Продавец воздушных шариков - Шарлотта Армстронг

К тому моменту, как Шерри, движимая соображениями гостеприимства, пригласила Аллена Джордана зайти на минутку и посмотреть, где она остановилась, перед ними материализовалась миссис Пибоди и встала в проходе, зажав поднятую ладонью вверх правую руку левой, склонив голову набок и наблюдая за ними странным пристальным взглядом.

Шерри довольно улыбалась. Рядом с этим человеком она чувствовала себя спокойной и счастливой. Он слушал ее; он был на ее стороне. В эту минуту Шерри любила его. Но опытный Аллен Джордан хорошо разбирался в окружающей обстановке.

— Здравствуйте, — обратился он к миссис Пибоди. — Я — Аллен Джордан, поверенный миссис Рейнард.

Лицо хозяйки слегка изменилось.

— А теперь, миссис Рейнард, — натянутым официальным голосом произнес адвокат, — если вам понадобится помощь — моя или моих помощников — пожалуйста, звоните. О да, чуть не забыл, я хотел записать номер здешнего телефона. Да, я вижу, где он.

Поспешно списав номер телефона-автомата, висящего на стене в прихожей, он так же быстро удалился.

Уже в машине Джордан подумал, не следует ли ему тотчас же позвонить Шерри и сказать, что, по его мнению, она обосновалась в чертовски своеобразном месте. Но затем он передумал: «Не-ет, таинственный телефонный звонок от мужчины. Это только сожжет предохранитель».

Придется положиться на то, что Шерри сама поймет намек.

Шерри зашла в свою комнату и взяла расческу, и вдруг ее поразила одна мысль. Чудно. Вчера доктор Бьянчи стрелой бросился вверх по лестнице. Сегодня утром этот парень-актер не осмеливался взглянуть на нее. А только что мистер Джордан, отбросив доверительный тон, притворился, что зашел лишь для того, чтобы узнать номер телефона — исключительно по делу.

Что ж! Вот какими чуткими были мужчины. Шерри догадалась, что ее оберегали. (Вообще она очень хорошо умела общаться с мужчинами, это была одна из причин, по которой она предпочитала коктейль-бары чайным.) Теперь Шерри задумалась над порядками и очевидными страхами миссис Пибоди. Она вспомнила, как молодой врач первым делом сообщил ей, что у хозяйки старомодные взгляды.

Хорошо, хорошо, итак, секс — это дьявол, дьявол всемогущий, и для косоглазой хозяйки страх перед ним является единственным путем истинным? Почему же еще, например, ее могли прозвать «мадам»?

Усмехнувшись про себя, Шерри поняла намек. «Замечательно, — подумала она, чувствуя возвращение природного оптимизма, — значит, за мной будут хорошо присматривать, а это в настоящий момент как нельзя более кстати, а?»

Так или иначе, через некоторое время Шерри оказалась в гостиной, приближаясь к дамам, сидевшим за карточным столом.

— Это ничего, — поинтересовалась она, — если я иногда буду сидеть здесь?

До того, как они успели что-либо ответить, она сказала:

— О, какой у вас отсюда великолепный вид на все вокруг, правда? Мой малыш на четвертом этаже. Интересно, какие окна его?

— Как он себя чувствует? — дружелюбно спросила миссис Линк.

— О, все в порядке, но все равно веселого в этом мало.

— Папа навещает ребенка? — осведомилась миссис Кимберли.

— Его отец нездоров, — ответила Шерри.

— Тоже лежит в больнице, да? — вступила в разговор третья дама, которая показалась Шерри наиболее проницательной, хотя, надо признать, все трое выглядели весьма проницательными, так что, вероятно, следовало сказать им что-то еще.

— Нет, миссис Моран, — пояснила она, — он находится у своих родителей. Я подала на развод. В какую игру вы играете? А, вижу.

— А вы играете, миссис Рейнард? — любезно спросила миссис Моран.

Шерри обрадовалась, что правильно запомнила ее фамилию.

— Боюсь, я не очень-то разбираюсь в ней, — сказала она. — Это ведь очень сложная игра, не так ли?

— Она убивает время, — беззаботно бросила миссис Линк.

— О, карты приносят счастье, — заметила миссис Кимберли.

— Вы нам нисколько не помешаете, милочка, если посидите здесь, — сказала миссис Моран. — В тесной комнате одной бывает так скучно.

— Да, вы правы, — с признательностью произнесла Шерри.

— Так вы, значит, не знакомы с нашим доктором Бьянчи? — спросила миссис Кимберли, словно продолжая разговор на эту тему.

Шерри все объяснила. Она и сама не могла удержаться от некоторого любопытства по поводу молодого врача. Он-то, казалось, не принадлежал к тому типу людей, которые жили в этом доме.

Миссис Линк ответила на невысказанный вопрос:

— Кажется, — произнесла она, растягивая слова, доктор Бьянчи — сын старого друга мистера Пибоди, поэтому он и попал сюда. А мистер Арчер, разумеется, живет на деньги, которые ему переводят. Это довольно старомодное выражение.

— Я его слышала, — сказала Шерри. — Мне показалось, что и сам мистер Арчер какой-то старомодный.

Бесцветные брови миссис Линк задвигались.

— Я бы согласилась с тем, что он старомодный, — протянула она. — А вы, девочки?

Шерри обдумывала выражение «живущий за счет переводов». Не означало ли это, что его родственники платят ему за то, чтобы он держался от них подальше? Точно! Это открытие оживило ее лицо, и Шерри улыбнулась миссис Линк.

— Мадам — о, простите, миссис Пибоди, — вставила миссис Кимберли, — считает, что у него такой прекрасный голос.

— Это действительно так, да? — Шерри восприняла все всерьез;

Миссис Моран трижды резко кивнула. У Шерри появилось странное ощущение, что она только что выдержала экзамен. Скромно пробормотав: «Не буду мешать вам», она отошла в сторону и села.

Норны возобновили игру, усиленно шлепая картами и оживляя партию восклицаниями.

Шерри задумалась, не стоило ли ей наладить контакт с ними, переманив на свою сторону. На самом-то деле ей сейчас следовало бы отправиться писать письма. Но, кажется, Шерри сама поставила себя в положение, когда ей нужно сидеть здесь до времени посещения больницы, затем в последний раз за сегодняшний день навестить Джонни и поужинать. Почему она должна заводить друзей? А почему бы и нет? Ее комнатка, такая холодная под лампой дневного света, действительно казалась одинокой — бесцветной и пустой. Только теперь Шерри стало ясно, что она слишком долго жила и работала, поглощенная своими заботами. Ей давным-давно следовало бы завести в этом большом городе верных друзей.

Вздохнув, Шерри опустила щеку на ладонь и стала подсчитывать, сколько денег ей следует попросить. Какая минимальная сумма ей потребуется, какую максимальную сумму она осмелится одолжить у своих старых друзей с Восточного побережья и как эти две суммы совместить?

Вот так, склонив голову, она просидела в выцветшем синем кресле минут двадцать. Когда она, вздохнув, поднялась, дамы пожелали ей найти мальчика поправляющимся. Шерри поблагодарила их.

Они проследили, как она пересекла улицу и зашла в больницу.

— Она молода, — произнесла миссис Моран таким тоном, словно извиняла ее.

— Кажется такой потерянной, — сказала миссис Линк.

— Она снова выйдет замуж, — быстро заметила миссис Кимберли. — Кому сейчас сдавать?

Глава VI

Клифф Сторм вернулся домой около семи часов вечера и уселся в кресло, решив пропустить коктейль, — и черт с ним, с этим ужином!

Он дьявольски устал. У него был трудный день. И никаких видимых результатов, кроме нескольких неясных наметок. Интересно, поставит ли Эдвард Рейнард за его усилия высший балл. Но нет, холодная реальность развеяла эти мысли. Он понял, что его, Клиффа Сторма, обвели вокруг пальца, заставив поверить, будто Рейнард знает, о чем говорит. По крайней мере, у Клиффа сложилось впечатление, что многое в его словах соответствует действительности. Теперь же он не был так в этом уверен.

В это утро он взялся за дело с начала списка, навестив окрестности снимаемого Рейнардами неприметного домика. Там Клиффу не удалось обнаружить ничего заслуживающего внимания. Большинство соседей, непонимающе глядя на него, отвечали, что ничего не знают, ничем не интересуются, ни во что не вмешиваются и не хотят ни во что быть впутанными.

Ближайшая соседка, миссис Айви, с готовностью рассказала давнишнему другу Варда о событиях вчерашнего утра — то, что она о них знала. Она была не прочь принять похвалы по поводу ее христианского самопожертвования. Но когда Клифф начал расспрашивать ее, слышала ли она и прежде крики или громкие ссоры, миссис Айви замкнулась. Нет. Никогда. Она не помнит. Она, в общем-то, не знает этих людей. Всего лишь раз или два ходила к ним в дом. Нет, они были просто спокойными соседями.

— Вы же знаете, им предстоит развод, — сказал ей Клифф. — Вард очень расстроен — очень расстроен. Я только хотел узнать… Полагаю, посторонний человек вряд ли сможет что-либо сделать. Я уверен, что вы — женщина, знающая жизнь. (Клифф был уверен, что ни одна женщина на свете не станет отрицать это. Это так же немыслимо, как если бы какая-либо живая душа стала бы отрицать обладание чувством юмора.)