Беловодье - Георгий Лопатин

курят или специальные дымовушки делают, но и в растворенном виде тоже отменно действуют. Проверено.

— Зачем?

— Снадобье, помимо того, что делает человека не слишком вменяемым, дает интересный эффект сыворотки правды…

— Сыворотки правды?

— Ага! Соврать практически невозможно… особенно во время первых приемов, потом наступит эффект привыкания, но в нашем случае «потом» не будет, все решится прямо сейчас.

Алексей совсем не был уверен в данном свойстве снадобья, но соврал, зная психологию человека, его мнительность и действие эффекта Плацебо и очень надеялся, что купец находясь в плену и подспудно понимая что все пропало тоже поверит в озвученный эффект и не станет сопротивляться.

— Я ничего не скажу!

— Ха! Уже сказал одним отказом говорить! — засмеялся парень, давя психологически, продолжая ломать пленника.

— Если бы я только мог сейчас…

— Знаю, на куски бы порвал, но ты не можешь и уже не сможешь…

— Убьешь?

— Ты сам себя убьешь. Более того — принесешь себя в жертву Велесу ритуальным самоубийством. Но перед этим повинишься перед народом и сдашь всех своих сообщников.

— С чего бы вдруг⁈ Стоит только мне оказаться на улице и…

— Из-за Анны.

— Что⁈ Что ты с ней сделал?!!

Вспышка гнева придала Лукьяну сил, так что он начал подниматься, но собеседник этого ему не дал, сначала подбив руки ногой, а потом чуть придушив. От греха подальше он еще и руки пленнику связал.

— Ничего… и ничего с ней не случится, если ты все сделаешь правильно. А чтобы ты не начал крутить, то мы ее подержим у себя и стоит тебе только бровью не так двинуть и ее тут же отправят в мир нави… вслед за тобой.

— Гад!

— Сам виноват, не надо было у меня за спиной заговор начинать. Все власти хотите, денег, вы словно какие-то одержимые вечно голодными демонами, нажраться ею не можете… сколько ни дай — мало!

Из купца, метившего в князья, увидевшего неприкрытое выражение ненависти и ярости парня, словно стержень вынули.

— Как ты узнал? — вдруг спросил он.

— Дочку свою за меня не стал даже пытаться отдать. А жених я хоть куда, — криво усмехнулся Алексей. — Это стало очень подозрительно, непохоже на тебя… ну а потом я пригляделся и несколько прочих мелочей заметил.

— Да… ошибся… Что с ней будет?

— Ничего с ней не будет. Выйдет замуж за кого ты ее там сторговал… раз не хочешь отдать за Храброго Воробья.

— А ты разве их не казнишь?

— Тебя одного будет достаточно, а подельников твоих поселим отдельной деревней вне Чаши на побережье, я даже название ей придумал подходящее — Бояриново. Хотели стать боярами, вот и станут!

Парень снова засмеялся.

— Оригинально, — скривившись, согласился купец и тоже засмеялся — средство от шаманов действовало все сильнее. — И когда все произойдет?

— Да вот прямо сегодня вечером и случится. Как раз гонцов по деревням послал с призывом всеобщего сбора…

Дверь вдруг резко распахнулась и в комнату ворвалась Анна.

— Отец, что с тобой!

Феодора сообщила ей, что отцу стало плохо, что неудивительно, старенький все-таки уже человек, вот она и примчалась.

Лукьян захрипел, попытался предупредить, сказать, чтобы бежала, но не успел. Алексей аккуратно придушил девушку, после чего связал и вставил ей кляп. Купец извивался на полу змей, рычал и ярился, но ничего поделать не смог.

— Ну вот… теперь ты сам видишь, что твоя дочь в моих руках.

— Твоя взяла…

— Ну так что, с кем ты в сговор вступил? Гюрята? Сенка? Останин?

— С Останиным еще не разговаривал…

Алексей кивнул. Этому он поверил. Парню казалось, что воевода из тех людей, что выступал за новый образ жизни. Потому собственно и не противился закреплению за ним звания «министра обороны». Другое дело, что почти всех можно соблазнить богатыми посулами, особенно когда станет ясно, что ты в меньшинстве и тут либо берешь предложенное и возвышаешься, либо падаешь и теряешь вообще все.

— …А первые двое согласились. Не дорого взяли, хе-хе…

— Не удивлен. Что ж, надо будет с ними что-то-то делать… на материк наверное пошлю их. Но ты продолжай.

Лукьян сдал всех своих подельников после чего захрипел и обмяк, пустив слюни. Алексей даже испугался, что того инфаркт хватил, но нет, вроде все было нормально, а то, что вырубило, так снадобье стало действовать в полную силу. Вот и бредить начал…

Дальнейшая процедура прошла как по маслу. Собрался народ и Алексей устроил перед ними небольшое театрализованное представление со световспышками.

— Люди! Великий Велес сообщил мне неприятную весть! Среди нас оказались те, кто решил продаться Чернобогу и привнести в землю обетованную старые грехи стяжательства власти, захотев стать боярами и князьями, чтобы снова помыкать простыми людьми как скотом.

Толпа загудела.

— Хотите знать, кто это⁈

— Да!!!

— О них вам расскажет тот, что решил стать князем. Выходи Лукьян, поведай нам о своих сообщниках.

К костру из темноты вышел купец, осунувшийся, с потухшим взглядом и начал говорить, умолчав лишь о Сенке с Гюрятой по требованию самого Алексея. Не то, чтобы парень опасался открытого мятежа, просто лишаться такой боевой силы не хотелось. Опять же, будет кого посылать в самые «горячие» места.

После того как Лукьян замолчал, снова взял слово Алексей:

— Ну так что люди, хотите, чтобы над вами снова измывались бояре? Ломать шапку, да низко кланяться перед ними, да их выродками, что от безнаказанности станут, как и в покинутой нами Родине вытворять всяческое непотребство ибо закон для них не писан. Вот ты хочешь, чтобы твою внучку изнасиловал сынок будущего боярина, зная, что ему за это ничего не будет⁈

— Нет!

— А ты? Хочешь чтобы твоего сына или внука всячески измордовали отпрыски бояр и в лучшем случае кинули грошовую виру?

— Нет!

— А ты⁈ А ты⁈ — шел вдоль стоящих вокруг людей.

— Не-ет! — ревела толпа.

— А может желаете перед князем на колени падать, да в грязь лбом плюхаться? Хотите⁈ Так вы только скажите, дескать, жаждем стать рабами! К демонам свободу, к демонам достоинство! Я просто уйду, а вы живите как привыкли… рабами!

— Не хотим пресветлый!

— Мы не рабы!..

— …Рабы не мы!

Народ загудел уже не сдерживаясь. Слышалась ругань и проклятия в адрес претендентов на боярскую шапку.

Алексей на последних словах дернул уголками губ. Однажды он через Федора-Феодору вбросил этот кличь в народ и он закрепился в сознании людей.

— Тогда какого наказания достойны те, кто возжелал рабством своих сограждан осквернить благословенную землю Беловодья⁈

— Смерть!

— Смерти!!!

Толпа быстро заводится и в любой момент может пойти в разнос и от слов перейти к делу, устроив самосуд, так что Алексей поспешил