Время еще не пришло - Николай Александрович Воронков

хватает.

Монет разного достоинства и материала было, наверное, тысячи четыре, но похожих на местные современные было мало. Как говорил тот банкир, которому я показывал монеты, многие монеты могли представлять коллекционную ценность, но где мне искать любителей старины? Придётся расплачиваться по весу, и я отобрал полсотни самых затёртых, чтобы расплачиваться в тавернах и на рынках. На самый крайний случай у меня есть и полсотни современных монет.

И ещё набралось килограмм двадцать пять всякого прочего золотого лома (накладки с оружия, доспехов, всякие цепи, непонятные бляхи, обычные кольца и медальоны). Можно всё продавать не спеша, когда прижмёт, но меня бесит необходимость таскать с собой такой груз. Мне бы что-нибудь попроще, полегче. Да и в больших городах быстро обратят внимание на парня, который постоянно таскает в скупку старинные вещи. Опять будут вопросы, но и с криминалом связываться не хочется — по мелочам я и сам могу продать, а вот увидев такие богатства, мне быстро открутят голову. Так что делать?

Долго крутил всякие варианты, но додумался лишь до имитации пожара. Развёл за домом костёр, а рядом с огнём поставил пять коробочек, сложенных из дощечек. Ну и в каждую коробочку по горсти золотого лома (цепи, монеты, кольца, накладки). По моим мыслям, коробочки загорятся, золото оплавится, потеряет форму, покроется сажей, и получим оплавленный комок, в котором ещё угадываются украшения. Получится вариант с пожаром в доме деда, а обгоревшую шкатулку нашли уже когда разбирали пожарище. Может прокатит?

А на следующий день уехал. Танела принесла завтрак, но я уже собрал все вещи и запряг лошадь в двуколку. Танела было запричитала, что я уезжаю, но я многозначительно сказал, что я нужен и в других местах, и она сразу замолчала. Если уж я в её понимании какой-то там посланец или посыльный, то как можно мне мешать?

На прощание положил на стол две стопочки по пять золотых.

— Так, Танела, пять монет — это тебе. Присматривай за домом какое-то время, может я ещё вернусь. А эти пять монет Лине как приданое на свадьбу. Пусть у неё всё будет хорошо.

А потом снова дорога. Я никуда не торопился, с интересом поглядывая по сторонам. Даже мелькнула мысль и в самом деле начать писать путевые заметки. Что видел, что слышал, интересные случаи. Хорошее прикрытие для моей легенды путешественника и очень нехорошая улика для тех, кто решит заинтересоваться мной. Нет уж, протокол на самого себя я составлять не буду.

В городках, что покрупнее, искал ювелиров, чтобы сбыть своё золото. Двое приняли золото без вопросов, двое поморщились, но тоже не стали задавать вопросов. А пятый, седой старик, после долгого разглядывания моего слитка вдруг спросил с интонациями старого одесского еврея.

— И зачем была необходимость портить такие хорошие вещи?

— Так это… пожар был, а когда разбирали, вот это и нашли.

Старик с упрёком посмотрел на меня.

— Молодой человек, я давно живу на свете, и поверьте, могу отличить вещи с пожара от тех, которые положили рядом с костром. Так в чём причина?

Я невольно насупился.

— Деньги нужны. И не хочу, чтобы мне задавали вопросы.

— А вопросы могут быть неприятными?

Я помолчал, не зная что говорить. Потом решился.

— Золото честное, если вы думаете про преступления и убийства. Можно сказать, что я нашёл клад, но не хочу, чтобы об этом кричали на каждом углу.

— И… много у вас… хороших вещей?

Я невольно хмыкнул.

— Думаю, побольше, чем у вас есть денег.

Старик тоже усмехнулся.

— Ну что ж, приносите ваш… клад. Будет даже интересно, если вы окажетесь богаче меня.

— Так чего тянуть, сейчас и принесу.

Когда я вернулся с сумкой и стал выкладывать золото на стол, старика проняло.

— Да уж… — только и сказал он.

Осмотр и оценка затянулись на пару часов. Несколько раз старик показывал на какую-нибудь вещицу.

— Если бы вы не срезали эту пластину, а принесли нож или меч в целости, это стоило бы в десять раз больше.

Я не возражал. Не объяснять же, что утащить всё железо было просто невозможно, а меня в первую очередь интересовало только золото. Может когда-нибудь, в другой раз, я и привезу что-то покрупнее, но только если точно буду знать кому это можно будет продать.

В итоге старик разделил золото на несколько кучек. То, что он посчитал откровенным ломом, простую ювелирку и две кучки, которые он посчитал ценными по каким-то своим мыслям. Мне было безразлично. Я всё равно не знал ни точного веса этого золота, ни его истинной ценности, и был счастлив, когда меня отпустили, вручив пачку билетов королевского банка почти на четыре тысячи золотых. Думаю, старик тоже внакладе не остался, потому что выглядел он весьма довольным, и даже предложил заходить, если появится ещё что-то интересное. Но хорошего помаленьку. Денег мне теперь хватит минимум лет на пять, даже если буду питаться только в дорогих ресторанах. Теперь у меня только одна задача — добраться до большого города и жить там тихой жизнью обеспеченного путешественника. Никаких разговоров, никакого сближения ни с кем, никакого лечения. В крайнем случае, дать денег, чтобы лечились у настоящего целителя.

Правда, чем же я буду заниматься при таких условиях? Может и в самом деле начать писать заметки, чтобы не маяться от безделья?

Марнун

Городом, который подошёл мне в полной мере, оказался Марнун — столица одноимённой провинции. Населения всего тысяч сто, но в сравнении с большинством местных городков с численностью от двух до пяти тысяч, это и в самом деле был достаточно большой город. К тому же, в нём сходились торговые пути, рядом протекала судоходная речка, так что жизнь текла достаточно бодро. Из особенностей разве что двух-трёхэтажные каменные дома в центре, особняк местного губернатора, да ещё множество постоянных и временных навесов, под которыми посетители разного рода забегаловок любили посидеть. Днём — во время обедов, вечером — возле всяких кафешек, торгующих вином, сладостями или местными чаями-кофеями. Ещё удивляло, что очень много полуподвальных помещений. Возможно, так люди спасались от жары. Ещё в черте города было три больших парка, в которых окультурили дорожки, разбили множество клумб, и по вечерам гулять здесь было очень даже приятно. Даже собственный водопровод в городе был и канализация! Но большая часть города — обычные одноэтажные дома, застроенные вокруг довольно условных улиц.