Демон соблазна - Рэчел Стайгер

Женщина быстро смяла салфетку и положила ее на пустую тарелку.

— Вы сердитесь? — прозвучал рядом несчастный голосок.

— Конечно нет, — торопливо заверила его Флорри и попыталась улыбнуться, глядя в тревожное личико.

Видимо, ей удалось убедить Арчи, потому что он ответил на улыбку.

— Если хотите, после чая я покажу вам, где водятся улитки, — шепотом предложил он. — И даже гусеницы.

Брр...

— Спасибо, — прошептала в ответ Флорри.

— А еще я покажу вам, где...

— Кто готов есть клубнику?

Флорри так и не узнала, какую третью гадость хотел продемонстрировать ей Арчи. На ее счастье, мальчика отвлек Энтони.

— Я! — с восторгом воскликнул малыш.

— И я! — откликнулся Джерри, а затем услужливо добавил, услышав негромкий звонок, раздавшийся в доме: — Телефон, папа!

— Прошу прощения. — Энтони посмотрел на Флорри, развел руками и зашагал к дому.

— Наверное, папин издатель, — рассудительно сказал Джерри и вдруг зевнул. — Или бабуля, — пробормотал он.

— А может, Элла, — продолжил Арчи, потер глаза, сполз со скамейки и присоединился к брату, сидевшему на коврике.

Опять эта таинственная Элла. Они поминают ее в третий раз, подумала Флорри и, подавив в себе постыдное желание расспросить близнецов, собрала пустые тарелки. Поставив их на стол, она взяла четыре блюдца и стала выкладывать на них клубнику. Тут прилетела вороватая оса, и она хлопнула в ладоши, чтобы отогнать ее.

— Размять ягоды или вы будете есть их целиком? — Не услышав ответа, она нахмурилась и оглянулась.

Арчи и Джерри лежали на коврике, как два уставших щенка, и спали мертвым сном. Флорри осторожно подошла к коврику, посмотрела на них сверху вниз и нежно улыбнулась. Они выглядели маленькими, ранимыми и совершенно беззащитными. Не в силах сопротивляться искушению, она опустилась на колени, бережно отвела со лба Джерри прядь непослушных темных волос и инстинктивно поднялась на ноги, услышав шаги за спиной.

— Рухнули, — пробормотала Флорри, гадая, не почудился ли ей холодок, внезапно возникший в глубине синих глаз. Кажется, дав волю материнским чувствам, она нарушила один из строжайших запретов этого дома. Инстинкт оказался намного сильнее, чем она ожидала.

— Они только-только начали проводить в школе целый день.

Выражение, с которым Энтони смотрел на сыновей, заставило сердце Флорри сжаться. Было ясно, что именно является для этого человека самым главным в жизни.

Разбуженный голосом отца, Джерри зашевелился и открыл затуманенные глаза.

— Пойдем-ка, старина, — нежно сказал Энтони. — Пора спать.

— Я еще не съел свою клубнику, — сонно пробормотал тот, пытаясь подняться на ноги, но было ясно, что он возражает чисто символически.

— Съешь завтра, ладно? — Без усилий взвалив на плечо неподвижного Арчи, Энтони взял Джерри за руку.

— Спокойной ночи, Флорри.

— Спокойной ночи, Джерри. — Никаких объятий и поцелуев, сурово напомнила себе она.

— Я скоро вернусь, — бросил Гриффитс. Молодая женщина смотрела вслед Гриффитсу, шагавшему с сыновьями к дому, и ощущала странную тоску, как будто была здесь лишней. Не глупи, Флорри, приказала она себе и быстро пошла к столу. Рассеянно сунув ягоду в рот, она положила остальные обратно в коробку. Правильно, займись полезным делом. Нет, эта оса совершенно обнаглела... Флорри собрала грязную посуду и отнесла на кухню, войдя с черного хода.

Едва она подошла к мойке, как на кухню опрометью влетела фигурка в пижаме.

— Не могу найти медвежонка Хеджи! — огорченно пробормотал мальчик, начиная лихорадочно обыскивать комнату.

— Это не он? — негромко спросила Флорри, вынимая из-под стопки бумаги сильно потертую плюшевую игрушку. Зверь не походил ни на медведя, ни на ежа, ни на какого-нибудь другого представителя животного мира. Однако, судя по довольной улыбке, тут же появившейся на лице мальчика, это была именно та любимая игрушка, которую он искал.

— Джерри, ну что, нашел? — раздался из коридора голос Энтони.

— Да, папа! — Несказанно удивив Флорри, Джерри порывисто обнял ее за талию и убежал.

Женщина улыбнулась, положила тарелки в мойку и прислушалась, не раздадутся ли в коридоре уверенные шаги. Заметив валявшуюся под столом смятую салфетку, она опустилась на колени и громко вскрикнула от жгучей боли, сила которой разительно не соответствовала размерам черно-желтого насекомого, пулей вылетевшего в дверь.

Флорри скривилась и принялась тереть ладонь, раскачиваясь взад и вперед.

— Флорри...

Она вздрогнула от легкого прикосновения к руке, подняла глаза и увидела склонившееся над ней встревоженное лицо.

— Оса укусила, — сквозь стиснутые зубы ответила она.

— Ой... — Энтони бережно помог ей подняться. — У вас нет аллергии?

— Нет. — Во всяком случае, к укусам ос. Зато не оставалось сомнений, что у нее аллергия на Энтони Гриффитса. От его близости у нее сводит живот, а от прикосновения пальцев к обнаженной коже горит рука. Его тревога и сочувствие тут ни при чем. Эта реакция не имеет никакого отношения к личности Энтони, зато имеет прямое отношение к его мужским чарам.

Потребовалась вся сила воли, чтобы не отдернуть руку, когда ловкие, уверенные пальцы принялись быстро изучать ее ладонь.

— Извините, — мягко сказал Энтони, к облегчению Флорри неправильно поняв, почему она резко выдохнула. Однако в синих глазах что-то блеснуло, и она поняла, что ошиблась. Этот человек слишком наблюдателен.

Гриффитс порывисто обернулся, шагнул к аптечке, висевшей достаточно высоко, чтобы до нее не могли добраться близнецы, и достал оттуда какой-то тюбик.

— Вот. Это снимет боль. — Он отвернул крышечку и протянул тюбик Флорри.

— Спасибо. — На мгновение она испугалась, что Энтони сам собирается смазать укус. Неуклюже выдавив крем, она втерла его в ладонь, ощущая на себе пристальный взгляд.

Флорри исподтишка покосилась на него, и тюбик выпал из ее онемевших пальцев. Глаза, опушенные густыми темными ресницами, жадно смотрели на ее рот.

— О черт!

Пока Энтони наклонял голову, у Флорри было время возразить или отвернуться, но она не сделала ни того ни другого. С тем же чувством неизбежности, которое она испытала в тот миг, когда увидела его снова, она подставила ему губы.

Как только властный рот накрыл ее губы, у нее возникло поразительное чувство глубокого облегчения. Веки Флорри опустились, руки сами собой обвили его шею, пальцы вплелись в густые, пышные волосы. Но облегчение тут же сменилось мучительно острым влечением. Именно поэтому она сбежала от него много лет назад, именно поэтому так боялась когда-нибудь встретить его вновь. Оказывается, она боялась не его, а себя. Своей реакции на едва знакомого мужчину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});