Этот день Победы. Ветераны Челябгипромеза в Великой Отечественной войне - Семён Абрамович Шенкман

alt="" src="images/image25.jpg"/>

ХРАМЦОВ Пётр Васильевич

Война застала меня по месту жительства у родителей в г. Копейске Челябинской области.

В июне 1941 г. мы только что закончили 8-й класс, а в июле наш класс в полном составе по специальному письму — обращению Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина был направлен на завод пластмасс для помощи взрослым по выдаче продукции фронту. Там мы трудились до конца октября, затем продолжили учёбу в 9 классе.

После окончания в мае 1942 г. наш класс вновь был направлен на прежнее место для оказания помощи фронту.

Как участнику войны, мне особо запомнились дни штурма Берлина — мы добивали фашистского зверя в его логове.

День Победы я встретил в Берлине.

О капитуляции гитлеровских войск мы узнали в ночь на 9 мая. Ликовали, салютовали изо всех видов оружия, радости не было конца. Тут уж было не до сна!

БИРКИН Виталий Иванович

Родился в 1926 году в д. Глазово Костромской области в семье крестьянина.

В 1938 году окончил Орджоникидзевский индустриальный техникум и вскоре был призван в армию.

В 1942 году окончил Смоленское военно-политическое училище, по окончании которого служил на Калининском, Юго-Западном, Центральном, Брянском и Белорусском фронтах в качестве политработника. По окончании войны в 1945 году учился на курсах заместителей командиров авиаполков, продолжил военную службу в Челябинском авиационном училище штурманов до 1956 г. По состоянию здоровья был демобилизован.

С 1956 по 1990 годы Виталий Иванович работал в Челябгипромезе сначала начальником отдела кадров и первого отдела, а затем — заместителем директора института по хозяйственной части. За этот период проявил себя трудолюбивым, исполнительным и дисциплинированным работником. Много труда и энергии им вложено в развитие института, его социальной сферы. Строительство жилья, баз отдыха, обеспечение производственной деятельности института всеми необходимыми материалами, оборудованием было в центре внимания Виталия Ивановича.

В. И. Биркин активно участвует в общественной жизни не только института, но и Советского РК КПСС.

Его участие в Великой Отечественной войне отмечено Правительством СССР двумя орденами «Отечественной войны», двумя орденами Красной Звезды и двадцатью медалями.

1. Железный каток войны

Известно, что железный каток войны дважды прокатился по России, сначала на восток до Волги, а потом в обратную сторону — до Эльбы. В первую половину войны мы боялись немца, во вторую — он нас. Моё участие в войне частично относится к первой половине, а в основном — к её второй половине.

На фронтах Великой Отечественной я пребывал с октября 1942 года по март 1945 года, то есть 912 дней и ночей из 1418.

В марте 1942 года я окончил с отличием Смоленское военно-политическое училище (в г. Саратове) с присвоением воинского звания «политрук». Нас, четверых из выпуска, направили на стажировку в запасную авиабригаду, базировавшуюся на ст. Обь под Новосибирском. В ожидании своей очереди там я пробыл ровно полгода. Бригада формировала личным составом и техникой истребительные маршевые или вновь сформированные полки и отправляла их на фронт.

Там в июле 1942 года я был ознакомлен под роспись с приказом Сталина № 00227 под общим девизом «Ни шагу назад!».

На летнее время эскадрилья, в которой проходил стажировку, была выведена в лагерь под ст. Коченево. В сентябре 1942 года мы убирали картофель. Однажды рядом на проселочную дорогу приземлился самолёт У-2. Оказалось, что за моей персоной. На сборы дали несколько минут, да и собирать-то было нечего: шинель да фанерный чемодан, с которым в 1938 году я прибыл на срочную службу в Красную армию, — вот и всё наличие.

Через 40 минут со своим скарбом я уже был в политотделе бригады, где меня поджидал комиссар маршевого полка Г. И. Шереметьев, родом из Троицка, который сразу же ввёл меня в курс дела. Из нашей четвёрки стажеров он выбрал по бумагам меня, а теперь рассматривал мою натуру (известно, что девок за глаза не сватают, предпочитают убедиться лично). В данном случае «невестой» был я.

Комиссар сказал, что моя кандидатура представлена на утверждение в Политуправление СибВО на должность военкома 774 маршевого истребительного авиаполка, и что через три дня полк отправляется на фронт. На ознакомление с личным составом отводятся оставшиеся дни и вся дорога до фронта. В качестве личного оружия я получил револьвер системы «Наган» с 14 патронами, штатных пистолетов «ТТ» не оказалось в наличии. Моё первое знакомство с личным составом состоялось на погрузке самолётов на железнодорожные платформы тут же, в авиагородке. Узнал, что с первых дней войны полк участвовал в боях, теперь же прибыл с Северо-Западного фронта, по-существу, только со своим знаменем, одним боевым лётчиком и полутора десятками человек технического состава.

Новенькие самолёты ЯК-76 Новосибирского завода подруливали к ж.-д. полотну, от них отделялись плоскости, фюзеляжи с моторами под «Дубинушку» закатывались на платформы. Итого 32 штуки. Экономия бензина была жесточайшей, гнать самолёты к фронту своим ходом — непозволительное расточительство. Наша эскадрилья была сформирована почти заново, за исключением инженера и двух звеньев техников. Лётчики, в основном сержанты, девятнадцати-двадцатилетние ребята, прошедшие 20-часовую программу обучения на самолете ЯК-76. Никто из лётчиков боевого опыта не имел, включая командира эскадрильи капитана Михаила Ивановича Подъявилова. Да и командир полка за плечами имел только опыт войны в Испании. Механики самолётов и спецслужб — вчерашние выпускники сибирских школ первоначального военного обучения. Только позднее я усвоил, насколько бесценен был опыт инженера эскадрильи Савченко, который на полтысячи дней войны был старше всех остальных. Его слово, жест были непререкаемы.

В эскадрильи мы имели одного лишь человека с настоящими усами — армянина сержанта Аркадия Саакяна, остальные, в их числе и я, подобной растительностью не обладали, хоть поливай с утра до вечера. Тем не менее, мы глубоко понимали, что во время войны место мужчины на фронте. Не задумывались, насколько мы были зелены в тактическом плане. Немец-то был уже на Волге, под его пятой лежало пол-России! Это — страшная беда, а беду лечат делом, потому что других лекарств в наличии не имелось. Понимали, что едем туда, откуда обратно чаще присылают извещения. С другой стороны, нам была известна вековая российская традиция: послужи Отечеству в час испытаний верой и правдой, иначе ни одна уважающая себя особа прекрасного пола замуж за тебя не пойдёт. Одним словом, мы не желали паразитировать на теле общества в лихую годину. Вот теперь, в наши