Наше единственное лето. Долго и счастливо? - Мира Ли

class="p1">— Прости меня…

— И ты меня, — он обнял меня еще сильнее. — Я слишком торопился…

Вокруг была тишина, только слышно, как в ветках вековых сосен гуляет ветер. После суеты и безумства сегодняшнего дня здесь был настоящий рай.

Дом, в котором нам предстояло провести «медовую неделю» оказался небольшим и стоял на самой вершине пологого холма. Большая гостиная с камином и огромным книжным шкафом во всю стену, переходила в спальню с панорамным окном. Маленькая кухня отделялась от прихожей барной стойкой. В стороне были туалет и неожиданно вместительная ванная комната с душем и огромной купелью с джакузи посередине.

Даня занес наши вещи и снял куртку.

— Не жарко тут, — заметил он. — Сейчас затоплю камин, подожди немного…

Он порылся в сумке и быстро переоделся из красивого, но мало удобного свадебного костюма в джинсы и толстовку, сразу став таким родным и близким.

Пока Даня разжигал камин, я подошла к книжным полкам, с интересом разглядывая книги. Тот, кто собирал эту библиотеку, явно любил читать и хорошо разбирался в литературе.

Я зачиталась по-настоящему распробованным недавно Бродским и очнулась, только когда услышала хлопок пробки от шампанского.

— Иди скорее сюда, — позвал меня Даня.

Он протянул мне бокал переливающегося в неярком свете ламп вина и торжественно произнес:

— За самую красивую невесту на свете!

Мы сделали по глотку, и я тяжело вздохнула:

— Как думаешь, сегодня с нами случились все неприятности мира, или еще что-то осталось?

— Осталось самое главное, — Даня облокотился на стойку, явно рассчитывая на поцелуй. — Это мы. Поэтому давай забудем обо всем и проведем здесь несколько незабываемых дней?

Он нежно поцеловал меня.

— Но мы не сделали с тобой самое главное… — чтобы скрыть вот-вот готовые появиться слезы, я прикусила губу.

Даня улыбнулся и дотронулся до моей щеки:

— Мы с тобою вдвоем, и это самое главное. Или ты предпочла бы быть в другом месте с кем-то еще? — его глаза предостерегающе сузились.

— Ну что за ерунда!

Опять он ребячится! Я развернулась и пошла к камину.

В это самое время раздался щелчок, и в доме стало темно. Я замерла, пытаясь сообразить, что произошло, и услышала тихий Данин смех.

Еще спустя мгновение рация зашумела, и сквозь посторонние звуки прорвался голос смотрителя:

— Прием, прием! Даниил, вы слышите меня? Свет отключили во всем районе. Электрики пока не знают причину, возможно, обрыв линии. У нас это все не быстро. Так что… Это… Не волнуйтесь… В столе на кухне есть свечи.

Воцарилась тишина.

У меня уже не осталось сил, чтобы переживать. Я прикрыла глаза и потерла виски.

Даня включил на телефоне фонарик и нашел в столе несколько упаковок свечей и спички. Скоро дом озарился теплым светом десятка свечей. Даня расставил их по всем комнатам, отчего обстановка стала очень романтичной.

— Я думаю, тебе тоже стоит переодеться, — ласково сказал он, снимая с моих плеч так хорошо согревавшую меня шубу.

— Я не могу, — удерживая его руку, сказала я.

— Почему?

— Потому что тогда я испорчу подарок тебе, — под его взглядом я опустила глаза.

Даня нежно взял меня за подбородок и поднял мою голову.

— Тогда, я думаю, самое время дарить подарки…

Он склонился и поцеловал меня долгим, приглашающим поцелуем.

На краешке моего сознания еще крутились мысли по поводу испорченной свадьбы, реакции гостей и близких, но все они исчезли, как только Даня притянул меня к себе, лаская нежными поцелуями мою шею.

Он повернул меня спиной к себе и терпеливо расстегнул все застежки на платье. Скользнув руками по моим плечам, отправил его на пол.

Вдруг он остановился, и я медленно повернулась, чтобы понять, что случилось.

Даня в полном стопоре смотрел на меня, не отрываясь.

Лена была права: он сойдет с ума, увидев меня в этом белье.

— И все это время на тебе было одето … это? — наконец хрипло проговорил он.

Я залилась румянцем, хорошо в свете свечей это было не так заметно.

— Угу…

— Элька… — Даня сделал шаг ко мне, но я отступила назад.

«Подарок» еще не подарен.

Я спустила с плеча бретель, увлекая вниз тонкое кружево ручной работы. Даня, не моргая, замер.

Я не раз видела в кино, как девушки, соблазняя мужчин, изящно раздеваются, но сама подобным никогда не занималась, и проделать это оказалось не так-то просто. И все же мой не избалованный подобным мужчина, кажется, был в восторге.

Когда и так едва прикрывающее меня белье оказалось на полу, он нервно сглотнул.

На цыпочках я сделала шаг к нему и, потянувшись, расстегнула пуговицу на джинсах. Даня порывисто вдохнул, но выдохнуть, кажется, забыл.

— Я так понимаю: трогать тебя нельзя… — немного разочарованно прошептал он.

— Все правильно, — ответила так же тихо. — Только смотреть…

То, как плескались в его глазах страсть и желание, сдерживаемые неимоверным усилием воли, только сильнее возбуждало меня. С ним мне хотелось быть смелее, быть самой собой. Сейчас все, что я делала казалось простым и забавным.

Сняв с Дани всю одежду, я взяла его за руку и повела к постели.

Сегодня мне хотелось во всем вести его, и это оказалось чертовски приятно и безумно возбуждающе! Даня был удивительно послушным и податливым. Отойдя от первого шока, вызванного моим смелым поведением, он вкрутился в игру и выполнил все идеально.

Копившееся и доведенное до максимума напряжение взорвалось в нас одновременной разрядкой. Я слышала свое имя, произнесенное много раз хрипло и с любовью, я слышала его стоны и бешеный стук его сердца… Я чувствовала легкость и негу.

— Ты самая прекрасная девушка на свете, и ты моя, — прошептал мне на ухо Даня, прижимая к себе.

— Если рассуждать официальными категориями, то я все еще совершенно свободна… — лениво ввернула я очевидное.

— Элька! — с угрозой в голосе почти прорычал Даня. — Я тебя за твой язычок когда-нибудь так накажу…

Я тихо засмеялась. Меня наконец-то начали отпускать неурядицы сегодняшнего дня.

— Как думаешь, я рано сдалась?

— Думаю, что несмотря на то, что давно знаю тебя, ты все равно находишь способ удивить меня.

Я провела пальцем по его губам и, завернувшись в одеяло, села на него верхом. — Сколько же ты денег потратил на нашу горе-свадьбу?

Даня приподнялся на подушках и усадил меня поудобнее.

—