Пушкарь его величества - Юрий Цой

жить можно!

- Хозяйственный ты смотрю отрок! Заходи в гости, познакомлю с дочками. Ха-ха-ха! – весело смеется, показывая крепкие зубы. – У меня их целых пять! – И опять залился смехом, вытирая слезы.

- Рано мне еще!

- Да, шуткую я! А подрастешь, может и понравиться какая?!

Так со смешками и подколками и выехали в свое сельцо.

И-и-и! – визгом радости встретили меня и сахарные петушки мои родные. Припасы подвесил от грызунов, а курицу пока заперли в сарае, чтобы не убежала. На радостях делаю твороженную запеканку, добавив щепотку сахара. Запеканка на яйцах и молоке получилась пышная и пошла на ура в молодые организмы. Оставшийся день посвятили отдыху на берегу речки, во время которого я оплетал трехметровый кусок тонкой проволоки грубой суровой ниткой. Первая плетенка в этом мире за двести лет до ее реального появления. Скоро между мной и крупной рыбой не будет преград, и я выйду на ее добычу. Любовно протягиваю уже готовую часть шнура между пальцами и представляю огромного осетра, бьющегося на его конце. Нужен багор! Понимание этого, пришло в процессе виртуальной борьбы с речным великаном. Пруток железа я запомнил, когда разбирал скудные запасы материалов и инструмент. Прибежали Алешка и сестренка, игравшие недалеко со сверстниками, и мы пошли под вечерним солнцем домой. Хороший день!

Усадьба помещика.

- Папенька! У меня к тебе серьезный вопрос!

- Oui, ma chérie.

- Что ты готов сделать, чтобы я выздоровела?!

- О чем ты говоришь?! Ты же знаешь! Я готов отдать все свое состояние для этого!

- Всего состояния не потребуется. Но обещай! Когда я попрошу, ты выполнишь мою просьбу!

- Я сделаю все, что в моих силах! Клянусь Господом

Богом нашим! – широко крестится.

Глава 7

Понедельник! День тяжелый! Для меня нет. Сознание адаптировалось с действительностью, и я постепенно стал получать удовольствие от жизни. Любимые брат и сестра, милая Оленька, вкусная и здоровая пища. Люди проще и милосерднее. Есть, конечно, перекосы. Но нас, слава богу, не касаются и в этом веке низких скоростей и долгих решений, надеюсь, не коснуться. Ну, и мы не будем теряться и постараемся потверже закрепится в этом мире, чтобы нас просто так обидеть стало трудно. Для этого надо слегка подрасти и перейти из крестьян в другой статус, для начала в мещане. Тут очень кстати ситуация с барышней вырисовывается. Но не будем загадывать. Тфу - тьфу, плюю через левое плечо.

Начал день, как обычно с зарядки и купания в речке. Чувствую себя стройным легкоатлетом, способным пробежать марафон под сорок километров. В усадьбе даже не стал полоскаться в пруду. Легкая испарина уже улетучилась с тела, и я иду к прачке за своей казенной одеждой.

- А, жених! – Румяная прачка игриво попыталась меня приобнять, колыхнув большими грудями. Успеваю уклониться.

- Утречка доброго! Тебе Варвара муженька бы покрепче, чтобы к детям не приставала.

-Ха-ха-ха! Все кто покрепче уже под подолом, оставшаяся немочь никуда не годится! Забирай свои портки!

Благодарю и, укрывшись за сараем, переодеваюсь. Теперь можно и на работу.

На крыльце уже ждет Оленька и стройная женщина, в сарафане под грудь с приличным декольте. Похоже маман.

- Мама! Это мой паж, Василий! Папенька отдал его мне в услужение.

Малахитовые глаза внимательно стали разглядывать меня. Мамаша была чудо как хороша, и я невольно залюбовался ею, пока не наткнулся на ее удивленно-насмешливый взгляд.

- Très mignon garçon! Tu as de la chance, chérie. (Очень симпатичный мальчик! Тебе повезло, милая)

Запоздало склоняюсь в поклоне.

- Идите, погуляйте детки. – Я подхватил кресло за спинку и покатил, провожаемый внимательным взглядом барыни. Интересно, что Оленька ей рассказала.

- Мы вчера в церкви молились. Мама с папой поставили свечки за мое выздоровление, а я поблагодарила господа за то, что он послал мне тебя, – бесхитростно щебетала девочка по пути к месту нашей стоянки.

- Твоя мама. Ты ничего ей не рассказывала? – Лицо девочки залил густой румянец.

- Нет. Я только спросила, как она познакомилась с папой.

- Тогда продолжим лечение, если ты не возражаешь.

От лица девочки уже можно было прикуривать. Она судорожно вздохнула и быстро кивнула.

- Извини, - говорю, когда коснулся ее худой ножки под длинным платьем. Так. Это что у нас? Штанишки с завязочками ниже колена. Развязываю тесемку и сдвигаю ткань выше колена. Потихоньку концентрируюсь, одновременно, закрыв глаза, пытаюсь увидеть сам процесс. Все колено отображалось во внутреннем взоре, как какой-то агломерат темных и красных пятен. Моя изумрудная энергия атаковала его, окружая и проникая во внутрь, потихоньку растворяя всю эту гадость. Оленька задергалась, но стоически терпела боль. Моих сил, почти хватило уничтожить всю черноту, и осталась только небольшая часть красных пятен.

- Ну, вот! Неплохо! Завтра долечим.

- А массаж! – Оленька просительно улыбается. Вот, чертовка! Осторожно массирую коленку, разгоняя кровь и другие жидкости. Довольная барышня прикрыла глазки и прислушивалась к своим ощущениям. Не почувствовав боли, хитро взглянула из-под опущенных ресниц и потребовала помассировать ей пальчики на ногах для закрепления результата. Ну и хитруля! Пришлось подчиняться. Девочка – девушка ожидаемо получила свой кайф, а я очередную головную боль, от проснувшейся у барышни нимфомании. Может она не знает, что с ней происходит, и просто как маленький ребенок наслаждается новым для себя удовольствием, не находя в нем ничего предосудительного. А и пусть! Если девочка созрела, что я могу поделать. Сейчас крестьянских девушек отдают замуж в четырнадцать, пятнадцать лет. Как у дворян я не знаю, но обручиться, слышал, могут с младенчества.

Решил поесть, пока девушка отойдет от своего возбуждения. Разглядываю умиротворенное личико, разгладившееся в милой разрядке и на выступившие капельки пота над верхней губкой. Вырастет, будет кому-то очень страстной женушкой. Жаль не моей. Быстро отворачиваюсь, уловив трепетание ресниц.

- Что-то я сомлела. Наверное, солнышко припекло. - Так себе оправдание, но сойдет.

Молча жую, радуясь отсутствию полового влечения. Если уж в двадцать первом веке мне не удалось его удовлетворить, то тут и подавно. Разве что к Варьке подкатить, вспомнил ее шары под влажным сарафаном. Доедаю, надеваю маленькие туфельки и носочки на прелестные ножки и погружаю девочку в мир учеников магической школы, неспешно катя ее в кресле по тенистой аллее.

Закончил барскую отработку и вот я уже дома. Еда, сиеста, и в поле, то есть в лес на заготовку дров. А что? Коровы