Куплю Рога родному мужу (СИ) - Светлая Есения

Небольшая передышка перед съемкой меня несказанно порадовала. Нервная дрожь, хоть я ее и пыталась контролировать, не проходила. В итоге решила сначала поговорить с Игнатом. В комнате его почему-то не оказалось, как и в подвале. Ассистент фотографа, пухлый и улыбчивый Борис, намекнул, где искать и Игнатушку, и Каринку.

По прямой наводке отправилась в ванную комнату на первом этаже. Там я была всего лишь раз, когда осматривала дом, но помнила, что это помещение огромных размеров находится сразу за лестницей и дополнительно выполняет функцию котельной и прачечной.

Дверь была приоткрыта, поэтому голоса я услышала сразу.

– Игнатов, на тебе все трусы сидят охренительно! Может, не будем торопиться?

– Карин, времени в обрез. И давай-ка придержи свои ручки. Неужели Миха настолько плох, что тебе не терпится прыгнуть ко мне в койку?

– Котик, ну где Миха и где ты? Даже не сравнить. Ты же помнишь, как нам было хорошо?

– Карин, один пьяный поцелуй ничего не значит. И потом, мы сейчас на работе, ты помнишь?

Рыжая зашипела, как кошка. Видимо, полапать вдоволь красивого мужика не дали. Ручонки бы ей поотрывать!

– На работе, помню, – кисло протянула она. – Если бы не ты, за эту клушку бы даже браться не стала. Откуда ты выкопал эту деревенщину?

Игнат рассмеялся, а потом совершенно другим, резким и не терпящим возражений тоном сказал:

– Ротик закрой, Карин. Глядишь, больше заработаешь.

На цыпочках я отошла от ванны и прошмыгнула в сторону кухни. Там нарочито громко достала стакан из неразобранной посудомойки. Налила ледяной воды прямо из-под крана. Вцепилась зубами в стеклянный край и сделала несколько медленных глотков, пытаясь восстановить дыхание.

Он подошел сзади. В трусах, подлец, практически обнаженный. Костяшкой указательного пальца нежно провел по плечу и тихо прошептал:

– У меня с ней никогда ничего не было, Жень.

Я шваркнула полупустой бокал о стол и сжала кулаки. Ненавижу ложь, а еще больше ненавижу, когда пытаются заговаривать зубы.

Когда он наклонился еще ближе, теплое дыхание легло легким перышком на мою шею.

– Меня зовут Игнатов Денис. Игнат – это мое прозвище среди друзей и коллег. Женя, если мы сейчас же не уйдём отсюда на съёмку, то я эти красненькие лоскутки сорву с тебя прямо здесь и сейчас. И рога у Плотникова в прямом смысле слова появятся уже в самое ближайшее время.

19

19

Ох, ты ж твою дивизию. Думала, что уже ничем меня не удивить. Но нет, Игнатушка, а вернее Дениска, все же удивил. Хотя, что-то подобное я предполагала. Не стал бы он мне доверяться сразу. Мало ли какая пуля в голове у женушки Плотникова? Да и сдержанное поведение и ответы в первый день меня настораживали. Куда он там уезжал? Арбузы разгружать? Ну-ну, это не мешки ворочать.

И даже все это можно было бы оправдать. Наверное. Но вот то, что он пытается в открытую меня соблазнить, играет со мной, вот это меня взбесило окончательно!

Решил взять боем? Хорошо, Игнатушка, тьфу ты, Денисушка, будет тебе война. По твоим же правилам?

Что там нужно на фотографиях? Любовь показать, чувства, страсть? Уж я расстараюсь, мало не покажется. Ни тебе, спаситель мой ненаглядный, ни курве этой рыжей с наглой мордой.

Кураж бурлил в крови похлеще шампанского. И если еще несколько часов назад я боялась работать на камеру, то сейчас меня это только раззадоривало.

Задача была несложной. Даны бокалы с напитками, клубника, сливки и шезлонг.

Меня предусмотрительно обрызгали водой, местами обсыпали песком так, чтобы он прилип к мокрой коже, и отправили к такому же местами мокрому и обсыпанному песочком мужчине. С горящими глазами и диким взглядом.

Пока я держала дистанцию. Мне показали точку, где встать. Я решила слегка покрасоваться. Карина вон, пусть посмотрит. Да и Денис оценит меня во всей красе. Я работала, Боря заводил:

– Давай, девочка, ножку тяни…танцуй, оголяй свой шикарный зад. Игнат, черт возьми, я тебе завидую. Отлично! Еще кадр, так… кружимся. Обними себя, детка! Так, обернись, посмотри, улыбнись…

Сотня кадров моего прекрасного тела в желтом свете. Потом несколько минут передышки, пока идет смена осветителей. У меня шумит в голове. На Дениса пока стараюсь не смотреть, но знаю точно, с меня он взгляда не сводит. Кто-то из ребят приносит низенький пляжный столик и шампанское с фруктами. Бутылка открыта. Денис наливает игристое в бокалы. Подает один мне.

– Пальчики переплетаются! – орет Борис. – Еще раз, нежнее…

Пока мужские пальцы скользят по моей руке и пытаются свести меня с ума, я опустошаю бокал, призывно улыбаюсь на камеру, подмигиваю, смеюсь. Денис все время находится рядом. Близко, так близко, что я едва не задыхаюсь от смешанных чувств. Но продолжаю играть. Бедро к бедру, кладу его ладонь к себе на поясницу. Ладно, ниже, но он не теряется, сжимает, притягивает к себе.

– Ближе, еще ближе, родные мои, – снова орет Борька практически нам в уши, пока Дмитрий берет кадр сверху, запечатляя, как моя пышная грудь в откровенном купальнике прижимается к мощному торсу.

Сердце колотится. Его – бешено, а мое где-то в горле.

Целую его плечо, скольжу по спине руками, выгибаюсь, точно зная – удержит! Потом толкаю его в сторону шезлонга и, когда он оказывается на лежаке, внаглую сажусь на него сверху.

Жестокий стояк у Дениски, радует. Значит, проймет его эта игра. Месть все же сладкое чувство.

Прижимаюсь бедрами к его крутым бокам, ерзаю, улыбаюсь, слегка прикусываю губу.

– Целуемся! Игнат, что ты там замер! Руки на женщину положи! Иначе я тебя сейчас там подменю.

Денис огрызается, бормочет что-то ругательное. Нежно и одновременно требовательно обнимает и гладит спину.

Ах ты ж, паразит, знает ведь как надо! Ток под кожей проходит там, где он касается меня своими горячими ладонями. Смеюсь, наклоняюсь, легко целую его в губы. Он замирает на секунду. Потом отвечает легким поцелуем. Но, кажется, этого слишком мало нам обоим. Отстраняюсь, облизываю языком нижнюю губу, стараясь запомнить этот поцелуй.

А он хватает меня за волосы.

Срывает резинку.

Зарывается в копну распущенных локонов и притягивает меня к себе сильнее.

А дальше уже я сама себе не хозяйка. Доминант чертов!

Денис целует по-настоящему. Да так, что крышу сносит. Мой тихий стон, его мягкие и одновременно сильные губы. Сладкие. С привкусом вина и страсти, которая только распускает свои лепестки. Пока еще осторожно. Мы все еще помним, что нас снимают. И здесь, как минимум, трое лишних.

Понимаю, что он сдерживается. И если бы сейчас не эта съемочная бригада, то Игнатов бы действовал совсем по-другому.

Все решает Борис:

– Вау-вау-вау! Какие горячие кадры, ребята! Я вас уже обожаю! Отлично, работаем!

Он отрывается от моих губ с неохотой. Я судорожно вздыхаю.

Ну и кого я пыталась наказать?

По-моему, в этой игре не будет победителей.

20

20

Точно такие же мысли, думаю, промелькнули в голове у Игнатова. Я видела это по его ошарашенному взгляду. По легкому движению, когда он встряхнул головой, прогоняя туман.

Денис криво улыбнулся и вцепился в мои бедра.

– Мне кажется, нам нужно сделать небольшой перерыв, – почти жалобно прошептал он, боясь сдвинуться даже на миллиметр.

Я ухмыльнулась. Понятное дело, я-то сверху сижу. И о его проблеме знаю, чувствую ее каждый сантиметр. Поэтому злорадно так спрашиваю:

– Парео одолжить?

Сначала он не понимает, смотрит внимательно, не веря. Потом усмехается и отвечает:

– Ты специально, да?

Киваю:

– Как и ты.

Игнатов медленно втягивает воздух через трепещущие ноздри, а я еще раз легонечко ерзаю бедрами.

– Я на полном серьезе, Жень. Ты мне нравишься. Очень.

В ответ я демонстративно прикрыла уши ладонями, аккуратно привстала и объявила всем: