Лузиады - Луиш Камоэнс

Ни изощренных нег Сарданапала.

93

Не мучил он народ, как те тираны,

Что некогда Сицилию терзали

И, как Фаларис, пыткам невозбранно

Несчастных граждан часто предавали.

Но в той стране, где храбрых и гуманных

Владык на троне подданные знали,

Лишь тот мог на престоле находиться,

Кто доблестью мог с предками сравниться.

94

И потому Болонский граф по праву

Взял твердою рукой бразды правленья,

И после смерти Саншу вся держава

Дала ему обет повиновенья.

Афонсу Храбрый гордых предков славу

Наследовал, горя похвальным рвеньем

Расширить славной родины пределы,

Простора жаждал дух благой и смелый.

95

Женившись, он богатые владенья

Алгарве - взял в приданое и скоро

Там маврам дал великое сраженье

И их подверг разгрому и позору.

И наконец свое освобожденье

Узрели лузитанские просторы.

Эпоха битв жестоких завершилась,

И королем вся нация гордилась.

96

Затем Диниш, властитель просвещенный

И Храброго Афонсу сын достойный,

В науках и искусствах искушенный,

Народом правил мудро и спокойно.

К отечеству любовью вдохновленный,

Повсюду он навел порядок стройный.

При нем законы строго соблюдались,

Обычаи жестокие смягчались.

97

Приют Минервы властелин устроил

В своей Коимбре, городе прекрасном.

Для муз отвел богатые покои

Близ вод Мондегу, ласковых и ясных.

Явились музы дружной чередою,

Наполнив град напевом сладкогласным,

И, словно у подножья Геликона,

Там зазвенела лира Аполлона.

98

Король свою державу укрепил,

Отстроил замки, крепостные стены,

От нападений грады защитил

И их украсил с роскошью отменной.

Когда же в бозе властелин почил,

Взошел на трон Афонсу несравненный.

Отцу он прежде мало был послушен,

Но сердцем честен, смел и прямодушен.

99

Кастильцев не страшась высокомерных,

К ним относился с легким он презреньем.

Могущество их войск неимоверных

Не наполняло грудь его смущеньем.

Когда же вновь нашествие неверных

Кастилию подвергло униженьям,

Ей помощь дети Луза оказали

И вместе с ней победу одержали.

100

Нет, никогда Аттила разъяренный,

Бич божий для Италии несчастной,

Не вел с собою столько войск сплоченных,

И никогда с Семирамидой страстной,

Брегов индийских прелестью плененной,

Не мчалось столько воев в путь напрасный,

Как сарацинов, ярых и жестоких,

Пришедших из Гранады и Марокко.

101

Услышав топот войск неисчислимых,

Король Кастильи разом сна лишился,

Погибели страны своей любимой

Он больше смерти собственной страшился.

И, опасаясь бед невосполнимых,

Супругу он к отцу послать решился.

В тяжелый, скорбный час народ испанский

Звал на подмогу воев лузитанских.

102

И кроткая Мария появилась

В слезах перед родителем всевластным.

Тоской она глубокою томилась,

Печаль обуревала лик прекрасный.

Волна волос на плечи опустилась,

Скрывая взор усталый и несчастный.

Перед отцом главу она склонила

И речь к нему, рыдая, обратила:

103

"Все племена, что Африки пустыни

Взрастили под извечно знойным небом,

Привел с собой король Марокко ныне,

В Испанию вступив с ордой свирепой,

Поправ с ухмылкой древние святыни,

Отдав страну неверным на потребу.

Увидев их, живые содрогнулись,

А мертвые в гробах перевернулись.

104

Мой муж, таким несчастьем устрашенный,

Не в силах защитить родного края,

Меч отвратить, над нами занесенный,

Тебя, отец мой, ныне заклинаю.

А если нет - останусь я лишенной

Короны и супруга, но я знаю:

Ты не захочешь зреть меня вдовою

И дашь приказ войска готовить к бою.

105

При имени твоем Мулуи воды

От страха бег свой мощный замедляют.

Спеши помочь кастильскому народу,

К тебе он взор с надеждой обращает,

Отринь сейчас все думы и заботы,

Уже неверный меч свой обнажает.

Отец! Коль медлить ты сегодня станешь,

В живых кастильцев завтра не застанешь".

106

Вот так Венера нежная рыдала,

Когда, спасая мудрого Энея,

К Юпитеру могучему взывала,

О юноше-изгнаннике радея.

И сына молодого отстояла.

Отец богов, красавицу жалея,

Явил несчастной дочке состраданье

И выполнил тотчас ее желанье.

107

Войска в долину Эбро поспешали,

Там ржали кони и звенели шпоры.

Броню лучи рассвета озаряли,

Звучали трубы в боевом задоре.

Все новые дружины прибывали,

Заполонив широкие просторы.

Сердца, что счастье мирных нег испили,

К жестокой сече приступить спешили.

108

И, с гордостью войска обозревая,

Афонсу с ними в дальний путь помчался,

А с ним Мария, дщерь его младая,

Которую утешить он старался.

И вскоре, ветр попутный обгоняя,

В Кастилии Афонсу оказался,

Его слова дух войска поднимали

И робких и безвольных ободряли.

109

Когда войска двух королей сомкнулись

И вышли в поле против супостатов,

От страха христиане содрогнулись,

Не в силах счесть врагов своих заклятых.

Тьмой-тьмущей мавры средь полей тянулись,

Грозясь развеять скудные отряды,

Которые к Спасителю взывали

И на него в несчастье уповали.

110

Глумленью агаряне предавали

Своих врагов невзрачные дружины.

Их земли меж собою разделяли

Заранее лихие сарацины,

Что имя Сарры вечно оскверняли,

Себе его присвоив беспричинно.

Столь нагло край цветущий, благородный

Делили тьмы пришельцев чужеродных.

111

Вот так и Голиаф, гигант надменный,

Царя Саула насмерть напугавший,

Узрев, как отрок, Богом вдохновенный,

Давид, пращу и камень в руки взявший,

На бой с ним выступает дерзновенно,

Смеялся, но, мольбам Давида внявши,

Сам Бог десницу юноши направил,

И Голиаф навеки мир оставил.

112

Коварный мавр, захватчик вероломный,

Дружины христиан подверг глумленью,

Не понимая, что отрядам скромным

Благое небо ниспошлет спасенье.

По марокканцев армии огромной

Ударили кастильцы в озлобленье,

А португальцы двинулись спокойно

На мавров из Гранады недостойных.

113

Мечи и копья острые звенели,

О медные доспехи ударяясь,

К Сантьяго и Аллаху полетели

Мольбы и стоны, в ратный шум мешаясь.

Израненные воины слабели,

Взывали к небу, с жизнию прощаясь.

Из крови жертв неисчислимых вскоре

На поле битвы появилось море.

114

Все силы лузитане положили,

Чтоб одержать победу в тяжкой битве.

Гранадских мавров вой разгромили,

Стяжав награду за свои молитвы.

Однако же оружья не сложили,

А марокканцев дерзких и хвастливых,

С кастильцами сомкнувшись, сокрушили

И Родину надежно защитили.

115

Уж солнце раскаленное спешило

Закончить день средь хладных волн Фетиды

И Весперу простор освободило,

Когда остатки мавров недобитых

Пощады на коленях запросили,

К стопам владык приникнув именитых.

И столько мертвых полегло в сраженье,

Что вздрогнул мир в безмолвном изумленье.

116

Хоть Марий жажду воев несравненных

Насытил кровью злого супостата,

В четыре раза больше убиенных

В день памятный осталось при Саладо.

И Ганнибал, воитель вдохновенный,

Все ж меньше поразил врагов заклятых

В тот день, когда в огромных три сосуда

Серебряных колец сложили груды.

117

И только ты, могучий Тит, отправил

Не меньше душ на берега Коцита

В тот час, как Иудею обесславил,

Ерусалим разрушив знаменитый.

Но длань твою небесный суд направил,

В то разрушенье смысл влагая скрытый.

Тот страшный час пророки предвещали

И речи Иисуса предвкушали.

118

Разбив врагов, Афонсу величавый

С победою в отчизну возвратился,

Где, пожиная почести и славу,

Он миром и покоем насладился.

Но грянул час безжалостной расправы,

В гробах усопших сонм зашевелился,

Узнав о даме, что всю жизнь страдала,

А после смерти королевой стала.

119

Лишь ты, любовь, таинственная сила,

Играющая слабыми сердцами,

Несчастную красу свела в могилу

И жизнь ее наполнила слезами.

Но слез тебе горючих не хватило,

Они твое не одолели пламя,

Свой жертвенник ты кровью омываешь

И смерть невинным душам посылаешь.

120

Ты, кроткая Инеш, в полях блуждала,

Близ вод Мондегу думам предаваясь,

И своего кумира вспоминала,

В несбыточных мечтаньях забываясь.

Обман души Судьба не прерывала,

И, тщетно слезы побороть пытаясь,

К холмам и травам взор ты обращала

И имя им заветное шептала.

121

А принц, с тобой в разлуке пребывая,