Уйти и вернуться - Джоан Хол

Алисия не возлагала вину за их неудавшийся брак только на бывшего мужа, понимая, что они оба были недостаточно зрелыми людьми для семейной жизни. Дуглас зачастую вел себя совершенно по-детски, да и она сама тоже.

Для того, чтобы начать взрослеть, нужно было понять свои недостатки, взглянуть на себя объективно. Это было необычайно трудно, но Алисия сделала это. Уже позже она поняла: попытка начать самовоспитание, возможно, была самым сложным и болезненным поступком в ее жизни.

Алисия решила начать все заново. Она определила главную цель: продолжение образования и окончание колледжа. Ей приходилось много работать в течение трех долгих лет, бережно откладывая каждый доллар, чтобы собрать сумму, необходимую для оплаты обучения.

Наученная горьким опытом замужества, Алисия еще долго сторонилась мужчин, всегда выдерживая в общении с ними безопасную дистанцию. Но с течением времени ее настороженность уменьшилась, она почувствовала себя гораздо уверенней, стала позволять себе невинное дружеское общение с коллегами и знакомыми. Но даже мысль об интимном сближении вызывала в ней активное сопротивление, смешанное с откровенным отвращением.

Так было до того момента, пока Шон Хэллорен не сбил ее с ног — в прямом и переносном смысле. Его образ вновь всплыл в сознании, задвигая все другие воспоминания назад, в темные закоулки памяти, где им суждено было храниться, покрываясь пылью забвения.

«Как же теперь быть?» — думала она.

Жар охватил тело, и Алисия обессиленно откинулась на спинку кресла. Ее внезапный и страстный взрыв был совершенно необычен для нее. Дуглас всегда упрекал жену в недостатке чувственности. Но разве она, в свою очередь, не обвиняла его в том, что он интересуется только сексом и бейсболом?

Именно так. Нужно взглянуть правде в глаза. Когда Дуглас негодовал по поводу ее холодности в любви, Алисия возвращала ему обвинения, называя его «сексуально озабоченным жеребцом». Будучи совершенно уверенной в своей правоте, она не сомневалась и в том, что Дуглас прав, находя ее недостаточно темпераментной. Последние девять лет не смогли пошатнуть уверенности Алисии в этом.

И тут появился Шон Хэллорен. Алисия начинала подозревать: реакция на Шона не просто меняет ее устоявшееся мнение о себе, но просто разбивает его вдребезги. Как это странно! Распознать в себе нераскрытый источник чувственности — одно дело, а уметь им управлять — совсем другое. Алисия испытывала горячее желание повернуть все вспять и переписать эту часть своей жизни заново.

Понимая, что ей не удастся избавиться от внезапно проснувшихся чувств, Алисия должна была решить, как справиться с ними, как противостоять их разрушительному воздействию. Быть может, последовать совету Карлы и просто прервать отношения, пока они не приобрели необратимый характер? Или, уступив желанию вновь видеть Шона, перевести их знакомство в спокойное русло — просто коллеги, занимающиеся сходными историческими проблемами?

Алисия мучилась все сильнее, так как не могла принять никакого определенного решения. Ее душу разрывали противоречивые желания. Одна половина, помня прошлые страдания, стремилась укрыться в раковине спасительного отчуждения, бежать прочь от соблазна, способного обернуться новой болью. Но другая — незнакомая внезапно открывшаяся неустрашимая половина души — мучительно жаждала безоглядно отдаться буре и натиску неожиданно обрушившихся чувств…

Внезапная трель телефонного звонка избавила Алисию от дальнейших раздумий. Радуясь возможности отвлечься, она вскочила и бросилась к настенному телефону, поспешно схватив трубку.

— Алло, — произнесла она, с трудом переведя дыхание.

— Привет, — ответил Шон. — Почему ты так тяжело дышишь?

Глубокий, возбуждающий звук его голоса заставил колени Алисии предательски задрожать. Во рту мгновенно пересохло.

— Потому что я бежала к телефону, — проговорила она в отчаянии от того, насколько сипло звучит собственный голос.

— Ты знала, что я позвоню?

Хотя Алисия догадывалась, что это обычная провокационная шутка Шона, нервная дрожь пробежала по ее спине. Пришлось признаться: она действительно ждала его звонка, поэтому так стремительно бросилась к телефону.

Стряхнув внезапное странное оцепенение, Алисия глубоко вздохнула и ответила:

— Да нет, откуда?

— Я внезапно почувствовал, как что-то заставляет меня позвонить тебе, — произнес Шон серьезным тоном, пронзающим душу.

Алисия облизнула сухие губы.

— Но почему? — спросила она почти шепотом.

— Я надеялся, ты объяснишь мне это.

— Я не понимаю, Шон.

Алисия задрожала.

— Я тоже.

Он немного помолчал.

— Я думал о тебе весь день, — признался он. — А ты думала обо мне?

— Да, — едва слышно выдохнула она.

— Алисия, — Шон произнес ее имя с удивительной теплотой, — я хочу увидеть тебя, говорить с тобой, быть рядом с тобой. Я знаю, для ужина еще слишком рано, но, быть может, ты позволишь мне прийти прямо сейчас.

Внезапно Алисия со всей определенностью поняла, что не может ему отказать. Никогда и, возможно, ни в чем. Путей к отступлению нет. Она хотела, нет, жаждала видеть его. Она должна… Ее ответ был предопределен, и Алисия произнесла единственное слово, решившее все:

— Да.

В тот момент, когда она повесила трубку, мучительные сомнения обрушились на нее неудержимой лавиной.

Может быть, она совершает самую большую ошибку в своей жизни?

Похоже, она сама стремится в объятия ловкому обольстителю?

Или… она просто сошла с ума?

Алисия кусала губы, пытаясь избавиться от сомнений. Решительно встряхнув волосами, она вызывающе подняла голову.

Неужели она собирается упустить единственную возможность узнать поближе самого привлекательного и интересного, самого притягательного мужчину из всех, кого ей приходилось когда-либо встречать? Неужели откажется от такого замечательного знакомства? Неужели не попытается лучше понять себя?

Выбор сделан, жребий брошен, мосты сожжены. Во всей Америке ей не спрятаться от себя. Она останется везде такой, как здесь — в Вашингтоне, округ Колумбия.

Послав к черту сомнения, Алисия вихрем пронеслась по своей комнате, прихватив по дороге одежду. Предвкушение встречи огнем разливалось по венам. Она бросилась в ванную, быстро приняла душ, растерлась мохнатым полотенцем и пулей выскочила обратно.

Следующие пятнадцать минут она посвятила мучительному выбору белья. Едва Алисия успела натянуть кружевные трусики и бюстгальтер, как вновь зазвонил телефон.

Неужели опять Шон? Мысль, что свидание может быть отменено, заставила Алисию облиться холодным потом. Она бросилась к телефону на кухне, не помня себя от волнения.

Но это была Эндри, предупреждавшая, что останется ужинать с подругой.

Положив трубку, Алисия спешно возвратилась в свою комнату. Сдерживая бешеное сердцебиение, она надела колготки, широкие брюки из верблюжьей шерсти и высокие коричневые сапоги. Едва Алисия натянула на себя рыжий просторный свитер, как телефон зазвонил вновь.

Решив на этот раз не отвечать, она несколько минут гипнотизировала его взглядом. Наконец ее терпение истощилось. Стремительный прыжок — и Алисия схватила трубку. Но это опять был не Шон. Звонила Карла, чтобы сообщить о своем намерении провести вечер в компании знакомых.

Бросив трубку, Алисия отправилась в спальню. Пытаясь дышать ровно, она тщательно наложила легкий тонирующий макияж на пылающие щеки. Потом занялась прической, пытаясь уложить пышную копну своих каштановых волос. В этот момент в дверь позвонили.

Почти не дыша, взволнованная и растерянная, Алисия замерла, сжимая в руке щетку для волос. Вторая трель звонка привела ее в чувство. Засунув щетку в ящик платяного шкафа, Алисия бросилась из спальни к дверям. Когда звонок затрезвонил в третий раз, она уже боролась с замком.

Все сомнения и метания, мучившие ее в течение этого долгого дня, мгновенно исчезли, когда она открыла дверь и заглянула в бездонные голубые глаза Шона.

4

В устах Шона слово «привет» прозвучало вздохом облегчения.

— Привет, — неуверенно ответила Алисия.

Ее голос заметно дрожал.

— Проходи.

Не сводя с него глаз, Алисия отступила назад, в прихожую.

— Сейчас я надену пальто.

Шон ступил через порог, остановившись на коврике перед дверью.

— Я подожду здесь, — сказал он. — Не хочу оставлять мокрые следы.

Его внимание к такой мелочи, как талый снег на ботинках, странно тронуло Алисию. Она вспомнила, как сама рассеянно и бездумно прошагала в комнату в мокрых сапогах.

— Похоже, ты приучен к домашнему порядку заботливой мамой, — улыбнулась Алисия, оглянувшись.

Она подошла к стенному шкафу достать пальто.