Путь на восток. Летопись Моттеруэля - Вадим Боратинский

– А как же Коловари? – перебил рассказ Эрдол.

В ответ Нуреторн вопросительно посмотрел на него.

– Вы так хорошо друг друга знаете, что создается впечатление, будто вместе уже целую вечность. Тогда ведь он был с вами?

– Нет, – ответил Нуреторн, – нам пришлось надолго расстаться с другом, зато сколь радостна потом была встреча…

Эрдол ответил понимающим взглядом и тут же продолжил расспрашивать.

– Чем кончилось ваше первое пребывание в Арвенхолле?

– Чтобы рассказать об этом, достаточно продолжить прерванное повествование. Как можно было бы предположить, наше счастливое пребывание в столице быстро подошло к концу. Советник графа по делам казны и торговли, один из богатейших и влиятельнейших людей острова, разошелся с нашим отцом во мнениях относительно отношений с Бракенлоу. Он воспользовался своим положением и могуществом, чтобы убедить графа отослать отца из столицы, а также лишить его всяких почестей. Так и закончился древнейший союз семей на нашем острове: семьи графа Харнауса и семьи Ильмеринов – нашей семьи. Отец с дядей и матерью отправились на материк в поисках поддержки и защиты. Через год вернулся в Сельн постаревший на десяток лет дядя с сообщением о смерти наших родителей. Спустя месяц он отправился к ним. С тех пор мы с братом жили с принявшей нас семьей Уолтеров, хотя ночевали мы часто под открытым небом и в Сельне, и за его пределами, не забывали ухаживать за нашим поместьем и поддерживать в нем порядок и чистоту.

– Так вы хотите выполнить эту миссию, чтобы возродить уважение к себе в глазах графа Харнауса?

– Боюсь, это уже невозможно, – понуро ответил Нуреторн. – Со ссылкой нашего отца проблемы графства, разумеется, не кончились. Всего через год от тяжелой болезни умерла жена графа. Это повлияло на его душевное здоровье, он начал наживать себе все больше врагов и спустя полгода после смерти жены умер при невыясненных обстоятельствах. Говорят, что он спился, и организм его не выдержал, но говорят это те, кому выгодны подобные слухи. Думаю, ты понимаешь, о ком я. После смерти графа на престол должен взойти его сын. Но Харуф еще не достиг тогда своего совершеннолетия, и от его имени править стал тот самый советник по казне и торговле – Кодран Мэрдол.

– Я не понимаю, – вставил Эрдол, – почему отец прислушался не к своему другу, а к другому человеку?

– Он не мог поступить иначе, – тяжело вздохнул Нуреторн. – Поссорившись с Мэрдолами, граф лишился бы поддержки казны, а первоочередная задача правителя – защита графства, его жителей. Так что ему не оставили выбора.

– Мне жаль твоего отца, с ним поступили несправедливо, – сказал Эрдол.

Нуреторн лишь обреченно кивнул.

– Во время следующих ваших путешествий за горами приходилось ли вам бывать в Арвенхолле снова? – попробовал сменить тему парень.

– Однажды. Но этот визит был совсем не таким, как прошлый. На этот раз я был с Коловари, а Ватиньер ждал нас в столице графства Дрейл – Нисте. До нас дошли слухи о смерти графа Харнауса и о беспорядках в графстве, я должен был проверить, что действительно там происходит. Город заметно обеднел за прошедшие годы, зато убранство замка стало гораздо более пышным и нарядным. Повсюду сверкало золото и драгоценные камни. Но блеск их был фальшивым, а от богатства отдавало запахом смерти тысяч людей, погибших от голода из-за жадности Кодрана. Из-за смуты, связанной с неожиданной гибелью графа, часть войска дезертировала, и границы охранять стало некому. Участились набеги лесных племен на деревни. Регент Мэрдол довольно быстро решил эту проблему, выделив им земли, принадлежавшие раньше мирным крестьянам. Племена установили на них свой порядок, а от возмущавшихся быстро избавлялись. Когда им не хватало денег, они шли на соседние деревни, так что вскоре было принято решение ежегодно выплачивать дикарям дань, чтобы не остаться совсем без крестьян.

Но все беды Харнауса померкли, когда каким-то чудом на рыночной площади я увидел знакомые, но непривычно грустные лица. То были Арильет и Тивелла. Тогда им было всего восемь, а они гуляли совсем одни по городу, в котором в смутное время часто пропадали люди. Увидев меня, они, наконец, улыбнулись той самой улыбкой, что постоянно сияла на их лицах до трагических событий, случившихся с семьей бедных девочек. По их словам, Харуфа к тому времени уже боялись все в графстве, кроме Мэрдола, которого боялись еще больше. Они сказали, что проводят почти все время друг с другом, с Кэрилдором и Исиодором, еще одним советником их отца, который поддерживал своего графа даже после смерти того. Я предпочел в тот день сохранить осторожность и попросил их не говорить никому о своем визите, после чего вместе с Коловари поспешно покинул город. С тех пор прошло шесть лет, и никаких вестей ни от Арильет, ни от ее сестры, ни от кого-нибудь еще из Харнауса я не получал. Лишь слухи.

– Какие слухи? – поинтересовался Эрдол.

– В Бракенлоу ходила молва, что Харнаус возобновил торговлю с этим графством, а еще говорили, что подрастающий сын Кодрана вытесняет с графского трона Харуфа.

– А слышно ли что-то про Арильет и Тивеллу? – спросил Эрдол.

– Вижу, тебя тронула их судьба, – улыбнулся Нуреторн. – Уверен, с ними все в порядке. Они умнее половины советников нынешнего графа. Ладно, иди спать, завтра нас ждет трудный путь через Дымный лес. Я покараулю за тебя.

– И еще, – сказал он вдогонку Эрдолу, – обращайся ко мне на «ты», наш род ведь давно лишен всяких титулов.

Глава четвертая

Впервые с начала похода раньше всех проснулся не его зачинщик. Коловари с Эрдолом разбудили братьев, когда солнце уже начало пригревать сквозь кроны деревьев на противоположном берегу озера. Нуреторн быстро вскочил, осознав, что проспал часть своего второго подряд дежурства, стал было искать свои вещи, чтобы собраться, но тут Коловари показал ему на собранный мешок и завтрак. Вскоре пара хлебцев, залитых прохладной водой, отправились в желудок. После скудного завтрака отряд продолжил путь.

Сперва надо было обойти озеро. Так уж вышло, что слева путь оказался короче, так что путники обошли его с юга, а затем пошли прямо навстречу уже полностью выглянувшему из-за леса и гор солнцу. Они шли по слабо заметной дороге, на которую явно давно не ступала нога человека, куда больше она напоминала звериную тропу, но стоило радоваться и этому, ведь вскоре исчезла и она. Пришлось идти, ориентируясь лишь на солнце и собственное чутье.

К слову, делать это становилось все сложнее, путь перегораживали то упавшие деревья, то заросли кустов. Лес становился все гуще, крупные листья разных форм и окрасов не пропускали свет. К тому же непонятно откуда взялся густой туман, больше похожий на дым.

Но в тени не было желанной прохлады, напротив, даже в этот утренний час было жарко и душно, как возле печки. Через час лица каждого уже покрылись блестящими на еле заметном свете солнца каплями пота. Шли наугад, расчищая дорогу перед собой руками и ветками, поднятыми с земли. Словно ошалевшие, брели они, не видя ни пути, ни цели, но сокровенно желая достичь ее. Пробирались так до самого вечера, забыв даже про обед. Легкий ужин лишь разогрел аппетит, а после него было принято решение пройти еще до полной темноты. Тогда, наконец, совсем изможденные, путники улеглись спать на пышный травяной покров.

Второй день, начавшийся с раннего подъема, не сильно отличался от первого, изменился только лес. Деревья стали толще и выше, а подлесок исчез, оставив место вьющимся растениям и траве, отдельные виды которой Нуреторн периодически собирал в маленький мешочек. Скоро пропала и трава, а лишенный всей зелени ниже четырех ярдов лес выглядел жутковато. Эрдол, не привыкший за свою жизнь к подобным прогулкам, уже порядком устал, а лес, казавшийся бесконечным, как будто и не собирался выпускать своих узников. Казалось, отряд ходит кругами или стоит на месте… Еще и этот туман, продолжающий нависать над и без того унылой картиной. За ночь он приобрел какой-то едкий запах, вызывающий неприятные ощущения, – как будто кончиком пера щекотали ноздри. Но вскоре он изменился и стал более приятным и неожиданно знакомым.

Истинную радость путникам принесла тропинка, появившаяся из ниоткуда. Не успели они пройти по ней и часу, как тропа исчезла так же внезапно, как появилась, описав широкую петлю. Другие давно позабытые тропы часто заводили отряд в тупики – однажды такая старинная дорога предательски вывела их к бездонной трясине. Хорошо, что не все потеряли бдительность.

Лес, как смекнули они, был необычным и, вероятно, даже заколдованным: в нем не было привычных звуков шелеста листьев от дуновения ветра, пения птиц, журчанья ручья. Казалось, даже монотонно капающий дождь сейчас станет наслаждением после этой ужасной тишины. Наконец, ее прервал стонущий голос человека.