Очерки уголовного мира царской России - Аркадий Кошко

   Я поглядела в записку и говорю:

   - Да это Никитская?

   - Никитская, - отвечает.

   - Дом номер пятый?

   - Пятый.

   - Так вот, нате, читайте сами.

   - Действительно, - говорит, - адрес наш. А только в шестом номере живет доктор Белов. Тут у вас какая-нибудь промашка вышла.

   Вышла я на улицу, так и плачу.

   И на себя-то мне досадно, и добра своего жалко. Конечно, на мне 300 р. припрятано на шее да в кошечке больше двадцати осталось. Перееду в гостиницу, да там и заявлю в полицию. Хоть тошно мне было, а начала помаленьку успокаиваться. Как вдруг вспомнила: а паспорт у меня будто для прописки мошенники отобрали.

   В гостиницу ж без документа не пустят. Тут я взвыла белугой. Села на бульваре на скамейку и ревмя реву. Подошел какой-то старичок, подсел и спрашивает:

   - О чем вы, голубушка, надрываетесь?

   - Как же, - говорю, - не надрываться, когда я в эдакий, можно сказать, переплет попала?

   - А что такое?

   Я коротко рассказала ему. Старичок покачал головой да и молвил:

   - Да это, можно сказать, не поездка, а светопреставление.

   - Что же, господин, вы посоветуете мне?

   - Да что тут советовать, - поезжайте вы на угол Большого и Малого Гнездиковского переулка в сыскную полицию, обратитесь к начальнику, расскажите ему во всех подробностях дело, может, и будет толк.

   Поблагодарила я его и пошла, а он еще крикнул мне вдогонку: "Гнездиковский переулок. Помните слово "Гнездо".

   Села я на извозчика и поехала. Еду, а сама думаю:

   - Может, и этот набрехал. Вон ведь в Москве народ-то какой.

   Еду в полицию, а того и гляди привезут к архиерею или в родильный приют. Вот, господин начальник, все рассказала по совести.

   Помогите моему горю, не оставьте без внимания, - и, встав, она поклонилась мне в пояс.

   - Вот что, - сказал я ей, - зайдите в мою канцелярию, оставьте точную опись украденного имущества и ваш вышневолоцкий адрес. Если хотите оставаться в Москве, то я могу выдать вам временное свидетельство на жительство. Конечно, вас кругом обмошенничали, но радуйтесь тому, что часы оказались медными.

   - Какая же мне от этого радость, господин начальник?

   - А та, что будь они золотыми, и вы могли бы угодить в тюрьму за скупку заведомо краденого.

   - Господи Ты Боже мой, мать честная. С часами надули, лишили имущества, паспорт украли и меня же в тюрьму. Нет, ваше превосходительство, не нужно мне вашего свидетельства, уже я лучше по добру по здорову махну на вокзал, да айда в Волочек.

   Ну уж и Москва, ну уж и столица. Сто лет буду жить - не забуду. Если будет вашей милости угодно, то прикажите вашим людям меня известить в Волочек, если разыщется мое добро.

   Я обещал, и она, раскланявшись, вышла.

   Так как трюк с часами не являлся случайным эпизодом и за последнее время до чинов полиции не раз доходили частные слухи об аналогичных проделках, то я решил усилить наблюдение перед всеми вокзалами, обычным местом такой своеобразной коммерции.

   Особое внимание я приказал обратить на Николаевский вокзал. На следующее же утро с последнего было доставлено три оборванца, застигнутые на месте преступления. Им поочередно предъявлены были часы вышневолоцкой невесты. Первые двое их не признали, третий же, взглянув, довольно неожиданно заявил:

   - Что тут запираться. Осень на дворе, куда мне деваться, на зиму глядя, пора на казенные харчи садиться. Да, господин начальник, действительно я продал эти часы вчерашний день какой то дамочке.

   - Ну, молодец, - поощрил я его, - раз виноват, так и нечего запираться. Начал рассказывать, так и рассказывай до конца.

   Поможешь мне, так я прикажу накормить и напоить тебя, переодену в казенное чистое платье и табачку велю отсыпать. Говори, кто был тот мужчина, что помог тебе вчера сплавить часы приезжей женщине.

   Оборванец помялся немного, подумал и, решительно тряхнув головой, произнес:

   - Да и вправду, чего же жмота щадить. Этот выжига проклятый никогда в беде не поможет. Вот и вчерась утром: дамочку на покупку подвел, а вечером с меня половину потребовал, заграбастал 12 с полтиной, а того не подсчитал, что товар мне самому в пять целковых обошелся. Одно слово - собака.

   - Как же его зовут и где он живет?

   - Зовут его Василий Ефимович Чернов, а проживает он на Мясницкой, дом N 5, кв. 6.

   По этому адресу мною были немедленно отправлены чиновники с агентами, и вскоре же мошенники с чемоданом и паспортом были доставлены в сыскную полицию.

   Суд присяжных, перед которым они вскоре предстали, однако, оправдал жену с братом. Что же касается мнимого Ивана Ивановича, то он был приговорен к году тюрьмы по совокупности преступлений.

   Я исполнил свое обещание и приказал даже выслать чемодан багажной посылкой в Волочек. Вскоре я получил оттуда ответ, написанный в весьма чувствительных выражениях и чуть ли не с приглашением на предстоящую свадьбу.

Жестокие убийцы

   Спускались вечерние сумерки. Была страстная суббота. В квартире моей царило то волнение, что присуще обычно в этот день всякой русской семье. Поспешно накрывали стол и в художественном порядке расставляли на нем снедь и пития. Незабываемая минута!

   Особенно в эмигрантской жизни. Где найдешь теперь такую совокупность и разнообразие кулинарных шедевров.

   Перебрасываясь словами с прибывшими на разговенья родными и друзьями, я, изголодавшийся за неделю поста, мысленно прикидывал, с чего начать - с куска ли малосольной ветчины или с маринованного груздочка под рюмку водки, как вдруг раздался телефон, и... померкли мечты. Звонил начальник Петроградской сыскной полиции В. Г. Филиппов и просил меня, как своего помощника, немедленно отправиться на 10 линию Васильевского острова в дом N 16, для производства осмотра квартиры N 4, где несколько часов тому назад произошло убийство некоей генеральши Максимовой.

   Я немедленно по телефону вызвал двух агентов, невольно оторвав их также от пасхальных столов, и мы все трое, "обиженные судьбой", принялись за исполнение нашего сурового служебного долга.

   Подъехав к дому на десятой линии, я прежде всего направился под ворота в дворницкую, так как старший дворник Михаил Ефимов Захарихин первый обнаружил убийство и известил о нем полицию.

   Спустясь несколько ступенек, мы раскрыли двери и очутились в дворницкой. Это была довольно большая комната, с огромной русской печью, весьма опрятно убранная: большой чистый стол, несколько табуреток, в углу икона Божьей Матери, перед ней горящая лампада. Часть комнаты была огорожена ситцевым пологом, из-за которого несся детский плач. В несколько спертом воздухе пахло какой-то кислятиной, не то печеным хлебом, не то пеленками. Нас встретил старший дворник Захарихин с женой, они сразу произвели на меня приятное впечатление.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});