Женщины наших грёз. Роман о любви, журналистах телевидения, о выборах мэра, немного легкой эротики - Борис Михайлов

– Спасибо за доверие.

– Ну и ладненько! Рабочий день окончен, можно по домам. – Вадим посмотрел на часы. – Задержал? Могу подбросить, нам, помнится, по – пути.

Анна подождала на крыльце, пока он вывел своего «жигуленка».

– Можешь вставить кассету, выбери.

Анна поставила кассету с любимой «АББА».

– Не рассказала, как провела отпуск. Неудачный роман?

– Какой роман! С кем? Со старыми пердунами, у которых песок из одного места сыплется? Молодые приезжают со своими гёрлз.

Отпуск и впрямь выдался неудачным. С самого начала она была против Коктебеля. Один коротенький роман, правда, состоялся. Закончился позорно, и вспоминать стыдно. Закадрил симпатичный моложавый поэт. Водил в ресторан Дома литераторов, возил в Ялту. Казалось, грех жаловаться, пока не дошло до постели. Садистом оказался поэт. Из любопытства позволила себя связать, надеялась в шутку, а он серьезно, связал, заклеил скотчем рот и принялся издеваться. Едва живая вырвалась. Об этом романе не расскажешь.

– С Лилькой, приятельницей, с кем ездила, была история! Прямо для вашей с Алексеем книги! Не поверишь! Ее дог пытался изнасиловать.

– Собака?

– Огромный черный дог.

Вадим сразу вспомнил про свою с Алексеем «нетлёнку» – будущую книгу, прозванную так с легкой руки их общего друга Сергея Волкова.

Незаметно доехали до дома Аннушки. У подъезда Вадим остановился, вышел, открыл перед ней дверцу.

– Какая галантность! Езжу на съемки, хоть однажды кто-то из мужиков проявил бы подобную учтивость.

– До завтра! Как-нибудь расскажешь про дога – насильника. – Вадим уже сел в машину, когда Анна вдруг решилась пригласить его.

– Торопишься, может, зайдешь? Крымское вино осталось, виноград. Машину поставь в угол у гаражей. Никто не позарится. Доскажу историю с догом, чего откладывать, забуду потом детали.

Вадим в нерешительности остановился. Понимал, сюжетом для книги вряд ли ограничится. В последнее свидание с Майей в очередной раз дал себе слово не отвечать на призывы женщин. «Хватит бросаться на каждую, кто позовет! Знала бы Натка, в какого ловеласа превратился скромный высоконравственный мальчик, отстаивающий идеалы единственной на всю жизнь любви»!

До Натки Вадим не знал женщин. У нее был мужчина и, как позже понял, она ненавязчиво, но целеустремленно научила его настоящему сексу. После он уже не мог долго обходиться без женщин. Они оставались довольны им в постели и продолжили обучение. Как бы ни было хорошо с очередной женщиной, бывшая жена долго еще вспоминалась. Излечила одна Майя. С ней он счастлив, не вспоминал Натку, надеялся, теперь будет верен ей одной. Однако, время от времени срывался, не устояв перед очередной соблазнительницей.

«Майя меня любит, а то, что мучает… Я разве не расстраиваю её?.. Аннушка не в благодарность за приглашение в выборную кампании приглашает, понятно. Тоже, испытывает заложенную природой потребность в мужчине. Подвернулся я – зовет меня. Окажись рядом другой, пригласила его. Явно намекнула, мама все еще на даче, а она скучает одна в пустой квартире. Дома, кроме застрявшей на 155 – й странице „нетлёнки“, ничего интересного не ждет».

Вспомнил вечеринку, посвященную юбилею студии. Бесконечно длинный танец с Аннушкой, после которого непонятным образом оказались у него в кабинете, целовались. Аннушка закрыла дверь на ключ и начала его раздевать, залезла на стол. Там он и познал её. Все произошло быстро, без объяснений, без предисловий. Удовлетворение получили лишь физиологическое. Оба выпивши. Анна больше, он меньше. На следующий день Вадим зашел к ней в редакцию информации обсудить сюжет с одним из редакторов. Анна не подняла головы от компьютера, хотя слышала – зашел главный редактор. Держалась, будто ничего не случилось. Решил, девчонка раскаивается в случившемся, если помнит. Позже, встретились в коридоре, можно было поговорить, Вадим не решился, она, молча, прошла мимо. «Для современной девчонки отдаться по пьяному делу рядовое событие, и не следует напоминать. Скорее всего, и не помнит, настолько была пьяна».

Он старше Анны на годы, которые в истории страны и журналистики, равны былым десятилетиям. Она не изучала теорию и практику советской печати; что такое ЛИТО, когда каждую страницу твоего будущего выступления подписывал цензор, знала понаслышке. Поведение ее ровесников, недавно закончивших университеты, Вадим часто не понимал. Они взрослели, когда уже не считалось, что в СССР нет секса. Его поколению представлялось, что все молодые журналистки, во вновь испеченных газетах и на телеканалах, постоянно сексуально озабочены. Не представляют профессию журналиста без этого, как в его время без сигареты во рту. Все они: Люда из информации, ассистентка Светлана, Гелла и Рита из «Облпресс», как доносит молва, переспали с большинством мужиков на телевидении, начиная с ровесников – осветителей, и кончая водителями. С творческими работниками, разумеется. Вадим не завязывал интрижек в студийном коллективе. Правда, когда видел встречное желание коллеги без комплексов, приятно провести вечер, нарушал обет, не отказывал себе в удовольствии пополнить список познанных женщин.

– И ты знаешь, что мы собираем любопытные истории эротического плана.

– Да вся студия знает! Наверняка и я вошла в ваши мемуары. Подружку мою сделайте героиней книги.

Поднялись на четвертый этаж, Анна открыла квартиру. Все было прибрано, блестело и готово к приему гостей. Как-то Вадим заезжал за текстом, когда она болела. Познакомился с мамашей, красивой моложавой женщиной интеллигентного вида. Она настойчиво приглашала Вадима раздеться, попить чаю.

Анна усадила Вадима на тахту, протянула пульт телевизора.

– Посмотри московские новости, я быстро.

Пока Вадим, размышляя, разглядывал комнату, Анна переоделась и вышла в домашнем ситцевом халатике, четко обрисовывающем ее формы. Узкий поясок подчеркивал талию. Деловая молодая женщина превратилась в милую домашнюю девочку, далекую от циничной профессии журналиста. Аннушка придвинула журнальный столик к тахте, на которой сидел Вадим, поставила блюдо с виноградом.

– Угощайся. В аэропорту перед вылетом, купили. Купоны украинские остались, надо было потратить.

– Привлекательнее выглядишь, чем в джинсах. Прямо школьница.

Она засмеялась.

– Советуешь и на работу ходить в халате? Спасибо за комплимент. Ешь виноград, нечего на меня глазеть. На работе не насмотрелся?

– На студии совсем другая, не такая женственная и желанная.

Аннушка принесла початую бутылку крымского марочного портвейна, и Вадим не стал отказываться, ссылаясь, что за рулем. Появились яблоки, печения, конфеты. Аннушка достала бокалы, села напротив.

– Более существенной еды, сожалею, нет. Подождешь – сбегаю вниз в гастроном.

– Спасибо. Пригласила попробовать крымского вина и рассказать приключения с подружкой.

– Как хочешь. Мое дело предложить. Может, достать диктофон, включим? Меньше придется фантазировать. Мое имя, надеюсь, не станет фигурировать.

– Диктофон? Замечательно! Тащи и включай.

Она сходила в соседнюю комнату за диктофоном.

– По-книжному говорить, или как? – спросила, протягивая диктофон.

– Как сумеешь.

Она села, налила себе в бокал вина и заговорила.

– И, так. Стояли погожие теплые дни конца августа. День обещал быть солнечным. Когда мы добрались до пляжа, по небу бежали белые пушистые облака, они недолго закрывали солнце. Для купания погода великолепная – не жарко и не мерзнешь, вылезая из теплой воды. Каждое утро небольшой частный пароходик перевозил отдыхающих из Коктебеля в небольшую, закрытую со всех сторон бухту, где самостийно организовался нудистский пляж.

– Прямо как по писанному чешешь, если и дальше так, останется расшифровать запись, вставить готовый фрагмент и назвать автора.

– Не надо. Дарю сюжет вместе с эмоциями. Пусть моим вкладом в вашу книгу будет законченная новелла. В старости, если сяду за мемуары, об одном из отпусков напомнит ваша книга.

– Поехали дальше.

– И так, нудистский пляж. Кстати, купался когда-нибудь голяком?

– Ночью на рыбалке, чтобы не мочить трусов. Особого кайфа не помню, дрожал от холода.

– Ничего не понимаешь! Неповторимое блаженство купаться без ничего, в теплой морской воде. Ощущаешь свое тело свободным, не стесненным одеждой, наслаждаешься полным слиянием с природой… Продолжаю. Добраться сюда можно лишь по морю. Организованные любители купаться, в чем мать родила, приезжали на катере, отдыхающие дикарями, из заводского поселка Орджоникидзе, добирались вплавь, обогнув не очень длинную череду скал, ограждающих бухту от полосы обычных песчаных пляжей, которые заполнял, приезжающий на лето, люд. Пройти вдоль берега по воде, даже в тапочках, мешало острое каменистое дно; три стороны пляжа охраняли отвесные голые горы из вулканических пород.