Война Невменяемого - Юрий Иванович

Драконы догнали основную группу своих союзников уже довольно далеко от места сражения. Еще полчаса летели, смотря по сторонам, а потом сбросили очередные семена гаспиков. Расположились на плотах, пустили их своим ходом и озаботились лишь просмотром окружающих вод. Затем стали оказывать помощь двум пленным, которых таки удалось захватить на месте сражений. Оба были из когорты «змеиных», но один оказался слишком слаб здоровьем. Или те, кто его пленил, перестарались. Зато второй находился во вполне излечимом состоянии, и лучшие медики легиона пообещали в течение часа привести его в надлежащее для допроса чувство.

И только потом принялись зализывать собственные раны и подсчитывать потери. Без них тоже не обошлось, как ни блистательна оказалась ночная победа. Основной урон нападающим доставили стационарные флотские махофуры. Да и то только потому, что прислуга этих агрегатов запускала их практически вслепую. Но за один такой рывок рычажно-натяжного устройства с ложемента срывалось сразу три плоских вращающихся Диска. Они кучным веером летели со специфическим урчанием в сторону цели и срезали все, что попадалось у них на пути. Именно под такие «слепые» удары беспорядочной, но частой стрельбы и попали основные жертвы из состава легиона. Вдобавок личный состав некоторых больших кораблей оказал самое отчаянное сопротивление.

В итоге погибли четыре дракона, пять боларов и два человека. Ни один таги из инженерного квинтета не пострадал, хотя одного и пришлось спасать из морской пучины, куда тот рухнул после гибели своего зеленого носителя. Как ни прискорбны оказались потери, но всеобщей радости они не смогли омрачить. Ведь еще в начале ночи каждый боец легиона мысленно настраивался на более глубокую печаль. Судя по предыдущему прорыву, могли и в этот раз лишиться трети, если не больше, всего личного состава. Так что одиннадцать павших товарищей своими смертями не зря заплатили за победу в кровавом морском сражении. Ну и решающий вклад в эту победу, без всякого сомнения, внесли именно болары. Но если все они страшно гордились своей отвагой и сообразительностью в бою, то их командиры Караг и Спин, разместившись с Кремоном Невменяемым и Теуром Ирисовым на одном плоту, пустились в философские рассуждения о вреде своего участия в подобных стычках. Мало того, они занялись чуть ли не самобичеванием по той причине, что посчитали именно себя виновными в сложившейся безвыходной обстановке. Молодой герой вместе с драконом пытались оспорить рассуждения разумных растений, но получалось это довольно плохо. Тем более что Спин и его первый зам не особенно прислушивались к логическим выкладкам оппонентов. А в конце диспута вообще с некоторым унынием заладили:

– Войны категорически не присущи деятельности разумных существ. Подобное деяние зло, и отвечать придется именно нам, боларам.

Теур потерял всякое терпение, предварив рычанием свои возражения:

– Да сколько можно талдычить одно и то же?! Только полный несмышленыш не оценит сегодняшнюю ситуацию адекватно, а будет рассуждать там, где надо сражаться и жечь огнем. Изменить ничего нельзя! Или мы – их, или они – нас! Третьего не дано.

– В том то и дело, что «дано»! – горячо возразил Спин, меняя положение и чуть прокатившись в сторону на своем корпусе.

Кремон выглядел тоже весьма сердитым:

– Хорошо! Говори конкретно: что надо делать?

– Ха! Если бы мы знали! – с досадой выпалил Караг. – Но мы внутренне просто уверены: выход был, есть и будет. Только вот нам он неизвестен. Пока…

– Неизвестен – значит, и разговоры заводить не стоит! Пока! – жестко посоветовал дракон. – Сами успокойтесь и нас без нужды не тревожьте.

– Если бы все было так просто, – побормотал Спин. Затем проскрипел своими внутренностями и добавил в раздумье: – Такое ощущение, что эти картины с криками и страшными смертями останутся перед моим мысленным взором навечно.

В правилах поведения любого Эль-Митолана не было принято миндальничать и деликатничать по поводу разницы в долголетии между ними и остальными разумными, поэтому Невменяемый напомнил своему другу:

– Какое там «навечно»? Ведь ты сам утверждал, что тебе осталось лет двенадцать, максимум восемнадцать прожить. Откуда вдруг такой долгосрочный пессимизм?

– Не знаю… – Лидер боларов постучал себя корнем по верхней, зеленой сфере. – Но где-то вот тут крутится уверенность, что я и тебя переживу. Кажется, для нас и четыреста лет не предел. Конечно, в том случае, если в следующем бою не попаду под удар махофурного диска или под сжигающую молнию ордынского шамана.

– Ничего с тобой не случится, – заверил Кремон. – Корабли мы рассеяли, а против молний у тебя есть наилучший оберег. Только вот как вас подтолкнуть к долгожительству? Ведь нигде и никогда в истории ничего конкретного не упоминалось.

– Почему же, – оживился Караг, с удовольствием переводя разговор на другую тему. – Все в том же Трактате говорилось, что представители нашего племени живут очень долго.

Спин позволил себе коротко булькнуть смехом:

– Для нас сейчас и тридцать лет покажутся долгими. Так что готов еще хоть сто раз подставлять свою сферу под ладошки Кремона. Чем судьба не шутит: вдруг каждое его прикосновение добавляет год жизни?

– Ага, или целую неделю, – в тон ему поддакнул Невменяемый. – Но тогда я точно руки до костей протру вашей колючей травкой. И чем болтать без толку в ожидании начала допроса, давайте лучше поработаем над шаманским жезлом. Доставай! Вдруг он настроен совсем иначе, чем у драконов.

Его друг достал трофей из своей сферы и протянул рукоятью вперед с некоторой опаской:

– А кто будет в роли подопытных кроликов?

– Не переживай, дружище! Тебе не придется мучиться моральными терзаниями, подвергая неизведанным опасностям своих подчиненных. Мы прямо на себе все сразу и испытаем. Теур, доставай свой экземпляр!

И командир легиона пропустил мимо ушей скрипучее ворчание:

– Как же! «На себе» он испытает! А у нас потом внутренности побаливают, словно после сотрясения…

Некоторое время все четверо занимались сравнением и тщательным изучением как внешнего вида, так и силы воздействия шаманского жезла. Мало того что ордынский артефакт формой сильно отличался от применяемых в Альтурских Горах, так он еще имел другие зоны воздействия.

– Такое впечатление, что он только на наши корни воздействует, – подвел Караг первый итог начального эксперимента. – То есть сразу на органы управления. Тогда как твой, – он потряс драконьим жезлом, – явно пытается в первую очередь отключить любое мышление. И скорей всего, они предназначены для разных целей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});