Молот империи 3 - Никита Киров

будет основная оборона.

Туда же я отправил половину шагоходов, маскируя их с помощью Ищейки, которая потом вернулась. Радары мы обманули, но разведка, разумеется, могла всё узнать.

Вот и выход. Бородатый мужик открыл стальную дверь. Сразу повеяло холодом, наружу вырвался пар. Мы вышли во дворе жилого трёхэтажного дома с кафе на первом этаже.

Здесь всё уже порядком потрепала артиллерия. Крыша обвалилась, одна из стен тоже, внутри виден старый диван, накрытый жёлтым покрывалом и две порванные подушки.

Хорошо, что хозяев мы отправили на север.

Скоро здесь будет пожар, огонь уже потрескивал, пахло горелым. А во дворе дома, рядом со старым прицепом и пустой собачьей будкой, стоял мой шагоход.

Люки задраены, возле них дежурила охрана. Вылезли только что, когда обстрел прекратился. Из труб выхлопного коллектора шёл дым. На морозе, особенно таком, как в Огрании, нельзя глушить двигатели, или перемёрзнут трубы.

— Господин генерал, попал один снаряд! — охранник, парень лет двадцати с круглыми красными щеками, показал на риггу. — Лючки проверены, пломбы не сорваны!

На груди шагохода осталась отметина от взорвавшегося снаряда. Но это не особо крупный калибр, даже не сорвало броню. До сих пор видно старый, почти стёртый рисунок снежного кота, который тогда нарисовал Янек ещё в академии.

Я снял меховую перчатку и потёр замёрзшее лицо. Холодно, даже мёрзли пальцы на ногах. Но мы то ладно, я и сам из Огрании, и это моё тело тоже. А вот южанам эти морозы совсем некстати.

Сегодня они нападут, им придётся это сделать. И потом получат заброшенный обстрелянный город, где даже невозможно будет согреться.

— Открывай люки, — я бросил адъютанту здоровенный изогнутый ключ. — И перчатки не снимай, пальцы примёрзнут!

Парень сорвал пломбы, которые оставил я, неловко засунул ключ в отверстие и открыл люк на ноге. Видно, как ему не терпелось попасть внутрь, но он остался на выходе, пока не зайду я.

Я запрыгнул в люк, огляделся и пополз вверх по лестнице. Чем ближе к двигательному отсеку, тем теплее становилось. Открыл тяжёлый люк. Сразу раздался грохот движков. В лицо ударил жар.

Хорошо-то как после мороза. Но недолго. Из мороза, на котором мгновенно замерзал плевок, я оказался в очень жарком помещении.

Пол под ногами вибрировал, полики, залитые маслом, дрожали. Двигатели громыхали так, что закладывало уши. Я включил свет, чтобы быстро осмотреть важные узлы. Сразу снял куртку, фуражку и шарф, и сунул всё адъютанту.

— Надо проверить двигатели!

На осмотр не было особо много времени, но совсем без него нельзя. Я посветил на контрольные отверстия в двигателе, послушал, как работают поршни, проверил показания и температуру в камере сгорания игниума. Движки, которые больше ста лет, работали идеально.

Я полез проверять редуктор.

— Василий, посвети мне! — крикнул я и посмотрел на него. — Я же тебе говорил взять каску.

— А? Я… я забыл, — высоченный парень побледнел.

— Ну смотри сам.

Я маленьким ключом открутил гайки смотровой крышки и посмотрел, как вращается вал.

— Готово, — сказал я. — Только… голову береги.

Поздно, адъютант уже потирал макушку. Из-за своего немалого роста он зацепил башкой трубу охлаждающего блока.

— Говорил же про каску. Не зря эту трубу называют пилотоуловителем, — я усмехнулся. — Всех к ней так и притягивает.

Взглянул, как крутится генератор, и на это всё. Пора в кабину.

Я бы предпочёл, чтобы со мной был Марк. Он профессионал, и риггу водит, будто всю жизнь за рычагами. Но пилот его уровня должен быть в Исполине. А я же генерал, мне не обязательно быть в гуще боя.

В кабине тоже жарко. Я расстегнул мундир и воротник рубашки, и уселся в кресло командира-канонира. Василий подал мне наушники и микрофон. Я достал карты.

— Пока отдыхай, — бросил я радисту, который забрался следом. — Потом будешь настраивать. Слушай общий канал, если что, то зови.

Сергей молча закрепил переносную рацию под сидением в задней части кабины и занялся радиостанцией шагохода. Мне он нужен, чтобы я не отвлекался на всё.

Второй штурмовик-охранник сел рядом с ним. Оружие они положили подальше, чтобы случайно не выстрелить во время передвижения и тряски.

Вот и всё, вот и весь экипаж. Я и мой адъютант, и он же первый пилот Василий. Придётся обойтись без второго пилота. Даже вторые пилоты сейчас очень нужны. Многим из них придётся становиться первыми в уже ближайшие дни, а кто-то уже стал.

Остальные на ускоренном обучении. Мне даже пришлось отправить опытных Артура и Кобаяши на север. Они бы пригодились в бою, но как инструкторы они сейчас более ценны.

Наушники сразу начало разрывать, когда я их включил.

— Идут… через реку… вот-вот начнут! — слышно отрывисто.

Я направил перископ в сторону порта. Ригга чуть выше, чем дома, во дворе которых я стоял, оптика над самой крышей.

Река, которая совсем недавно была судоходной, встала буквально несколько дней назад, покрылась толстой коркой льда. Шагоход не выдержит, вряд ли выдержит панцирник.

Но пара батальонов пехоты перейти могут. И они уже решили этим воспользоваться.

— Слушай мой канал, — бросил я радисту. — Если что, позови меня.

У нас несколько шифрованных каналов. Один для генералов и пилотов Исполинов, другой общий. И это не считая каналов батальонов, рот и отдельных квадр.

Я переключился на другой канал, которым пользовались на берегу. Приблизил оптику так близко, как мог.

Лес на том берегу горел. Нет, это не дым пожара, это маскировочный дым. Оттуда вели огонь. Видны росчерки трассирующих пуль.

Рация надрывалась.

— Идут!

— Огонь по моей команде! Пока не стрелять! Подпустим их ближе!

— Пустить сигнальные ракеты!

Красные вспышки сигнальных ракет осветили лёд над рекой. Рация издала неприятный высокий звук. Глушат, что ли?

А потом я понял, что это.

Волынки. Эти волынки. Нарландская пехота штурмует город с территории Хитланда. Долго же они обходили. Но никакой техники нет, никто не решался приблизиться.

— Ненавижу волынки, — пробормотал я.

В оптику видно, как множество людей в белых маскировочных халатах бежали по льду. Ракеты освещали их, но скоро их скрыли дымовые гранаты.

— В лесу снайпер! — раздался голос в рации среди треска и шума стрельбы.

— Вызываю огонь по квадрату…

— Полковник Зарин убит, принимаю командование на себя!

Я не вмешивался в тактическое планирование, я командовал только квадрами и Исполинами. Всё, что меньше — уже под ответственностью соответствующих офицеров. Но мог вмешаться, если бы нужно.

В порту техники было мало. Но было кое-что мощное в нашем резерве.

— Ищейка, — вызвал я. — Помоги в порту. Только осторожно.

— БРИ-Три Ищейка на связи, — раздался хриплый голос. — Приступаю.

Шагающая четырёхногая ригга выдвинулась к реке. Пушка главного калибра закреплена в походном положении, но и без этого хватало оружия для защиты целого направления.

Установленные на голове-кабине автопушки начали поливать лёд целым потоком снарядов. Яркие росчерки прошлись через маскировочный дым, потом выше, на тот берег.

Даже отсюда видно, как деревья разлетаются в щепки. Некоторые загорались. А будто это было мало, Ищейка пустила пару длинных струй из огнемётов, освещая окрестности.

Маскировочный дым развеивался. Видны оставшиеся на льду тела и чёрные полыньи. Ищейка дала ещё залп шрапнельными снарядами, прорежая наступающих. Кто-то с нашего берега начал пускать сигнальные ракеты туда, где мог прятаться снайпер.

Ищейка повернулась, автопушки прочесали лес. Он горел всё сильнее и сильнее.

— БРИ-Три Ищейка, — донёсся хриплый голос Валентина Климова. — Отступают. Готов перейти на тот берег через брод.

— Отставить, — приказал я. — Оставайся на позиции. Береги главный калибр!

Огромный шагоход подчинялся своему новому владельцу. Валю уже многое предстояло освоить, но даже сейчас Ищейка один из наших главных козырей. И сам Валь слушался, хотя иногда порывался что-нибудь устроить в порыве злости.

— Идут с запада! — доложили по рации. — Только танки.

Пусть держатся, танки в городе всё равно почти бесполезны. А вот когда сюда войдут шагоходы, это будет совсем другой бой.

— Выдвигайся на юг, — велел я своему первому пилоту. — Не нравится мне затишье там.

— Есть! — восторженным голосом отозвался Василий и надавил на рычаги.

Мы повернулись и вышли на улицу, разбив заборчик. Толстая нога раздавила брошенную мотоповозку. Левая рука выбила остатки окон