Сказочка дедушки Абдулы - Павел Блинников

И еще над ним все смеялись. Нет для развития ребенка ничего более страшного, чем насмешки одноклассников. Это иногда настолько откладывается на развивающейся личности, что ломает жизнь еще в раннем возрасте. Еще Эван был почти идеальной жертвой для хулиганов. Слабый заика, да еще к тому же не способный убежать. А когда к старшим классам он внезапно для всех стал проявлять неплохие успехи в учебе, хулиганы, получив дополнительный повод для ненависти, стали еще сильнее изводить его. Постоянные издевательства становились только изощренней год от года. Зрение у Эвана ухудшилось, и став носить очки он получил прозвище "ботан" которое прилипло к нему до самого окончания школы. Из-за своей травмы, и плохого питания период становления из ребенка в юношу как будто прошел для него стороной. Он как был сутулым, прыщавым, хромым слабаком в больших очках с дешевой оправой, так им и остался.

С годами издевательства над ним стали настолько сильными, что полностью испортили Эвану жизнь. Он был обязан делать за своих одноклассников домашнее задание, и исполнять все приказы, иначе его били. Причем били сильно, несколько раз он даже попал в больницу. За неимением отца на какую-либо защиту он не мог рассчитывать. Мать не сильно заботилась о сыне полностью поглощенная поисками нового мужа. Хотя ей до самой смерти этого так и не удалось.

Годы шли, жизнь Эвана медленно превращалась в ад. В старших классах издевательства приобрели сексуальный характер, и его один раз даже изнасиловали. Все эти подробности я привожу только чтобы ты Давид понял, как Эван превратился в того человека с которым мы вскоре познакомимся поближе. У девушек Эван успеха никогда не имел, а регулярные насмешки на сексуальной почве медленно делали из него гомосексуалиста.

И вот школа окончилась, но на колледж денег у матери Эвана не было. И вскоре он пошел работать туда куда, как не странно, лежит дорога многим некрасивым молодым людям. Он пошел работать в некоторое подобие Макдоналдса. Когда ему исполнилось двадцать, мать умерла, и все наследство, состоявшее из старого трейлера забрало государство за долги. Эвану пришлось снимать квартиру, и на это у него уходила большая часть зарплаты. Ел он в основном то, что продавалось в той забегаловке, где он работал, что опять-таки плохо отражалось на его здоровье. К двадцати трем годам у него была язва и гастрит. Успеха у девушек по-прежнему не было, так что становление Эвана геем произошло полностью. Но впрочем, даже с парнями переспать у него не получалось. К своим двадцати трем годам он оставался девственником, если не считать того изнасилования.

А как же тот с чего началось рождения Эвана? Что с мистером Блэком, скрывавшимся под личиной медсестры? О, он постоянно появлялся на сцене, за эти двадцать три года. Его молодая копия была первым мальчиком, который посмеялся над Эваном. Почти та же самая медсестра первой разбила его сердце, жестоко посмеявшись над ним, когда он предложил ей пойти на свидание. И в одном из хулиганов, который постоянно бил его и принимал самое активное участие в том отвратительном изнасиловании, мы тоже увидели бы мистера Блэка. Но надо оговориться и сказать, что не всегда Блэк нес Эвану горе, насмешки и боль. Как ни странно той учительницей, которая в старших классах подтянула Эвана в знаниях, и зародила интерес к учебе, тоже был мистер Блэк, только в образе престарелой учительницы.

И вот Давид мы подошли к тому моменту, когда Эвану исполнилось двадцать три года. Давай посмотрим на него со стороны. Вот он проснулся в своей маленькой квартирке, с минимумом мебели, под звон дешевого будильника в семь часов утра. Он встает и направляется в ванну. Он практически голый, так что мы можем его хорошенько рассмотреть. Итак, сегодня ему исполнилось двадцать три года, и в этот праздничный для любого человека день Эван выглядел примерно так. Высокий, примерно метр восемьдесят пять, худой сутулый парень. Тело почти полностью усыпано веснушками. Волосы длинные и сухие, черного цвета, покрыты перхотью. Глаза карие и маленькие, но они обычно казались больше, из-за очков которые ему приходилось носить. Лицо усеяно черными точками, и угрями. Нос кнопкой слегка вздернутый вверх. Рот тоже маленький, и за тонкими обветренными губами прятались неровные зубы. Но двух передних не хватало, их ему выбили еще в школе. Волос на теле практически нет, за исключением ног. Вот такой примерно наш герой. А если сказать точнее — наш злодей.

Эван почистил зубы, и пошел одеваться. До работы предстояло ехать на метро целый час. Он выпил растворимого кофе и это был весь его завтрак. Хотя кофе вызывало в его слабом желудке легкую боль, сегодня он решил что можно себе это позволить. День рождения как ни как, а кофе Эван любил.

— Ну, с-с-с… днем рожденья тебя, Э-э-эван. — сказал он самому себе высоким писклявым голосом. Хотя когда он оставался один то заикался не часто, но и такое бывало.

Выпив кофе, он поставил грязную кружку в не менее грязную раковину и, выйдя из квартиры, пошел вниз. Когда он спускался по лестнице, ему на встречу шла старушка.

— Д-д-доброе утро, м-миссис К-к-канингтон. — сказал Эван.

— Мне может и доброе. — буркнула в ответ старуха и пошла дальше при этом толкнув Эвана локтем.

Эван вышел из дома, и пошел в сторону метро. При ходьбе он сильно прихрамывал на правую ногу. И в то самое время, когда он вышел из метро, и направился в сторону кафе, где работал, как раз начинался судебный процесс над загадочным мистером Блэком. А когда он вошел в кафе, тот исчез, оглушив всех присутствующих.

— П-п-привет Кени. — поздоровался Эван с уборщиком, входя в кафе. Кени был красивым молодым блондином, и чуть ли не каждую ночь являлся к Эвану в эротических снах.

— Привет Эв. Как жизнь? Нет, нет не рассказывай, на это уйдет неделя, а у меня еще много работы. — ответил Кени.

Эван улыбнулся на эту бородатую шутку, и пошел переодеваться. По дороге ему встретилась его непосредственная начальница Гвен. Она почему-то очень не любила Эвана. Стоило ему опоздать хоть на минуту, или задержаться после перерыва, или вообще совершить любую оплошность, она тут же писала на него жалобу, а презрения в ее взгляде хватило бы чтобы убить кого послабже. Хотя если честно немного найдется людей в мире слабее Эвана.

Рабочий день начался, и Эван приступил к своим обязанностям. В них входило спрашивать у клиентов, что они хотят, и подавать заказ. День тек как обычно, и никто даже не вспомнил что сегодня у Эвана день рожденья. Друзей у него не было и по сей день. Эван подавал еду, и получал свою порцию презрительных взглядов от посетителей ресторана. Иногда в них читалась жалость, и это было еще хуже. Но самое противное было, то, что на такие взгляды надо было отвечать приветливой улыбкой. Такова была политика кафе, и если клиенту что-нибудь не понравилось, то можно было не сомневаться, Гвен накатает очередную жалобу, и его уволят. Впрочем, улыбаться ненавистным ему людям Эван научился очень давно, как очень давно понял, что такому как он дерзкое поведение приносит только унижение и синяки. Всю работу он делал совершенно машинально. Принимал заказ, брал его на кухне, подавал клиенту, получал деньги, улыбался, клал деньги в кассу. И так по кругу, до конца своих дней. По крайней мере, он так думал. Но даже не предполагал насколько он ошибается.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});