Как разговаривать с кем угодно, когда угодно, где угодно - Ларри Кинг

Совсем другой стиль у Джорджа Бернса. Джордж именно таков, каким вы его видите по телевизору. Где бы он ни был, он не может не смешить, в любой беседе он ввертывает каламбуры из коллекции, которую собирает всю жизнь.

К примеру, разговор на вечеринке заходит о здравоохранении, и все начинают высказывать глубокие идеи об управляемой конкуренции и тому подобном. Но вот кто-нибудь спрашивает Джорджа, которому скоро исполнится сто лет, что он думает о нынешних врачах. Он отвечает:

– Я выкуриваю в день по десять сигар, выпиваю два двойных мартини за обедом и столько же за ужином. Кроме того, я путаюсь с женщинами гораздо моложе меня. Все меня спрашивают, что об этом думает мой врач.

Затем он обводит взглядом стол и деловым тоном заканчивает:

– Почем мне знать? Мой врач умер десять лет назад.

Это Джордж Берне – таков, каков он есть. Его высказывания никого не раздражают, потому что все знают – такова его обычная манера. Его манера – это он сам, и всем нам это известно. Вместо того чтобы заскучать, гости за столом очарованы.

Однако шутка Джорджа подействовала еще и потому, что он не стал ее навязывать собеседникам. Это было естественное продолжение уже завязавшегося разговора о врачах. Если бы он сказал гостям вокруг: «Эй! Дайте-ка мне рассказать вам ту уморительную шутку, которой я всех подряд потчую», – он бы всех отвратил от себя, потому что навязывал бы свою шутку, которая прервала бы естественный ход разговора.

Относительно юмора следует помнить одну важную вещь – каков бы ни был ваш стиль юмора, вы не должны навязывать его в разговоре. Профессиональные комики знают, что удачно выбрать время – это главное в их деле, а заставить всех застыть на месте, чтобы блеснуть своим каламбуром, – значит, нарушить этот принцип. Даже если сегодня на работе вы слышали замечательный анекдот, не прерывайте идущую беседу только для того, чтобы его рассказать.

Дон Риклз – еще один парень, который смешит все время; его разговоры за столом так же полны каламбурами и колкими замечаниями, как и монологи на эстраде. Он просто таков – вот и все. Гости за столом знают это и смеются его шпилькам.

Почему они смеются, слушая его, и не стали бы смеяться, если бы то же самое услышали от нас с вами? Потому что, если бы мы вели себя таким образом, все бы почувствовали, что нам это стоит немалых усилий. Слушая Дона, они знают: все, что он говорит, естественно – для него. Сам того не замечая, он следует формуле успеха Артура Годфри – нужно быть самим собой.

ВАШ ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ СТИЛЬ

Еще одно важное условие успеха в разговоре – это стиль. У тех, кто хорошо владеет искусством вести беседу, есть свой индивидуальный стиль, и именно в этом секрет их успеха. Достаточно вспомнить четырех наиболее удачливых американских адвокатов по уголовным делам. Их пример показывает, насколько бывает различным стиль ведения разговора, но каждый из этих людей преуспел потому, что данный конкретный стиль был хорош для данного конкретного оратора.

Эдвард Беннет Уильяме говорил негромко. Чтобы его услышать, приходилось наклоняться вперед, и таким образом он приковывал к себе всеобщее внимание. Это была не случайность, а обдуманный – и чрезвычайно эффективный прием. Публика ловила каждое его слово. Стиль работал на него независимо от того, находился он в зале суда перед присяжными или на званом обеде перед такими же гостями, как он сам.

Перси Формен, еще один великий адвокат, взывал к чув ствам своих слушателей, играл на эмоциях. Каждая его фраза была почти мини-речью. Большинству из нас такой стиль не подошел бы, но ему – в самый раз. Это был его стиль.

Уильям Кунстлер – адвокат экспансивный. Он вечно на кого-то сердится. Его стиль – прямая противоположность тому, который применяли Уильяме и Формен. Такой стиль не подошел бы ни тому, ни другому, а Кунстлер построил на нем свою карьеру.

Стиль Луиса Низера – сопоставлять факты и создавать из них ясную картину. Если Уильяме взывал к нашему драматическому чувству, Формен апеллировал к нашим эмоциям, а Кунстлер – к нашим страстям, то Низер обращался к нашей логике. Вас едва ли заботит, как будет смотреться ваш стиль речи в зале суда. Но я привел эти примеры, чтобы показать, как даже в очень похожих ситуациях можно выработать свой индивидуальный стиль. Найдите удобный для вас стиль ведения беседы и развивайте его.

Время от времени меня просят описать свой собственный стиль ведения беседы, что всегда куда сложнее, чем описывать чужой. Мне хотелось бы думать, что я перенял некоторые составляющие стиля Кэветта. Думаю, меня можно было бы охарактеризовать как напористого, любознательного, иногда агрессивного, а иногда спокойного человека, живущего сегодняшним днем, – интервьюера, который, может быть, больше, чем кто-либо, всегда желает знать почему.

ПОСЛЕДНЯЯ МЫСЛЬ: КАК ВАЖНО ВОВРЕМЯ ЗАТКНУТЬСЯ

Я до сих пор помню непревзойденную реплику, которую мой приятель из Майами Джекки Глизон часто произносил в адрес своей партнерши Одри Медоуз, когда они играли Ральфа и Элис Крамден в классическом комедийном телесериале Глизона «Новобрачные». Когда Элис, иногда случайно, а иногда нарочно сболтнув лишнее, разоблачала какую-нибудь каверзу, задуманную Ральфом, он, посмотрев на нее выпученными глазами, грозил ей пальцем и говорил: «Ну, Элис, ты и болту-у-у-у-ушка!»

Каким бы вы ни были мастером красноречия, в жизни бывают моменты, когда лучше помолчать. Я знаю, желание быть в каждой бочке затычкой присуще человеческой природе – ребята в Бенсонхерсте не зря прозвали меня Рупором, но не следует поддаваться этому желанию, и, если внутренний голос говорит вам, что лучше не встревать, прислушайтесь к нему.

5

Модные словечки и политическая корректность

Слова, которые мешают правильному общению

Как избавиться от дурных речевых привычек

Политическая корректность

Эта книга не о том, как обогатить свой словарный запас, и не об искусстве говорить на безупречном английском языке. Как я уже говорил, для меня главное – эффективно общаться, а не потрясать людей своей речью. Задать хороший вопрос для меня важнее, чем придумать сладкозвучный ответ, однако существуют некоторые составляющие дикции и лексики, на которых мне хотелось бы остановиться, потому что они способны повлиять на эффективность вашего общения.

ШТАМПЫ

Марк Твен, знавший о языке не меньше, чем о людях, которые на нем разговаривают, как-то написал: «Разница между почти правильным словом и правильным словом на самом деле довольно велика – это разница между светом и светлячком».

Помните, правильное слово – то, которое ваш слушатель сразу узнает и поймет, – это чаще всего самое простое слово. Почему-то, чтобы наша речь казалась более современной, мы любим вставлять в нее словечки, которые у всех навязли в зубах или вошли в обиход лишь недавно. Благодаря быстроте и дальности действия современных средств коммуникации новые слова и значения молниеносно распространяются по стране. К сожалению, некоторые из этих новых слов нисколько не облегчают нашего общения.

Слова «impact» (воздействие) и «access» (доступ) раньше были только существительными, а теперь они стали также и глаголами, означающими «оказывать воздействие» и «иметь доступ». В первом случае вполне пригодилось бы и старое доброе слово «affect» (влиять). Этот процесс идет и в противоположную сторону – так произошло со словом «commute» (ездить на работу). Раньше мы говорили: «I commute to work by car» («Я езжу на работу на машине»). Теперь мы говорим: «My commute is by car» (дословно: «Моя поездка на работу осуществляется посредством автомобиля»).

Уже многие годы мы используем в обычной речи компьютерный жаргон – например, спрашиваем друг друга, «что у нас на входе». Потом люди стали «сбрасывать информацию» друг другу, что является жаргонным синонимом слова «обсудить» или «поговорить». В любом сообщении о землетрясении или разрушительном урагане говорится об ущербе, нанесенном «инфраструктуре», хотя официальных лиц, выступающих с такими сообщениями, было бы куда проще понять, если бы они использовали слова, доступные каждому, например «водопроводные, канализационные и дорожные сети».

Такой компьютеризованный язык является отражением стиля жизни 1990-х годов, но не он один виной тому, что нам все труднее говорить ясно и доходчиво. Немалую роль здесь играет и человеческая натура. Люди полагают: чем высокопарнее слова, которые они используют, тем важнее кажется предмет их речи и они сами. Сегодня люди все чаще «обозревают» предметы, вместо того чтобы их «осматривать» или видеть. Некоторым мало просто сказать, что люди или вещи равны друг другу: они говорят «равнозначны». Если что-то равно другому, то что значит «равнозначно»?

Другие «утилизируют» ту или иную вещь, вместо того чтобы просто-напросто ею «пользоваться». Одно из наиболее сжатых высказываний в защиту простого языка, слышанное мною, произнес некий руководитель, который сказал своим подчиненным: «Не утилизируйте слово «утилизировать». Пользуйтесь словом «пользоваться»».