Купите даме монстра (СИ) - Сокол Алена

– Как погуляла? – спросила Ведина родственница. – Погода сегодня ни к чёрту, правда?

Она хитро подмигнула, а я плотнее сжала губы, чтобы не сказать всё, что я о ней думаю. Но бабуля не унималась:

– Тёплый чай – вот, что тебе нужно, деточка! – она ласково потрепала меня за щёку и заботливо поправила то, что некогда называлось моими волосами.

– Спасибо огромное! Я сегодня уже отведала чайку. Думаю, с меня достаточно, – я выразительно взглянула на наглую старушку и, перехватив поудобнее Матильду, которая, кажется, пребывала в полуобмороке после грозы, распахнула дверь.

– До встречи, деточка! – донеслось из-за спины.

– Чур меня! – шёпотом ответила я и на всякий случай поплевала через левое плечо.

Вахтёрши на месте не оказалось, и это уберегло меня от лишних расспросов. Беспрепятственно пробравшись к комнате 13а, я распахнула дверь, не удосужившись постучать, и застыла на пороге с раскрытым ртом.

Комната Веды изменилась до неузнаваемости. Вместо мрачного подземелья передо мной предстал пряничный домик: занавески с рюшами аккуратно подпоясывали вымытое до блеска окно, кровать, увитая деревянной резьбой, заправлена пёстрым цветочным покрывалом, а сверху громоздилась стопка накрахмаленных подушек под ажурной вышиванкой. Камин и брутальные полки теперь больше походили на кухню примерной домохозяйки: всё сияло чистотой, вызывая непреодолимое желание тот час же вымыть руки, дабы не осквернять святыню. И это я молчу об отсутствующей по углам вековой паутине! Я-то помню, с какой любовью Веда при помощи магии наращивала это безобразие. На столе, теперь украшенном кружевной салфеткой, стояло фигурное блюдо, доверху наполненное румяными пирожками.

От вида ароматной отравы я вмиг пришла в себя, шаря глазами в поисках подруги. Веда сидела, спрятавшись за кроватью, подобрав под себя ноги, с таким несчастным видом, что мстить бедняжке сразу расхотелось. Жизнь в лице коварной бабули уже сделала это за меня, хотя, признаться, даже кровожадная я считала такую кару чересчур жестокой.

Похоже, подруга не заметила моего присутствия. Пару раз кашлянув, я переступила порог, заливая капающей с волос и одежды водой узкий коридор. Веда вмиг оказалась на ногах. Мне даже почудилось, что на её лице мелькнул испуг. Неужели боялась возвращения бабули?

– Это всего лишь я, – усилия по стиранию улыбки с лица не увенчались успехом – губы предательски разъехались в стороны. – Кто ж тебя так?

Я указала на непривычный наряд подруги: сарафан в голубой цветочек ей необыкновенно шёл, подчёркивая прелести девичей фигуры. Длинные волосы были старательно заплетены в две тугие косы, эффектно спускающиеся по плечам до самого пояса, а вместо яркого цветка или выкрашенной пряди голову подруги украшала нежно-розовая заколка. Со стразиками.

– Ни слова больше! – предупредила ведьма-барби, становясь мрачнее тучи, что поливала нас пару минут назад.

Давясь смехом, я кивнула, старательно стягивая ногами насквозь мокрые кроссовки. Веда скептически наблюдала за моими стараниями, сложив белы рученьки на груди.

– Зачем дворняжку притащила? – поинтересовалась она, когда я поставила трясущуюся и жалкую Матильду на пол.

– Вообще-то, это Матильда. И она вовсе не дворняжка. Промокла немного, а так она у меня просто красавица!

– У тебя? Хочешь сказать, что успела обзавестись собакой? Серьёзно?

– Вполне! – деловито ответила я.

Насмешливый тон подруги почему-то задел.

– На филинах свет клином не сошёлся! И, между прочим, мы обе промокли! И хотим есть!

Веда хмыкнула, пропуская нас к камину, захлопнула дверь и продефилировала следом.

– Пирожки с чаем будешь? Бабушка принесла.

Я метнула в неё убийственный взгляд – Веда тут же примирительно вскинула руки:

– Ладно-ладно! Шутка не удалась. Погоди, не садись никуда – с тебя же капает! Сейчас я...

Ведьма возилась с пуговицами на груди – сарафан был явно маловат в этом месте. Расстегнув верхние бусины, она облегчённо вздохнула и размяла руки, готовясь колдовать. Люблю, когда подруга ворожит! Зажмурившись, я уже предвкушала тёплую волну удовольствия от соприкосновения с магией. Вот сейчас...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ой, ну что ты делаешь! Прекрати! Смешная какая! – приоткрыв один глаз я обнаружила Веду, склонившуюся к моей Матильде.

Собака льнула к подруге, облизывая всё, до чего могла дотянуться – лицо, руки, плечи. Цветастый сарафан покрылся мокрыми разводами от шерсти Матильды, но Веду, казалось, это совершенно не заботило. Она так увлеклась любвеобильной питомицей, что не заметила, как я демонстративно опускаюсь на чистенькое, мягонькое покрывало. Когда она наконец вспомнила о моём существовании, было уже поздно – я основательно вымочила всё, что смогла.

– Ой! Прости! Она и вправду миленькая, – Веда даже не стала злиться за порчу имущества.

– Предательницы, – обиженно пробормотала я, поднимаясь.

На этот раз Веда без промедлений сделала несколько пасов, и нас с Матильдой окутало золотое свечение, нежное, как мамины руки. Нега, поглотившая тело, приятной ломотой разливалась внутри. Рядом удовлетворённо поскуливала Матильда – видимо, ей также пришлось по вкусу колдовство подруги. Закончив "иссушение" – мне уже доводилось сталкиваться с этим заклинанием, – Веда устало вздохнула, опускаясь на кровать рядом со мной.

– Спасибо, – благодарно выдохнула я, расправляя пальцами волосы, хотя в этом не было необходимости – они сами легли на плечи блестящими волнами.

– Я немного усовершенствовала, – не без гордости призналась подруга. – Теперь здесь сразу несколько бьюти-примочек. Ты заметила, да?

– Конечно! Очень круто!

Веда улыбнулась уголками губ – хоть она и под пытками не призналась бы, но для неё было очень важно моё мнение. Я знала это и не забывала невзначай нахваливать её разработки.

– Тратишь силы впустую! – скрипуче-каркающий голос едва не стал причиной остановки сердца.

Я тут же обернулась к источнику шума: к потолку в дальнем углу комнаты была подвешена золочёная клетка. А в клетке сидел... Нет, это был не тот общипанный цыплёнок, которого я притащила из волшебной лавки! В клетке сидел здоровенный чёрный филин с выпученными глазами и двумя хохолками по обеим сторонам головы. Один пернатый висок был совершенно белым, отчего странная птица казалась ещё более устрашающей.

– Это он сказал? – я удивлённо уставилась на подругу.

Веда обречённо кивнула.

– Не унимается ни на минуту! Достал уже!

– Негоже знатной ведьме с простолюдинками разговоры вести! Позор! – продолжал наставлять филин.

– Заткнись! – огрызнулась Веда.

– А разве филины умеют говорить? – уточнила я, не в силах оторвать взгляд от удивительной птицы.

– Этот не только говорить может, – усмехнулась Веда. – На самом деле он ничего, когда не выделывается, как сейчас. Раньше он принадлежал одному старому колдуну, а до него – его отцу, а до того – отцу его отца...

– А ты здесь при чём?

Веда хитро на меня взглянула, поднимая Матильду к себе на колени.

– Так уж вышло, что у старого колдуна детей не было, поэтому, как только он отбыл в мир иной, птичка осталась без хозяина. Считай, повезло!

– Сомнительное везение, – скривилась я, наблюдая, как белошёрстая предательница льнёт к подруге.

– Так или иначе, теперь он мой!

Веда зарылась лицом в шерсть Матильды, которая после "иссушения" пахла цветами, и блаженно вдохнула. Задушив нарастающее недовольство, я напомнила себе, что Веда – моя подруга, я её люблю и убивать из ревности к собаке не стану. Из ревности кмоейсобаке. Нужно подумать о чём-то другом, пока не поздно.

– Но ведь ещё с утра твоя птичка больше походила на воробья общипанного. Как ты из него такого орла сделала? – поинтересовалась я.

– Ах, это! Так то ж маскировка была. Я его суть открыла – и всё!

– Маскировка? – теперь мой интерес стал вполне искренним. – Это как?