Доброе сердце - Бетти Райт

Он подложил камень под дверь, чтобы она не закрылась, и Сьюзен с трудом разглядела металлические ведра, тускло отсвечивающие в углу.

— Глаза сейчас привыкнут, — сказал он, продвигаясь вглубь. Его глаза привыкли явно быстрее, чем ее.

Он открыл ставень, за которым оказалось квадратное окно.

— Видите? — Он указал на печку и несколько поленьев, сложенных рядом с ней, потом неожиданно нахмурился. — Дров должно было быть гораздо больше.

Он повернулся, посмотрел на полку, прибитую высоко на противоположной стене, и помрачнел. Сьюзен проследила за его взглядом и увидела рядом с двумя помятыми кастрюлями несколько консервных банок.

— Что случилось?

— Исчезла большая часть еды. Весной, насколько мне известно, сюда никто не забредал. Здесь, по меньшей мере, должна быть дюжина банок.

— Может, ваши рабочие проголодались…

— Рабочие ни за что не взяли бы еду отсюда. Они знают, что от нее зависит их жизнь. Кроме того, мы никогда не собирали сок на этом участке леса.

— Ну, а животные?

Он покачал головой.

— Именно поэтому мы запасаем только консервированные продукты — чтобы запах не привлекал медведей. — Он прошел к печке, открыл дверцу и заглянул внутрь. — Кроме того, животные не разжигают огонь в печках. А здесь, смотрите, даже пепел остался.

Сьюзен сделала вид, что заглянула в печку, потом пожала плечами.

— Значит, какой-то бродяга воспользовался вашими запасами, — сказала она, недоумевая, из-за чего тут нужно беспокоиться.

Он выпрямился и в сердцах громко хлопнул тяжелой металлической дверцей.

— Это не город. И в лесах Нью-Гэмпшира бродяг не бывает, но, очевидно, кто-то из моих работников использует это место для своих целей… — Он резко выдохнул. — Ну ладно, хватит. Нужно приниматься за работу. Тут дел на целый день.

— Я помогу, — сказала Сьюзен.

Шон остановился в дверях и оглянулся на нее.

— Бросьте. Вы не для этого сюда приехали. Погуляйте по лесу, полюбуйтесь ландшафтом…

— Я бы с удовольствием размялась. Я и так просидела два дня, ничего не делая, а просто так сидеть не в моих привычках.

Он помолчал, скептически глядя на нее. Сьюзен закатала рукава куртки и посмотрела на него, нахмурившись.

— Я гораздо сильнее, чем кажусь.

Стараясь не улыбаться, он медленно опустил обух на землю и оперся на топорище.

— Вы хотите рубить или складывать поленницу?

Сьюзен стиснула зубы и бросила на него сердитый взгляд. Отточенное лезвие топора вспыхивало на солнце.

— Вы рубите, а я буду носить и складывать.

Первые пятнадцать минут она просто наблюдала за тем, как он отделял крупные сучья от упавшего ствола, рубил их на несколько частей, а затем ставил вертикально и одним последним мощным ударом рассекал надвое.

Ожидая, пока дров будет достаточно и можно будет приступить к работе, Сьюзен с удовольствием наблюдала за тем, как работает Шон. Взмахи его рук равномерно чередовались с сильными ударами, производящими резкий звук, похожий на вскрик. Через пять минут он снял фланелевую рубашку и закатал рукава водолазки. Еще через пять минут на его лбу и на руках, поросших темными волосами, заблестели капельки пота.

Он двигался легко и ритмично, подобно маятнику, и эти повторяющиеся движения завораживали Сьюзен.

В своем воображении она, как бы отделила Шона Форрестера от работы, которой он занимался, и просто любовалась красотой мужского тела, восхитительным изяществом и силой широких плеч и узких бедер, движущихся синхронно с мускулистыми руками.

Не сказать, чтобы ей не приходилось видеть подобного раньше. На калифорнийских пляжах она каждый день могла любоваться загорелыми молодыми людьми, демонстрирующими себя красоткам в бикини. Блестя мускулами, эти великолепные молодые люди соревновались в спортивных играх и мужественно кряхтели на тренажерах. Но чем больше они старались, тем больше это напоминало Сьюзен любовные турниры животных, которые она видела в научно-популярных программах по телевизору. В них самцы ревели и самодовольно расхаживали перед спокойно наблюдавшими за ними самками. Сьюзен никогда не могла до конца понять этого. Ей казалось, что поведению животных не хватало взаимной гармонии, и смотреть на это было грустно.

Но здесь… Мужские качества Шона Форрестера выглядели совершенно иначе. Может быть, размышляла она, потому что здесь не игра, а работа, у которой есть настоящая цель. Это делало зрелище захватывающим.

Она улыбнулась, и именно в этот момент Шон выпрямился, быстро обернулся и посмотрел на нее. Ей совершенно нечего было смущаться, но она покраснела, как будто, наблюдая за тем, как он работает, занималась чем-то неприличным. Его лицо горело от напряжения, а глаза стали совсем светлыми.

— Вы можете начинать, — сказал он, указывая топором на кучу поленьев.

С чувством, похожим на ужас, Сьюзен поняла, что смотрит на его рот, на то, как движутся его губы. Она крепко зажмурилась и, не поднимая головы, бросилась собирать поленья.

— Я буду вон в том валежнике, — услышала она за своей спиной. Она кивнула, не отвечая и не поднимая глаз. Ей отчаянно хотелось спрятаться за стенами дома, где он не мог ее видеть.

Закончив складывать первую поленницу, Сьюзен почувствовала, что ей стало жарко. Она сняла куртку, повесила ее на голый куст перед дверью и вытерла лоб рукавом свитера.

— Хватит? — услышала она его голос из валежника, где уже собралась вторая куча дров.

— Нет! — крикнула она в ответ, неожиданно почувствовав, что без куртки прохладно, а на душе у нее легко, может быть, впервые с той минуты, когда она села в самолет в Лос-Анджелесе.

Каждый продолжал свою работу. Из валежника доносился ровный стук топора, но она старалась не смотреть в ту сторону.

Уже спустя много времени, выйдя из-под навеса за следующей охапкой, она поняла, что дров больше не осталось и что стук топора больше не слышен.

— Я здесь, внизу! — крикнул Шон из джипа.

Сьюзен, заслонив глаза от солнца и сощурившись, поглядела туда.

— Что вы делаете?

Не отвечая, он достал что-то из-под брезента и стал подниматься вверх, направляясь к ней. Она увидела, что в руках у него коробка с пивом.

Подойдя к ней, он буквально рухнул на землю, достал две банки и похлопал по земле ладонью.

— Вы здорово работаете, — сказал он, открывая банку и протягивая ей. — Садитесь, отдохните.

Она взяла пиво, но садиться не стала.

— Ладно вам, Сьюзен. Я никому не скажу, что вы дружески распили пиво с презренным Шоном Форрестером.

— Не в этом дело, — сказала она быстро, хотя, может быть, дело было именно в этом. — Наверное, сначала нужно закончить…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});