Любовь кончается в полночь - Марина Серова

– О чем?

– Не беспокойтесь, я задам вам всего пару вопросов.

– А отчего мне беспокоиться? Задавайте! Только я ничего не знаю. На даче я не была, даже не знаю, где она, эта дача. Что там мужчины наши делали – я понятия не имею.

– Давайте выйдем, покурим, – предложила я. Мне почему-то сразу показалось, что она курит.

– Давайте.

Мы вышли на улицу и встали на крыльце кафе.

– Вы очень грустная, Людмила, – сказала я, – переживаете из-за смерти Виктора?

– Еще чего! Я его практически не знала. Нет, чисто по-человечески, конечно, жалко мужика. До чего доводит любовь к грибам! А я их тоже люблю. Но теперь, наверное, не смогу их есть: боюсь. Нет, я не из-за него… У меня своя семейная трагедия, на чужое горе, извините, слез не хватает.

Она была немного пьяна, но лишь немного.

– А что у вас случилось?

– Это касается только моей семьи, к смерти Виктора это не имеет ни малейшего отношения. Извините. – Людмила затянулась.

– Ну, хорошо… Виктор бывал в вашем доме? Я имею в виду, у вас с Романом.

– Нет никакого «нашего дома»! Есть МОЙ дом. Роман живет у меня. Своей квартиры у него нет. Виктор к нам никогда не приходил. Впрочем, я к нему – тоже. Встречались на общих праздниках, днях рождения, у Родиона в гостях. Вы про Виктора меня можете не спрашивать, я ничего не знаю.

– Где вы работаете, если не секрет?

– В медицинском научном центре.

– Людмила, вы ведь, кажется, тоже медик, но не врач?

– Я лаборант. Работаю в лаборатории. Ничего интересного, делаем анализы больных. Врачи над ними опыты проводят, дают им то один препарат, то другой, а мы берем кровь и… извините, мочу и смотрим, сколько часов больному осталось жить. Шучу, конечно, но суть примерно такая.

– Наверное, и зарплата у вас небольшая…

– Скажу – засмеете меня.

– Ну, пока у вас детей нет…

– Откуда вы взяли, что нет? У меня сестра умерла три года назад, я оформила опекунство над племянницей.

– Вот как!

– Да, вот так… Кстати, вчера было ровно три года сестре, потому я сегодня и грустная… Тяжело – два дня подряд поминки… Я вот на Юлю смотрю – и мне завидно: сынишка у нее, муж хороший, заботливый. И Ирине тоже повезло, нашла богатого, хорошо живет, хоть и без детей… Из них я одна – с чужим ребенком, и муж – гражданский.

В глазах Людмилы читалась неподдельная грусть. Казалось, она вот-вот расплачется.

– Подождите, но ведь Родион говорил, что вы собираетесь расписаться?

Она горько усмехнулась:

– Роман уже четвертый год собирается со мной расписаться! Нет, раньше он действительно этого хотел, а с тех пор, как я опекунство над племянницей оформила, он что-то все тянет и тянет… Я вообще подозреваю, что, если бы не моя квартира…

– Зачем вы так думаете? Может, Роман вас действительно любит?

– Может быть… все может быть… муж может развестись с женой, любовник может разлюбить… – Людмила посмотрела на меня и махнула рукой: – А! Пропади оно… Пойдем, выпьем еще по одной…

Мы опять вошли в кафе. За это короткое время там произошли изменения: некоторые поминающие уже не сидели на своих местах, а ходили по залу, подсаживались к кому-то, выпивали, кучка родственников стояла посреди зала и о чем-то шепталась, похоже, они обсуждали надругательство над могилой. Людмила подошла к столу, налила себе рюмку водки, выпила. Я заметила, что Роман смотрит на нее как-то напряженно. Родион встал, за ним поднялись его друзья. Они все подошли к Федору. Поговорив с ним пару минут, попрощались за руку, кивнули Зинаиде и ушли. У стола мы остались втроем: я, Людмила и Ирина.

– Ну, что, поехали? – спросила я Ирину.

– Да, Родион дал мне ключ…

– Людмила, почему вы с Романом не ушли? – спросила я.

– Его Родион на работу отвезет, он и Ивана доставит… Родион – молодец, он всех всегда развозит. А мне не по пути…

– Кажется, она немного перебрала… Ей одной нельзя здесь оставаться. Давайте ее домой подбросим? – предложила мне Ирина шепотом.

Я кивнула. Ирина подошла к родственникам Виктора, попрощалась и под руку вывела Людмилу из кафе на улицу. Остановила такси, назвала адрес. Мы трое сели, доехали до дома Людмилы. Она пошла к себе, а мы с Ириной поехали ко мне. Около моего дома мы пересели в мою машину и отправились на дачу Виктора. Ирина сидела рядом со мной. По дороге мы разговаривали.

– Часто Людмила так… выпивает? – спросила я.

– Иногда. Я не знаю, как в обычные дни, но в дни рождения или праздники она выпивает прилично.

– А почему они с Романом не распишутся? – спросила я. – Кажется, уже давно вместе живут.

– Четвертый год. Да, сначала Роман говорил: женюсь, женюсь! Потом Людмила оформила опекунство над дочкой своей умершей сестры. И, по-моему, после этого Роман как-то притух. Нет, он по-прежнему живет у нее, но вести ее в ЗАГС не торопится.

– Может, ему и так хорошо? – спросила я.

– Ему-то, может, и хорошо. А вот Людмиле – не очень. Ей, я так понимаю, замуж хочется официально.

– Она сказала, что у нее квартира своя, это правда?

– Да, это квартира ее бабушки. Старушка перешла жить к дочери и зятю – родителям Людмилы. А свою квартиру внучке отдала. Роман с Людмилой давно познакомился, около пяти лет назад. Она мне рассказывала. У ее отца проблемы были с почками. Она провожала его в поликлинику и там познакомилась с Романом. Начали встречаться, сначала как-то так… вяло, потом чаще. А когда Роман сказал Людмиле, что он хочет покончить со своим холостяцким положением, она пригласила его жить к себе, в свою квартиру. Он до этого снимал комнату в коммуналке. Роман первое время обещал жениться, а тут вдруг у Людмилы умирает сестра…

– Вдруг? Она ничем таким не болела?

– Да я, честно говоря, не знаю… Там что-то внезапное случилось, не то острый приступ аппендицита, не то… нет, я не помню. Я так слышала, краем уха. Людмила, конечно, молодец: оформила опекунство над племянницей. Она тогда совсем маленькая была, года два, даже меньше.

– И живет девочка с…

– С Людмилой и Романом.

– Подождите, Ирина, а ведь у девочки был отец?

– Знаете, Татьяна, есть такие отцы… как бы это помягче сказать? В общем, когда мать девочки умерла, отец от нее отказался, хотел даже в детский дом ее сдать. Вот тогда Людмила и взяла племянницу к себе. А на этого… на папашу на алименты подала.

– Ну, что ж, и правильно сделала.

Некоторое время мы ехали молча, но мне еще требовалось выяснить, как живет чета Белобородовых, и я возобновила разговор.

– А Юля и Иван хорошо живут?

– Да, мне эта пара нравится, они молодцы. И друг с другом всегда вежливые, корректные, и гостей хорошо принимают. Мы с Родионом ходим к ним иногда. Недавно они ремонт закончили, такая квартирка у них получилась – чудо! Хотя и маленькая, однокомнатная, но им, кажется, хватает. Они Илюшке такой уютный уголок выделили: там стоит его кроватка, маленький шкафчик для одежды и ящик с игрушками.

– В материальном плане им не трудно? Юля ведь сейчас не работает, а малышу постоянно нужно что-то покупать…

– Да я бы не сказала, что они так уж стеснены в средствах. Им, насколько я знаю, Юлины родители помогают: то одежду внуку купят, то так им денег дадут. Не очень много, но все-таки… А родители Ивана, когда из деревни приезжают, продукты им привозят. Все помощь! Мы у них недавно в гостях были. Шли мимо, Родион и говорит: давай зайдем, Бороду навестим. Зашли. Юля такая гостеприимная, я к ним всегда с удовольствием хожу. А их Илюшка – такой славный пацан! Еще ничего не говорит, но абсолютно все понимает. Приносит мне свои игрушки, руками показывает: давай играть!

– Что, совсем не говорит?

– Ну, так, «мама», «па», «ба». Зато знает, как называются его игрушки. Говорю: принеси мне мяч – несет мяч. Принеси машинку – несет машинку. Юля расстраивается, что он плохо говорит. Но врачи сказали, что все нормально, скоро заговорит, еще и останавливать его будете.

– Вы так хорошо рассказываете о чужом ребенке… А о своем не думали? Вам не пора рожать?

Ирина немного помолчала.

– У меня работа, – сказала она наконец, – куда я своих архаровцев дену? Если я уйду в декрет, потеряю место в гимназии. Меня ведь ждать не будут, возьмут другого учителя.

Она сказала это как-то наигранно-беспечно, но грусть и даже, как мне показалось, боль едва заметно проскользнули в ее тоне. Что-то здесь не так, подумала я, что-то ты, подруга, скрываешь! Место в гимназии, конечно, веская причина, но только ли это? Надо выяснить, почему у Ирины нет детей, и, самое главное, почему она не собирается их иметь.

За разговором мы не заметили, как приехали на дачу. Ирина сама отперла калитку, потом дом. Мы зашли на веранду.

– Для начала проверим наличие денег, – сказала я и открыла буфет, одну дверцу, потом другую… Мы осмотрели все полки, поднимали чайник, банку с сахаром, стопку тарелок, заглянули в пачку с чаем… Денег нигде не было.

– Да, как-то некрасиво, – сказала Ирина. – И на Ивана это не похоже. Он у нас несколько раз занимал и всегда отдавал вовремя. Давайте я еще раз все осмотрю.