Мост Вечности - Катерина Сергеевна Снежная

того, что она так близко. И он едва сдерживается от желания владеть.

Он точно знал, что сможет ее целовать, не пресыщаясь ею. Несчетными, самыми разными ласками. Тысячами поцелуев в прекрасные губы. Кратких, беглых, медленных и тягучих, пока она не начнет таять в его объятиях. Пока не засияет от желания вернуть все эти забавы сладостным ответом.

– Доверься мне.

В ее взгляде читалась брезгливость, суровое восприятие того, что здесь происходит нечто грязное, постыдное. Не секс, и пусть не групповой акт быстрого вертепа на скорую руку, но где одни решают свои потребности за счет других. И еще хуже. Циничнее.

И он привел ее сюда. Потому что так быстрее, понятнее, хочется, так сложились звезды.

Неуверенно она шагнула внутрь, вырывая у него выдох облегчения. Прошлась пугливой ободранной кошкой по дорогой обстановке и села на диван, на самый краешек. Готовая сорваться в любой момент.

Ниршан сел рядом, едва дыша. Склонился к девушке, взял пепельную прядь в руку, замечая, как холодна ее реакция на чужое прикосновение. Как рождается упрек в сине-гневных глазах, за которым осуждение.

В то время, как он хищно, словно коршун над добычей кружит, вздрагивает всем своим естеством, мечтая положить ее на диван и, наконец, вкусить. Всю целиком, без остатка. Окунуться в нее, как зависимый в усладу. Бухнуться носом, лицом, телом, зарыться и раствориться в ней. Ощутить ее внутри, снаружи, целиком, вознести на пик блаженства.

Ниршан не удержался. Рукой обхватил ее за голову, притянул к себе, второй за талию и рывком впился в желанные губы. Хотел укротить ее. Целуя взахлеб, с жаром, выходя из собственных берегов. Пока ненасытные руки скользили по гибкому телу, мечтая вмять, сжать, захватить.

Девчонка захлебнулась, сопротивляясь объятиям. Ускользая от поцелуев. Морщась. Всхлипывая. Забилась словно перепелка в сетях. Краснея и белея одновременно.

– Нет, не нужно.

Ниршан будто с ума сошел, с трудом оторвался. Разглядывая ее буйно, с восхищением.

Она разрумянилась, зрачки сужены, глаза сверкают синевой, губы маняще приоткрыты. Если бы не страх. У нее нормальная реакция на чужого человека.

Он сердито выдохнул, встал, отпуская ее. Подошел к бару, наливая им выпить. Пока она боязливой ланью косила глаза то на него, то на запертую дверь. Ведущую вон отсюда, вон из порочного места.

– Я считала, арктики не занимаются, – наконец прошептала она, глядя на него нерешительно, – сексом.

Ниршан усмехнулся.

– Не занимаются. К чему он нам без обмена Ци? Без него это только физические движения. Проще в тренажерку сходить, – произнес он, протягивая ей бокал, не садясь рядом.

Она взглянула на протянутое, как на яд.

– Это всего лишь минералка.

Взяла с опаской.

– Тогда почему?

Он поднял на нее взгляд, отпивая алкоголь. Разглядывая ее с тем же тлеющим в глубине глаз голодом. Как объяснить, что вот взял и захотел.

– Секс не запрещен и не табу. Первые арктики практиковали обмен Ци с сексом, влюблялись.

Умолчал, что гибли те, в кого они влюблялись. Девчонка потрясенно, почти с неверием уставилась на него, пытаясь понять, врет он или нет. Осмыслить. Вероятно, была уверена, что арктики не занимаются сексом. Миф существовал давно. И родился он в силу того, что арктики в подобных клубах практиковали обнимашки. Но никогда не занимались сексом.

Он присел на корточки, заглянул в настороженные глаза, но его взгляд неукротимо сползал на ее рот, на чувственные губы. Она не откликнулась. Не ответила на поцелуй. Оттолкнула его, перепугавшись неожиданной близости. И теперь боялась каждого его движения. Так сильно, что Ниршан сдержал себя изнутри силой.

– Часто видишь мужчин у своих ног, вьяна?

Она замялась, не зная, как реагировать. Он разрушал все ее представления об арктиках. Вел себя слишком галантно.

– Нет.

– Танцевать ты не умеешь, поцелуй подарить не можешь. Скажи…

Он был готов на все, сделать все, что она попросит, лишь бы заполучить желаемое. То есть ее. Лишь бы она улыбнулась и открылась навстречу. Перестала сопротивляться и смотреть так, будто перед ней насильник. Растаяла. Ведь Ниршан точно знал, что он не стар, не уродлив и не страшен. Он не груб с ней, не зануден и не жесток. Скорее всего, ей необходимо больше времени. Больше, чем заурядным обнимашкам. Девчонка сама должна согласиться. Иначе все превратится в насилие. И хотя он возьмет свое, он не получит главного. Ее саму. А куклы надоели, их у него было предостаточно.

– Что мне сделать, чтобы ты передумала?

***

Теперь, когда арктик заказал вип-зону, я сильно жалела, что не стала торговаться. Стоило оказаться на пороге, как ноги словно вросли в пол. Налились тяжестью. Не то чтобы я как-то по-особенному планировала расстаться с девственностью. Но вот так точно не планировала. В комнате для обнимашек, в постыдном для любой приличной девушки клубе и с кем? Это ли нормально? Не хочу.

Ниршан смотрит на меня с обожанием, обжигает щеки жаром и дышит, обвивает горячим дыханием. Хочет как мужчина, в крайней степени очарования. А я даже не целовалась ни разу. Напоминает разгоряченного коня, что водит плечами, властно ржет и готов копытами изрыть землю. Такой, когда грива встала дыбом, ноздри раздуты, и во взгляде нет ничего человеческого, только ярый налет одержимого влечения. И одно моление «Смилуйся. Будь моей! Ты сладкая. Красивая. Желанная. Самая прекрасная из всех».

Я растерялась под его напором. Как мраморная скульптура, неживая, неподатливая, стою на пороге и смотрю на комнату. Если войду, назад дороги не будет. Ведь я должна. Сама подписалась. Сама выбрала.

Как принять поцелуи чужого человека? Мое тело вопит, что так нельзя. Так не должно быть. Каменея от всех его движений, от ищущих продолжения раскаленных прикосновений.

– Что мне сделать, чтобы ты передумала?

Он уговаривает меня. Не берет силой, не заставляет. И это напоминает мне о нем прежнем. Он всегда был добр ко мне.

– Вьяна.

В следующую секунду Ниршан поставил свой бокал на столик, забрал мой из рук, неспешно встал сам и поднял меня на ноги. Все очень медленно. Боится спугнуть.

В его глазах мольба и такая нежность, что сложно поверить в происходящее между нами. Сложно осознать, что арктик может вести себя, как человек. Как простой мужчина. И это лучшее, что могло случиться в сложившейся ситуации.

Его крупное тело горит, волнуясь крепким дыханием от предвкушения.

– Я знаю, ты боишься. Я буду нежным.

Заключил в поглощающие объятия, он начал покачивать меня в томительном ожидании. Дает привыкнуть к нему и прикосновениям. Возвращает меня в теплые воспоминания. Его запах чудесный. Приятный, мускусный, с нотками корицы, орехов, чего-то сладостного, пряного. Белая ткань рубашки едва пахнет выветрившимся мужским парфюмом.

Я принимаю его предложение. Принимаю, как исключение. Как неизбежность. Как то, что уже случилось. Вдыхаю и, подняв голову к красивому мужскому лицу, отвечаю на второй поцелуй. В этот раз более сдержанный, ласкающий