уроки, которые мне, как я тогда думала, нужны не были. Я села в кресло и с выжиданием на него посмотрела. Госпожа Цутида вышла из комнаты, а он открыл небольшой футляр. Достал части инструмента и ловко соединил их. Потом что-то сказал по-японски. Я промолчала, так как плохо понимала этот язык. Господин Онодэра снова что-то сказал, потом заиграл переливчатую неторопливую мелодию. Я слушала с удивлением, не понимая, как из простого трехструнного щипкового инструмента можно извлечь такие сложные и нежные переливы. Он закончил и поклонился. Потом опять что-то сказал. Я вынуждена была позвать госпожу Цутиду, потому что ничего не понимала.
Она мгновенно появилась, невозмутимо улыбаясь. И начала переводить урок на английский. Я узнала, что сямисэн родом из Египта и первоначально его обтягивали змеиной кожей. Впоследствии его корпус из китайского дуба стали обтягивать кошачьей кожей. Раньше инструмент был цельным и из-за его довольно длинного грифа (88 см) требовался внушительный футляр. Поэтому гейши не могли носить его сами. Это делали их слуги хакоя[10]. Современный инструмент легко разделяется на три части, и поэтому футляр стал намного меньше и легче.
Прочитав мне эту небольшую лекцию, господин Онодэра вновь заиграл.
– «Танец цветов», – сказала с улыбкой госпожа Цутида, когда он закончил.
Я сидела, как истукан, и прикидывала, смогу ли быстро освоить игру на сямисэне. Когда я училась, то, помимо обязательного баяна, полгода посещала факультатив по игре на балалайке. И даже исполняла на студенческих капустниках кое-какие балалаечные хиты. Когда господин Онодэра закончил играть, я машинально громко захлопала в ладоши. Увидев, как его круглое лицо покраснело, я смешалась. Потом поклонилась. Госпожа Цутида с улыбкой смотрела на меня и молчала, словно ожидая чего-то. Я встала, подошла и спокойно взяла инструмент. Господин Онодэра неохотно позволил мне это. Я попробовала пощипать струны и, приноровившись, сыграла знаменитый «Красный сарафан».
– «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан. Не входи, родимая, попусту в изъян. Рано мою косыньку на две расплетать. Прикажи мне русую в ленту убирать! То ли житье девичье, чтоб его менять. Пущай, не покрытая шелковой фатой, очи молодецкие веселит собой!..», – пела я тихо и протяжно, закрыв глаза и уносясь мыслями в просторы русской степи с небольшими островками берез и сосенок.
Закончив, я открыла глаза и немного виновато глянула на своих слушателей. Но они оба улыбались и синхронно кивали головами, совсем как игрушечные фарфоровые болванчики. Я поклонилась и передала сямисэн господину Онодэре. Он что-то сказал, восхищенно закатывая глаза.
– Сэнсэй доволен, – перевела госпожа Цутида. – Это стиль минье, то есть народная песня. Это так?
– Да, – подтвердила я. – Это русская песня о красном сарафане, в котором по традиции девушек выдавали замуж. Но тут говорится о девушке, которая не хочет выходить за нелюбимого и просит свою мать не шить ей красный сарафан.
Они слушали, вежливо улыбаясь, но, по-моему, плохо поняли суть.
«Вот и я, как могу постичь за короткий срок всю суть японской культуры, несомненной частью которой является гейша? – подумала я. – Поэтому, не буду очень углубляться. Ведь все равно не смогу объять необъятное! Просто перейму основные понятия».
После занятий я отправилась в гостиницу, по пути зайдя в маленький ресторанчик и взяв себе сасими – ломтики сырой рыбы с приправами. Я почему-то беспрерывно думала об Антоне, хотя секс с ним, в принципе, оставил меня равнодушной. Я получила чисто механическое удовольствие оттого, что меня гладит, ласкает, целует молодой сильный самец, который, к тому же, был мне приятен физически. Но того трепета и почти обморочного наслаждения, которое я чувствовала, находясь с Петром, даже близко не было.
«И, наверное, это хорошо, – решила я, проанализировав свои ощущения. – Мне влюбляться в кого бы то ни было, совершенно не стоит. Да и не смогу», – помрачнела я.
И позвонила Антону. Но он не ответил. Подождав, я перезвонила, но опять лишь прослушала длинные гудки.
«Ну и ладно! – разозлилась я. – Как всем мужикам, ему, видно, нужно только одно. И, получив, он отвалил».
- Остаться друзьями - Ольга Сергеевна Рузанова - Эротика, Секс / Современные любовные романы / Эротика
- Искусство орального секса - Наталья Земляника - Эротика, Секс
- (У)летный роман - Алиса Нокс - Эротика, Секс / Современные любовные романы
- Путешествие в Бробдингнег - Джонатан Свифт - Эротика, Секс
- После аварии - Георгий Белов - Эротика, Секс
- Танцующие на каблуках - Юлия Фёдоровна Ивлиева - Остросюжетные любовные романы / Эротика, Секс
- Тайна Афродиты. Ключ к энергиям стихий - Олег Фролов - Эротика, Секс
- Как разжечь и сохранить огонь желания. 100 верных советов для женщин - Агафья Звонарева - Эротика, Секс