Толян и его команда - Дмитрий Валерьевич Иванов

Академ или Студгородок. Было у него ещё одно место в машине. Ну и дешевле на четверых, чем одному машину заказывать.

Наконец я дома. Странно — Бейбута нет, и судя по засохшему куску хлеба с маслом, уже пару дней как.

— Толямба! — орала заполошная Ленка, увидев меня после завтрака.

Сегодня нет занятий, ещё каникулы, да и воскресенье, че она так рано встала? Вижу её пять секунд, а уже оглох, и помадой измазан.

— Ты куда с утра-то накрасилась? И где Бейбут, не знаешь? — спросил я, отцепив пиявку от шеи.

— А что ты мне привез? — игнорирует мои вопросы соседка.

— Идём, покажу, — ворчу я, понимая, что не отстанет.

— Вот, чулки и помада, — отдаю я отложенный подарок и шучу: — Примерять будешь? Покажешь?

— Нет, конечно! Ты что дурак?! — возмущается Лена и противоречиво добавляет: — Потом, может быть.

Вот оно мне надо было шутить? С неё станется и показать, а у Илюхи удар, наверное, как у молота кузнечного, да и друган он мне, как-никак.

Стук в дверь! Ещё одна девушка! Александра.

Тоже нескромный поцелуй, и подарок для неё того же комплекта, плюс перчатки. А вот это я косякнул, Сашке перчатки при Ленке подарил! Ленка упросила их счастливую владелицу примерить, и они на неё, похоже, произвели впечатление. Как хорошо, что я купил две пары! Отдал Людин подарок Ленке и выпроводил своих гостей, тем более, про Бейбута они не знали, с пятницы его не видели. Странно — куда он мог задеваться? Рассматриваю вещи и вижу — не хватает его спортивной сумки. Может, какие сборы? Схожу на тренировку, пожалуй, может там в курсе, хотя, скоро спать захочу. Чё я там поспал? Пяти часов даже не будет.

— Штыба вернулся, — услышал я чей-то голос, и меня обступили парни.

— Ну как успехи? Хвастайся, — подошёл и Игорь Леонидович, мой тренер.

Хвастаюсь и попутно узнаю про Бейбута. Никуда его не посылали, но он собирался с ночевкой в какую-то местную пещеру! На улице утром минус семь, если не врет термометр, прикреплённый к уличной стороне окна нашей комнаты. Какая ночевка?! И потом, уже две ночевки прошли. Что-то запереживал я. Даже не стал тренироваться, хотя уже размялся. Иду в магазин к нашей подружке Маше. Она не спелеолог, а столбистка, но мало ли.

— Есть у нас пещеры, — подтвердила Маша, отпустив очередного покупателя. — Но куда именно они пошли, я не в курсе. Да ты не переживай, наверняка, он не один пошёл, да и другие группы ходят постоянно. А мороз не страшен, в пещерах теплее, спальник взял, и нормально.

Слегка успокоенный иду обратно в общагу. А Маша всё хорошеет, и уже не замужем. Замутить что ли с ней? Впрочем, я быстро передумал, в дверях комнаты меня ждала записка от Сашки с требованием зайти, как вернусь! Я бы спать лег, но на листке бумаги поцелуй новой помадой, сон сразу слетел. Быстро в душ и переодеваюсь в домашнее — шорты и футболку. Выхожу из комнаты, и тут по пути на лестницу вверх меня ловит вахтёр за руку.

— Толя, тут из больницы звонили, твой сосед туда попал! — огорошил меня новостью дедок.

Глава 8

— Что за больница? — моментально перестал думать о блядстве я.

— Так БСМП, вторая хирургия, — сказал вахтёр.

Беру ключ от приёмной у вахтера, телефон только там. Мне официально разрешено делать звонки, хоть за рубеж. Хотя, за рубеж, наверное, никак. Справочная выдала номер телефона БСМП и через минуту я упрашиваю медсестру, или кто там на другом конце телефона, сказать, что с Бейбутом Казахом.

— Вы родственник? Нет! Не положено!

Черт, я понимаю в будущем, все озаботятся охраной персональных данных, но щас-то что она выделывается?

Ещё справочная, получаю телефон ординаторской — неудача, трубку не берут. Справочная, приёмная главврача.

— Вас беспокоят из горкома Красноярска! — важно сказал я, утаив, что это горком ВЛКСМ. — Моя фамилия Анатолий Штыба, будьте добры соедините с главврачом!

«Бе», «ме», но соединяют.

— Мыскин у аппарата, — говорит главврач.

— Штыба Анатолий, бюро горкома ВЛКСМ Красноярска, к вам поступил недавно пациент один, хочу узнать, что с ним? — спокойно спрашиваю я.

Пусть, сука, откажет. Горло вырву за друга.

— Штыба? А-а-а-а, знаем! Как же! Дочка о вас много рассказывала! Спасибо за приз, кстати! — голос Мыскина наливается теплотой.

О, так это тот самый папа миссис Мыскиной?

— Совершенно не стоит благодарить, решал не я, а комиссия. Конкурентов у неё нет! Завидую вам, как мужчине, если дочка в маму!

Чёрт, как бы тот не посчитал перебором такой комплимент. Я же молодой пацан. Выбиваюсь из образа!

— Скажу, скажу жене. Спасибо! И всё-таки я ваш должник! Что вы там и о ком хотели узнать? — смеется мужик.

— Некто Казах Бейбут у вас во второй хирургии, — говорю я, умолчав, что это мой сосед по комнате в общаге.

Че-то реально застеснялся. Такой важный господин Штыба, а живёт в общаге. Фу. Откуда такие комплексы?

— Перелом голени. Варианты такие — или делаем разрез около колена, вставляем штырь в кость, саморезы внизу и вверху. Можно мыться и все дела, но — полгода на костылях. Потом можно штырь вытащить, а можно и оставить, он химически инертный, из титана. Есть вариант аппарат Илизарова поставить, там кольца, ходить почти сразу можно, заживает быстрее, но уход сложнее. Нужно протирать постоянно спицы спиртом, и сами кольца весят килограмм пять. Тяжеловато. Но… Анатолий… Есть вариант сделать кольца полегче, сейчас как раз отрабатываем такую методу. Я дам команду. Это и есть мои рекомендации.

— Я приеду через часик, зайти к вам смогу? — деловито осведомился я.

Ну, а че, я сам выбрать могу, тем более человек рекомендует, но неправильно это. Не по-дружески. Пусть мой кореш сам решит, что и как. Мыться он любит, кстати. Особенно сосед любит мыть ноги, стоп уже нет, одни обмылки, как шутил Шнур в будущем.

Охраны внизу БСМП пока нет, и больные шлындают тюда-сюда. Но есть сухонькая старушка, ждущая именно меня. С халатом и шапочкой! Лифт, разумеется, работает, там сидит ещё одна бабуля, лифтер местный. Пятый этаж, и я в палате на шесть человек. Бейбут лежит на вытяжке, нога на спинке кровати и к ней прикреплён груз. Морда у него печальная. В палате полный комплект. Как выяснилось позже, слева лежит чувак, весь переломанный после аварии, далее дед придурошный, привязанный ремнями к кровати, ибо уже не в ясном сознании и пытается постоянно уйти. Сейчас он орёт: «Развяжите меня, фашисты!» Хотя,