Триэль (СИ) - Мария Версон

 УЗИ, осмотр, пальпация, стандартный набор. Не то, чтобы были какие-то тревожные знаки, Алесса себя отлично чувствует, токсикоз давно прошел, она даже немного набрала вес, хотя в первый триместр исхудала настолько, что едва могла подняться с постели. Но в вопросах здоровья, тем более здоровья будущей матери и её чада, ни в чем нельзя быть уверенным, а посему стоит лишний раз сходить ко врачу, чем потом неделями сидеть у её постели и кормить её с ложечки. Всякое может случиться.

 Осмотр длился минут сорок. Я слышал, как они болтают, раздавался смех, я мог бы разобрать слова и понять, о чём идет речь, но в голове моей воцарилась блаженная пустота. Я очень устал за последнее время. Мало того, что работа в лаборатории БиоВим занимала уйму времени и энергии, так ещё и Маркус всплыл, а одно только осознание того, что мы можем ходить по улицам одного города, напрочь лишило меня сна.

 С Джейсоном мы редко виделись последнее время. Толи я так занят в лаборатории, что не замечаю, как он приходит и уходит, толи он вплотную занялся поисками пропавшей части архива и взял отпуск, но, в общем, с ним мы пересекались редко. Честно признаться, я без понятия, куда он пропал, и меня это абсолютно не беспокоит.

 Алистер вышел из кабинета, и выражение его лица заставило меня впасть в ступор на мгновение. Обернувшись и убедившись, что приведение себя в порядок займёт у Алессы какое-то время, он поманил меня к окну и протянул мне тонкую папку, в которой лежали несколько листов с результатами УЗИ.

 Сразу он ничего не сказал, а терпеливо подождал, когда отступит мой ступор, и я посмотрю вложенные листы. Я не то чтобы виртуоз распознавания результатов УЗИ, минимум практики у меня был, но не более. В большей степени я врач лабораторного образца, и непосредственно с больными мне нечасто приходилось сталкиваться. Алистер знал, что я не слишком сведущ в этой сфере, и всё же, он хотел, чтобы я взглянул на слайды прежде, чем он примется объяснять почему цвет его лица стал бледным настолько.

 Я медленно просмотрел вложенные в папку листы, но ничего не понял из того, что предстало перед моими глазами. Ни на одной из фотографий не было ничего, похожего на плод семи месяцев развития, о чем я и сказал брату:

 - Ты уверен, что посмотрел нужное место? – Я усмехнулся, стараясь снять напряжение, но Алистер посмотрел на меня обжигающим взглядом. – Это точно не почки? Или, может, не знаю…

 - Я что, по твоему, спину от живота не отличу? – Прошипел он. – К тому же, даже самые больные почки так не выглядят. Это то, что у неё в утробе.

 У меня сердце встало.

 - Этого не может быть. – Я ещё раз стал судорожно просматривать листы. – Просто не может быть. Это… это не плод.

 - Нет, Сайлекс, это плод. Есть признаки. Вот, - он ткнул пальцем в закорючку, похожую на крохотный гарпун, - это рука. А вот здесь на старых снимках было то, из-за чего её врач решил, что будет мальчик.

 - Да как же… - Мои руки опустились сами собой, и папка выскользнула. Листы разлетелись по полу, и я тот час опустился их собирать, впиваясь взглядом в каждое из поднятых ужасных изображений.

 - Я надеюсь, что у меня сломался аппарат. Такое бывает. Шумы, помехи, сбой в программе. Всё что угодно. Но я бы посоветовал положить её в больницу на обследование. – Алистер отвернулся и положил руки на подоконник, тяжело вздыхая. – Это похоже на мутацию.

 - Какую ещё мутацию? Не может…

 - Обычную мутацию. Я уже видел нечто подобное, но только не через прибор, а воочию. Когда я работал в морге, мне попадались несколько… беременных женщин. Молодых, как Алесса, они умирали по одной и той же причине. Сначала мутировал их плод, а потом и они сами. С ними такое творилось… тебе ни в жизнь не вообразить такое.

 - Не говори мне про наркотики. – Я покачал головой из стороны в стороны. – Почти все твои трупы оказываются на полках из-за передоза. Она их не принимает и не принимала до беременности. Джейсон каждую неделю брал у неё кровь на анализы. Она чиста. Тем более, месяц назад всё было в порядке, и если даже она резко подсела на порошок, а она точно не подсела, такого внезапного отклонения в развитии попросту не могло случиться. Это невозможно.

 - В Дории возможно всё что угодно.

 За дверью смотровой послышался скрип: Алесса вот-вот выйдет. Алистер резко развернулся и негромко сказал мне:

 - Помнишь, я рассказывал тебе про вид наркотика, который не оставляет следов? Не оказывает влияния ни на один орган, только непосредственно на мозг? Если Алесса сидела на нём, Джейсон никогда бы не нашёл и остаточного следа вещества.

 - Но… - Я не знал, о чём и думать. Голову наполнило лишь желание отрицать всё, что сейчас скажет брат.

 - Никаких но. Возьми у неё кровь на анализы. Рой так глубоко, будто ты ищешь сокровище в её ДНК. Не может такого быть, чтобы столь мощный препарат не оставил и следа. Может, он каким-то особенным образом разлагается, так что стандартными реакциями его не обнаружить. Я поговорю с Алессой, - он покосился на дверь, из-за которой моя жена могла выйти в любой момент, - придумаю что-нибудь, уговорю её лечь на обследование, но постараюсь её не запугать. А ты попробуй найти хоть что-то в её крови. Может, это просто барахлит моё оборудование и смазывает изображение, а может…

 Алесса, улыбаясь, вышла из смотровой и посмотрела на нас. Мы одновременно улыбнулись, и любой человек в любой другой стране, кроме Дории, тут же бы заподозрил, что мы не просто так шепчемся в дальнем углу комнаты, и что руки у меня трясутся не просто так. Но не здесь. Не в Инсмире. Не эта женщина.

 Я вышел из кабинета, оставляя своего брата одного придумывать уважительный повод, чтобы Алесса без сомнений легла в больницу. И самое ужасное, что в миг, когда за мной захлопнулась дверь кабинета брата, я думал только о том, как здорово проведу следующие пару недель один дома.

 Алессу оформили очень быстро. Всё же, фамилия Куо говорит сама за себя, и стоило медсёстрам узнать, кем является отец прибывшей к ним дамы, как они тут же по вскакивали с мест и принялись устраивать пациентку в самую удобную из всех пустующих палат. А пустыми были почти все.

 Я помог жене обустроиться в палате, а так же получил список вещей, которые мне следует ей завтра завести. Список оказался внушительным, и в большинстве своём это были самые разные крема, масла и шампуни. Вот такая она у меня – Алесса, будучи на обследовании, при возможности наличия рисков для ребёнка, она всё печется о своей внешности, которой не поможет ничто. Хотя надо отдать должное – на ощупь её кожа действительно очень приятна.

 Покинув больницу, я с отвращением покосился на станцию монорельса, и решительно отправился домой пешком. Путь от внутреннего транспортного кольца до нашего дома лежит не близкий. Тем темпом, который получился сам собой, дорога занимает по меньшей мере два часа, но меня это не сколько не смущало. Напротив, мне хотелось уходиться, вымотаться насколько это возможно, а по приходу домой завалиться на крохотный диван у входа и проспать, хорошо бы, пару дней. К черту работу, к черту Алессу, я устал.

 Не знаю, о чем я думал первый час своего бесконечного пути до дома. Обо всём, и не о чём сразу. Мысли о пропавших документах архива ВиоВим сменялись потоком раздумий о проблемах генома, всплывала рожа Маркуса, которая сменялась теми ужасными изображениями, что получил Алистер при обследовании Алессы. На дне сумки, запечатанные в контейнер для анализов, лежали несколько проб её крови. Мне, как хорошему мужу, следовало бы прикупить пару пачек синтетических энергетиков и отправиться в лабораторию, чтобы как можно быстрее выявить причину и возможные последствия того, что я видел на тех изображениях. Но я плохой муж, и мне не хочется этим заниматься.

 Я шел по длинной пустой улице, достаточно широкой, чтобы по ней проехали четыре весьма громоздких автомобиля. Асфальт ещё остался, и он, кажется, был довольно новый, но ни разметки, ни, тем более, автомобилей здесь не было. Ездить на столь опасном транспорте, каким его считают здесь все и каждый, позволено только частным компаниям, выторговавшим у правительства пару грузовых машин, и так же разрешены междугородные перевозки. В большинстве своём разнообразие транспорта ограничивается поездами, по принципу похожими на монорельсы, только те развивают куда большею скорость и имеют совершенно другие габариты. Я толком не вникал в специфику вопроса, но полагаю, машины запретили сразу после возведения барьера. Воздухоочистительных станций сейчас существует порядка двух десятков, но, я уверен, больше половины из них возвели много позже установления купола. Не запрети власти использование автомобилей, Дория бы не протянула и полвека: автомобили выбрасывали в воздух слишком много выхлопных газов, и страна могла бы попросту задохнуться. Там, где я учился, подобный вид топлива был не в ходу, поскольку запасы сырья, из которого его получали, давно иссяк. В основном, машины работают на электрических аккумуляторах. Незадолго до нашего отъезда, я видел выставку, где представили машину, работающую на водороде, и наглядно продемонстрировали, что можно выжать из такого двигателя. Технологии Дории никогда до такого не дойдут.