Воронья душа. Том 2 (СИ) - Морион Анна

— Как всегда заботишься обо мне, — пробормотал я и принял от нее сосуд. Заглянув в него, я криво усмехнулся: в нем было все то же зелье, которым Андрада то и дело поила меня. — За твое здоровье, моя прекрасная магичка! — Я за один раз осушил кубок и отдал пустой сосуд Андраде.

Магичка улыбнулась, довольно кивнула и хотела было пройти мимо, как вдруг, сам не зная зачем, я мягко схватил ее под локоток. Андрада тотчас подняла на меня удивленный взгляд.

— Придворный этикет не настаивает, чтобы магички присутствовали на памятных днях, но я хотел бы видеть тебя в костеле, — сказал я, внимательно изучая тонкие изящные черты лица Андрады. Эта женщина была не только красива и умна, но и обладала каким-то неповторимым шармом. От нее веяло холодом, но именно это и привлекало, и мне было известно, что не один, а много мужчин, живущих во дворце, желали ее или даже были влюблены в нее. Но эта гордая дочь Эммерленда никогда не обращала внимания на то, какой эффект производит на сердца этих бедолаг.

— Если вы того пожелаете, Ваше Величество, — кивнула Андрада и осторожно высвободилась из моей мягкой, но настойчивой хватки. — Но вам следует поспешить: карета и ваши подданные ждут вас. Ваша мать и ваши дочери уже отправились в костел, а принцесса Хедда уже там.

— Пойдем уже. Хватит болтать, — проурчал Вит, потрогав своей большой лапой мой кожаный черный сапог.

— Жду тебя там, Андрада, — бросил я и продолжил свой путь.

Снежный барс затрусил рядом.

В холле дворца меня ждал Марк. Он помог мне надеть широкий меховой плащ черного цвета, водрузил на мою голову тяжелую золотую корону, тщетно упрашивал меня надеть меховые перчатки, а затем провел до кареты. Вит запрыгнул на мягкое сидение, я сел рядом, и карета тронулась с места к тому самому костелу, в котором прошло наше с Сильвией венчание. Именно там каждый год проводилась торжественная месса памяти усопшего короля, и каждый год Хедда стояла перед алтарем на коленях, все время, пока шла месса, длившаяся несколько часов. Этим Хедда вызывала во мне некоторое восхищение и уважение, ведь сам я едва не засыпал, сидя на первой от алтаря лавке. Монотонные песнопения и гнусавый голос Кардинала действовали на меня как колыбельная. К счастью, Альва и Вилья то и дело одергивали меня, не позволяя заснуть прямо на мессе.

На площади у костела, полной дыма от горящих факелов, которые держали в руках тысячи горожан и крестьян, было шумно, но, когда дверь моей кареты открылась, и я появился перед толпой, громогласно заиграл королевский рог и воцарилось идеальное молчание. Мой приезд ознаменовал начало мессы, во время которой было запрещено разговаривать даже шепотом, что, однако, нередко нарушалось.

Вит исчез.

Когда я вошел в костел и прошел к своей скамье, на которой уже расположились мои мать и дочери, я увидел Хедду, и ее скорбный облик заставил меня поморщиться от мысли, что я все же опоздал на целую четверть часа. Но, кажется, Хедда не держала на меня зла: увидев меня, она мягко улыбнулась и протянула мне свою ладонь, затянутую в бархатную черную перчатку.

— Я рада, что вы сегодня с нами, мой король, — прошептала она мне, нарушив правила.

— Прошу, прости мне мое опоздание. Больше этого не повториться, — так же шепотом ответил я и занял свое место.

Хедда прошла к алтарю и опустилась на колени.

Громко и жалобно заиграл орган.

«Она была бы великолепной королевой, если бы я не занял трон ее отца» — невольно подумал я, смотря на преклоненную принцессу.

Одетая в черное платье и с полупрозрачной вуалью, покрывающей ее белоснежные волосы, эта девушка представляла собой ангела скорби. Ее длинные белые ресницы, такие необычные, придавали Хедде вид ледяной девы из древних легенд Калдвинда. Хедда была популярна и любима народом, в отличие от меня, но государственные дела ее не интересовали, она целиком и полностью добровольно уступила мне трон. Должно быть, мне следовало подружиться с ней, быть к ней более лояльным, ведь она, помимо того, что любила моих дочерей и много возилась с ними, никогда не проявляла агрессии или гнева по отношению ко мне, узурпатору, как она могла бы меня назвать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Папа, а если Сильвия не вернется, может, ты женишься на Хедде? — вдруг спросила меня Альва.

Я знал, что ее и принцессу связывали очень теплые дружеские отношения, но этот вопрос заставил меня удивиться: нет, что выдумала!

— Боже упаси! — тихо рассмеялся я. — Но хватит болтать, иначе нас выгонят из костела!

— Вы были бы хорошей парой, — вновь рассмешила меня Альва.

— Ты ошибаешься. И больше мы не будем затрагивать эту тему, — немного строго сказал я, и Альва обиженно скрестила руки.

— Можно я посплю? Звуки органа наводят на меня тоску, — вдруг услышал я голос Вита, вдруг появившегося у моих ног.

— Спи, друг мой. Не думаю, что тебе будет интересно слушать Священное Писание, — едва слышно ответил я.

— Хм… — хмыкнул мой фамильяр и свернулся в клубок.

Месса длилась долго и скучно. Вилья нетерпеливо качала ногами, Альва с отстраненным видом теребила шнурки своего плаща, Вит спал, я находился в полудреме, и только моя мать внимательно вслушивалась в каждое сказанное Кардиналом слово, то и дело повторяя: «Аминь!».

Вдруг я почувствовал сильную боль в правом виске и с удивлением обнаружил себя лежащим на каменном полу, лицом вверх. Надо мной, открывая рты, но не произнося ни звука, кричали мои девочки и Хедда.

— Что… Что я делаю на полу? — прикоснувшись к ране, спросил я.

— У вас был приступ, Ваше Величество, — ответил мне голос Андрады, и я увидел ее, стоящую рядом и возвышающуюся надо мной, Хеддой и моими дочерями.

— Приступ? Что, черт возьми, это значит? Раньше со мной такого не случалось, — прикрыв глаза, спросил я.

— Это значит, что теперь мое зелье на вас не действует, и, если ваша супруга скоро не появится, скоро Калдвинд потеряет своего короля, — тихо ответила мне Андрада.

«Ты умираешь, друг мой. Я вижу рядом с тобой тень. Это силуэт Смерти, и она терпеливо ждет своего часа, чтобы забрать тебя в свои чертоги» — услышал я в своем разуме полный тоски голос Вита.

Глава 7

POV Дерек

В мой сон вторгся приглушенный гул голосов, смешанный с плачем и всхлипами. Жуткий ледяной смех и шепот, обвиняющий меня в узурпации трона, тот самый невидимый мучитель, приходивший ко мне каждую ночь одним и тем же кошмаром, становился все тише, а плач и гул становились все громче, и вскоре моя голова готова была разорваться от этого невыносимо громкого, как звон огромного церковного колокола над ухом, шума.

Я понял, что нахожусь в своих покоях, в своей кровати, окруженный моими приближенными, но не мог открыть глаза. Мои веки были так тяжелы, что, как я ни старался, мне не удалось разлепить их, и это вдруг не на шутку напугало меня. Я хотел проснуться, я пытался проснуться, но не мог. «Помогите мне! Разбудите меня!» — кричал я про себя, но, кажется, эти крики слышал я один.

«Вит! Если ты слышишь меня! Ударь меня по лицу! Заставь меня проснуться!» — взмолился я, надеясь, что хотя бы мой верный фамильяр мог слышать мои немые крики.

«Ты уверен? А если я сломаю тебе шею?» — ответил мне Вит, и его голос принес мне такую радость, что я готов бы расцеловать его пушистую морду после того, как проснусь.

«Ударь, да посильнее! Я не могу проснуться… Что-то держит меня, что-то не дает мне вернуться в реальность!» — настойчиво сказал я, и тут же почувствовал жгучую боль на своем лице. Мои глаза широко открылись, и, покрытый холодным потом, я откинул от себя одеяло и вскочил с кровати.

— У тебя кровь, папа! Тебя покусал демон! — завизжала Альва, прячась за спину своей бабушки.

— Папочка! Не умирай! Зачем ты так пугаешь нас? — одновременно закричала Вилья, запрыгивая на шею Хедды.

— Что за черт… — Я невольно коснулся лица, почувствовал под пальцами что-то влажное, и, взглянув на них, с удивлением обнаружил на них кровь.