Газета Завтра 196 (35 1997) - Газета Завтра

Двести лет назад суд разнузданной парижской черни постановил казнить доброго, старого короля Людовика XVI. С перевесом в один голос. Потом взошла на эшафот невинная супруга его — Мария-Антуанетта. Даже через двести лет в Париже пошляки из Сорбонны роняют о казенном короле: “Он умер лучше, чем жил”. Трудно вообразить фразу гнуснее.

Русский император отрекся 3 марта 1917 года, преданный всеми генералами, которым он верил. Февральские деятели — все преступники и все вне закона. Не знаю, будет ли когда-нибудь монархия во Франции, ибо монархия держится на сыновней любви к отцу, а такая любовь — это дар, который дается свыше не всем. Во всяком случае, убежден, что самый великий француз за всю историю Франции не Людовик Святой и не Наполеон, не Мольер и не Вольтер. Самый великий сын Франции — вождь шуанов Жорж Кадудаль. Ни один аристократ не мог сравниться с этим сыном мельника по богатырству, верности, благородству и отваге. Легко быть верным государю на троне. Кадудаль был верен до конца, когда король был казнен.

Русская монархия ушла в прошлое, она невозвратима. До скончания века на русской церкви останется грех, в котором она и не помышляет каяться. Ни один — ни священник, ни мирянин — не выступил в защиту арестованной семьи помазанника Божьего, как ни один делегат Церковного Собора в храме Христа Спасителя в 1917-1918 гг. не выразил ни одним словом ни протеста, ни огорчения в связи с убийством в подвале Ипатьевского дома Царской семьи. Храм Христа Спасителя был взорван не большевиками.

Мы в этом столетии вели две войны с Японией, на Востоке, и две на западе, с Германией. Германская и русская империи рухнули, а японская — процветает. Есть над чем задуматься. Обе войны с Японией прошли при жизни императора Хирохито. Он родился в 1901 году. Был первенцем в семье наследного принца Иосихито и его 18-летней супруги, принцессы Садоко.

Несчастный русский царевич Алексей был только на три года младше принца Хирохито. Алексей родился в 1904 году и стал крестником воюющей маньчжурской армии.

Хирохито пережил своего почти сверстника цесаревича Алексея на 71 год и умер в январе 1989 года. Японские молодые офицеры-камикадзе умирали за императора и “облетали”, словно белые лепестки сакуры. Главное божество в синтоизме — это, по сути, сама Япония. В Токио в середине прошлого века воздвигли храм воинской славы — Ясакуни. В Японии все войны священны, и павшие “за землю богов”, согласно синтоизму, приобщались специальной службой к сонму богов.

Ничто в мире не дает такой ясности, как сравнение судьбы России и Японии в ХХ веке и судьбы Германии и России. В судьбах трех монархий — Германии, России и Японии — запечатлены таинственные письмена о судьбах человечества. Россия за это столетие дважды воевала с Японией и с Германией. Если не считать семилетней войны с Пруссией, то в 1914 году была первая война в истории между Россией и Германией.

Германия и Япония на двух наших протяженных флангах. При встрече в Киле облаченный в мундир русского адмирала император Вильгельм II поднял на кораблях эскадры в честь приближающегося на яхте “Штандарт” русского императора сигнал: “Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Тихого океана”. На русском государе был мундир германского адмирала.

Ницше презирал все монархии Европы и все демократии за их зараженность рабской идеологией материализма и выгоды. Исключение делал Ницше только для русских императоров, восклицая: “Одним словом, желаю, чтобы во всей Европе царило единодушное, как в России, самодержавие”.

Он и здесь ошибся, как во всем остальном.

Продолжение следует

ВПЕРЕДИ ВОЙНА

Александр Бородай

* * *

На душе было мутно и гадостно. В скоростном реве поздних машин на Москву сходила ночь. По летнему теплый ветер трепал тюлевые занавески на окнах. Только что — в выпуске новостей на экран всплыла пучеглазая физиономия секретаря Совета безопасности. Тряся щеками, Рыбкин возмущенно вещал о выросшем в Чечне “криминальном государстве”, выплескивал на зрителей гнусную подноготную Хасавюртовского “мира”. Это верещащее существо предало свой народ, целый год заслоняя своим жирным туловищем шипящий клубок бородатых кавказских бандитов, которые в это время набирались сил, копили оружие, строили планы и на досуге вырезали остатки русского населения. А теперь, когда рушится безумная полититка Совбеза, основанная на безграничной любви к легким деньгам и хронической безграмотности, Рыбкин, еще на днях так трогательно тыкавшийся в баранью папаху Масхадова, вдруг прозрел.

Мне вспоминалась Чечня — русские люди, их дела, преданные и проданные громогласным Лебедем , вертлявым Березовским, липким, сочащимся патокой бессмысленных слов Рыбкиным и другими, — “имя же им — легион” .

* * *

А память воскрешала серые, под угрюмым небом улицы Грозного, перегороженные завалами битого камня, покрытые остовами сгоревших машин. Замурзаные солдаты-срочники и офицеры, отличимые от них лишь возрастом да особенно осунувшимися лицами и тоской в измученных ответственностью глазах. Они учились побеждать, они чувствовали себя командирами великой армии, способной разгромить любую мировую державу, а их жестоко крошили и жгли безымянные боевики.

* * *

Потом мне вспомнился осенний день, голубые ворота миссии ОБСЕ, охраняемые чеченскими боевиками в белых шапочках и нашими ОМОНовцами, с упрямой ненавистью рассматривающими выделывающихся “ичкерийских” вояк. Вот выходит генерал Романов, он мрачен, недовольно дергает углом рта, за ним следом вываливается Ахмед Закаев, обряженный под американского ковбоя, не забыл даже сомбреро и шейный палаток . Из рядом стоящего чеченского джипа несется на всю улицу визгливый полуженский голос любимого певца генерала Дудаева, вопящего военно-блатную шелуху о “русских эрэсах” и “маме”. Вдалеке, вот уже час, смешно подпрыгивая, несутся друг за другом толстые чеченские тетки и ветхие старички. Этот придурковатый танец журналисты почему-то именуют воинственным.

* * *

Огромное солнце бросает розовые блики на склоны лесистых гор. Ранним весенним утром ползли два наших бэтээра вверх, на самый юго-восток Чечни, к аулу Дарго. На очередном повороте застыла, окутанная легкими полосами тумана, разбитая “бээмпэшка. Два дня назад здесь погибли десять русских бойцов. На скате ближайшей горки встал высокий свежего дерева крест, на перекладине которого примостился шлем механика-водителя. Рядом с именами погибших топорщится кривая, чем-то красным сделанная надпись: “смерть чеченам”.

* * *

Колонна, движущаяся по дорогам Чечни, тянет за собой огромный шлейф пыли. Песчинки скрипят на зубах, пыль лезет в глаза, забивается в нос. Ощетинившиеся стволами машины мчатся среди зеленки, иногда поливая ее свинцом просто для профилактики. Потом, на привале между Шалажи и Старым Ачхоем, бойцы и офицеры плещутся в коричневой воде широкого арыка. Вдруг кто-то замечает неторопливо плывущую к нам с гор каску. Обычная солдатская каска, покачиваясь. приближается к нам, и все молча провожают ее глазами. За арыком, тяжко ухая, ведут беспокоящий огонь гаубицы.

Эта статья — предупреждение. Она посвящена тем, кто вернулся c этой войны, и тем, кто остался в Чечне навсегда.

Уже почти семь лет Кавказ и Закавказье огромной язвой гноятся и кровоточат на теле России, втягивая в себя деньги, человеческие и материальные ресурсы, разбрасывая по территории умирающей державы страшные метастазы — очаги сепаратизма и государственной измены.

Россия, теряя людей, стратегические территории и аэродромы, международный престиж и доступ к природным ресурсам, стремительно откатывается назад, на север, к своим границам XVI века. Но уход империи не принес мира этой земле. Очевидно, что именно сейчас Кавказ и Закавказье стоят на пороге широкомасштабной войны, по сравнению с которой чеченская кампания, вызвавшая мелодраматические стоны мировой общественности, покажется милым пикником на обочине.

ЗАКАВКАЗЬЕ

Исторически сложилось, что эта единая географически и стратегически территория, с древнейших времен являющаяся мостом из Черного моря в Каспий, расколота на три части по национальному и конфессиональному признаку. Православная Грузия, григорианская Армения и шиитский Азербайджан никогда не могли объединиться, а следовательно, играть более или менее самостоятельную роль в большой политике.

С точки зрения геополитики Закавказье представляет из себя треугольник.

С юго-запада сюда приходили римские легионеры, затем византийские торговцы и монахи, принесшие с собой блеск средиземноморской культуры. Затем римлян и греков сменили жестокие турецкие янычары и спахи, работорговцы и беспощадные чиновники “Высокой Порты”.

Находящееся на юго-востоке Иранское нагорье регулярно вбрасывало в Закавказье потоки завоевателей — парфян, а затем персов под знаменами различных династий: Ахеменидов, Арташидов, Сасанидов.