Последние ратники. Бросок волка - Антон Николаевич Скрипец

вожжам, но вдруг передумал.

— Правь лучше ты, — сказал он Кутьке. — Мне сегодня вожжи не очень ловко в руку ложатся.

ХХХ

— Да знаешь ли ты, собака бешеная, что с тобой сделать надобно?!

Посадник был зол. Что при его тучности выглядело особенно устрашающе. Когда на тебя сверху вниз гневливо взирает такой большой человечище, поневоле почувствуешь себя не в своей тарелке.

Тем более — Кутька.

Он в город-то попал в первый раз, а тут еще такое… На огромные крепостные стены смотрел во все глаза, не в силах поверить, что такую громадину построили такие же, как он люди. С открытым ртом пялился на городское убранство. Пока ехали, пару раз, зазевавшись, едва не сталкивался с другими повозками, за что с ног до головы был крыт тяжелой руганью. Многих слов из услышанного даже не знал. В конце концов Хром, видно убоявшись, что добираться до места будут до вечера, забрал у парня вожжи и править стал сам. Оно и к лучшему. Когда добрались до центральной части града, Кутька впал в великое изумление. Никак не мог уразуметь житель лесной веси, зачем люди строят себе такие немыслимо огромные дома. Два, а то и трехповерховые терема как будто спорили меж собой, чей хозяин богаче, знатнее и важнее. На фоне налитых дождем грозовых туч, что темной громадой подбирались со стороны озера, озаренные особенно яркими перед грозой солнечными лучами, дома смотрелись еще наряднее и радостнее. Свет мягко растекался по маковкам, вспыхивая в слюдяных оконцах и приветливо касаясь резных коньков на крышах.

Посадский терем, вопреки ожиданиям, оказался не самым большим домом Белоозера. Был он кряжист и суров, как старый воин. Видно было, что срубили не для красоты, а ради надёжности. Взойдя по добротным, ни разу не скрипнувшим ступеням крыльца и миновав арку внушительных дверей, они оказались в просторных покоях. Солнечные лучи невесомыми лентами просачивались сквозь узкие бойницы, наполняя простор огромной горницы призрачным светом. Он тонул в развешанных на стенах шкурах медведей и волков, ощеривших пасти в страшном предсмертном оскале. В развешанных тут и там доспехах, мечах и секирах можно было рассмотреть свое отражение. Массивные резные столбы держали высокую кровлю. На возвышении стоял изрядных размеров трон.

Был бы он меньше, посадник бы в него, наверное, не влез.

— Что уставился, раб немытый?! — гудел, глядя на Хрома налитыми кровью глазами, посадник. Столь ранним гостям он был не шибко рад. Длиннополый синий кафтан, расшитый золочеными узорами, из-под которого выглядывали загнутые носки красных сапог, Кутьке показался нарядом сказочного царя.

— Да я тя батогами так прикажу попотчевать, что малец твой враз сиротой станет!

Староста перевел взгляд на лысого бородача. Он как был в выпущенной поверх шаровар видавшей виды рубахе, так и не подумал подпоясать ее, хотя бы из приличия. Их глаза встретились. Никакой угрозы во взоре незнакомого воина не читалось. Только скрытое любопытство. Хром с легким вздохом полез за пазуху и принялся там с сосредоточенным видом что-то искать.

— Вши заели?

— Вот, — Хром протянул воину сверток. Посадник при этом резком движении вздрогнул. Лысый и бровью не повел.

— Надеюсь, не мзду мне суёшь?

— Нет надобности.

В кожаном пенале оказалась аккуратно свернутая грамота. Обернута она была дорогой бечевой, с конца которой свисал на шнурке сургуч. В полумраке посадник не мог разглядеть, что за знак на нем красовался. Зато лысый его увидел. Он удивленно вскинул брови и недоверчиво поднес печать к глазам.

— Ну что там? — нетерпеливо бросил посадник.

— Что, что… — задумчиво проговорил бородач, немного растеряно взглянув на Хрома. — Что. Княжий знак, вот что.

— Какой еще знак?!

— Довольно отчётливый.

Толстяк неверящим взором смотрел на лысого, пока тот, читая грамоту, медленно шел к его возвышению.

— Н-да, — только и сказал воин, оторвав взгляд от свитка и передавая его посаднику.

— Что там еще?! — сановник нетерпеливо выхватил грамоту, впился в нее взглядом, стремительно пробежав глазами по строчкам. Потом изумленно уставился на Хрома. Тот непринужденно изучал изогнутые клинки восточной работы. Вернулся к грамоте, начал читать медленнее, переваривая каждое слово. Потом с растерянным видом вернул свиток бородачу.

— Ничего не понимаю, — только и нашел что пробормотать посадник.

— Я, думаешь, понимаю? — почти весело отозвался тот. — Поясни нам, добрый человек, — протянул он грамоту обратно старосте.

— Так и понимайте, — ничуть не смущаясь высоких княжьих людей, Хром аккуратно свернул свиток, перетянул его бечевой, сунул в кожаный пенал и запихал обратно под рубаху. Лишь после этого вновь обратил внимание на нетерпеливо глядящего на него посадника. Было видно, что наместник вовсе не передумал выпороть поганца за дерзость, но теперь чего-то явно опасался.

— В грамоте сказано: «… оказывать человеку с сей грамотой и сиречь наделенного властью Светлого князя, всякую поддержку, какую бы он не затребовал».

— Всё так.

— Да какой прок Светлому от увечного смерда!?

— Значит, есть, — староста будто вовсе не обратил внимания ни на гнев наместника, ни на «смерда». — А если тебе ничего об этом деле не ведомо, значит, не возжелал князь посвящать абы кого в дела державные.

На несколько мгновений в горнице повисла тягучая, почти осязаемая тишина. Быстрее всех в ситуации разобрался лысый.

— И какая поддержка тебе требуется?

— Оружная.

— Извини, дорогой ты наш воин, но рать под твою руку снарядить не могу, — посадник деловито скрестил руки на груди. — На свиней латы не налазят.

Хром шутку не оценил.

— Как звать вас, уважаемые?

— Воевода Перстень, — бросил лысый.

— Фрол Силыч люди кличут, — гордо подбоченившись, ответил наместник.

— Понятно, — кивнул калека, на важность момента не обратив ни малейшего внимания. — А меня Хром зовут. В княжьей дружине так нарекли. Хромой потому что. На одну руку, — добавил он, для убедительности кивнув на свой левый обрубок. — Слыхал, может?

Посадник мгновенно сник. Из него будто вынули кости. По тому, как его лицо сделалось серым, стало ясно: имя ему знакомо.

— Ты хочешь, чтобы я отдал под твоё начало свою дружину? — уточнил лысый воевода. Хотя видно было, что идея эта ему не по душе.

— Нет. Для дела хватит полусотни. Только надёжных.

— Добро. Отберу. Но и у меня условие. Иду вместе с вами. Не в моих правилах доверять первым встречным. А ты, уж извини, даже с княжьей грамоткой под рубахой остаешься именно таковым. Добро, коль князю службу сослужим, а если что не так, — он развел руками и кротко улыбнулся, сохранив, однако, при этом стальной блеск в глазах, — не взыщи.

Хром кивнул, развернулся и пошагал к выходу, жестом дав понять Кутьке, чтобы следовал за ним. Тот, поспешно раскланявшись,