Фарцовщик: деньги не пахнут. Том 1 - Алим Тыналин

он покачал головой. — Как так? Все забыл! Как ребенок, ей-богу.

Мы пошли на остановку. Дождались автобуса. Сели и поехали на вокзал.

Я ехал аккуратно. А у Паши бутылки все время позвякивали. Пассажиры слышали знакомый стук. Косились на нас.

Доехали до вокзала с пересадкой. Паша купил в киоске «Известия» и «Правду». С проклятиями напихал в сумку. Между бутылками. Чтобы не звенели.

— Вот он. Гастроном, — он указал на магазинчик. Тоже расположен на первом этаже пятиэтажного дома. На фасаде вывеска с изображением рыбы. — Рыбный. Видишь, так и называется.

Да, название тоже незатейливое. Гастроном «Рыбный». Ну, хотя бы так. А не просто рыба.

Улица вокруг заполнена людьми. Мужчины торопились на вокзал с кожаными саквояжами. Женщины с авоськами и сумками. Вдали послышался гудок паровоза.

Я остановился неподалеку. Посмотрел на Пашку.

— Ну, что там? Тоже к сторожу?

Приятель улыбнулся.

— Нет, с чего это? Мы тут всегда покупали. Официально. Правда, расхватывают быстро. Но и выбрасывают часто. Лучше с утра брать, конечно. Но может, еще осталось пару кило.

Мы вошли внутрь. Мать моя женщина. Очередь до самой двери. Человек тридцать, наверное. Стоят за рыбой.

— Ничего не поделаешь, — Паша пожал плечами. — Надо стоять.

Я оставил его стоять в конце. Отдал свой рюкзак. Пашка положил его у стены. В зоне видимости.

А я сам пошел к голове очереди. Посмотреть, что да как. Есть ли вообще икра.

В магазине пахло рыбой. Самой разной. И свежей. И мороженной.

Ну-ка, как тут все организовано? Мужик в белом халате и с колпаком на голове приносил из глубины помещений куски нарубленной рыбы. В тазиках. Сбрасывал на прилавок.

Продавщицы неторопливо упаковывали товар. Покупатели у кассы спрашивали, что за рыба. Одна продавщица молчала. А другая лениво отвечала.

Я заметил икру. И красная, и черная. Осетровая.

Вон, в баночках. На витрине. И еще пирамидка баночек на прилавке. Немного, однако.

И все ее активно покупали. По одиннадцать рублей за кило. С копейками. Эдак на нас не хватит.

Я подождал. Посмотрел. Принюхался. Улучил момент. И подозвал мужика.

— Слышь, приятель! Поговорить надо.

Но тот равнодушно мазнул по мне взглядом. И ушел. В руках грязный тазик.

Нет, так не пойдет. При мне тетка в очереди взяла три баночки икры. Там осталось штук десять. Нам явно не хватит. Тем более, мне нужен килограмм.

Я выскочил из магазина. Пашка удивленно посмотрел на меня.

Я обежал гастроном. Нашел черный вход со двора. Вошел внутрь. И сразу наткнулся на мужика. Тот вышел покурить.

— Ты чего, как неродной? — спросил я. — Я же говорю, разговор есть.

Мужик закурил. Затянулся. Снова равнодушно посмотрел на меня. Глаза усталые. Сам высокий и худой.

На горле отчетливо выступает кадык. Руки в длинных черных перчатках. Резиновых. И испачканных рыбьей слизью и кровью.

— Сколько? — вдруг спросил он. Выпустил дым. — Сколько надо?

Вот это другое дело. Люблю деловой подход.

— Килограмм черной. Осетровая.

Мужик осмотрел меня с ног до головы. Опять спросил:

— Фарца, что ли?

Я кивнул. И спросил в ответ:

— Сколько стоит?

Но мужик покачал головой.

— Не, это много. Иди к заведующей.

Я тут же рванул внутрь. На ходу спросил:

— А где она? И как зовут?

Мужик указал налево. Рукой с дымящейся сигаретой:

— Вон туда. К Ираиде Павловне скажи. Тебя пустят.

Я прошел коридор. Потом большое светлое помещение для заготовки. Всюду кафель. На столиках лежат выпотрошенные тушки рыб.

Потом снова коридор. И двери кабинетов. Ага, вот заведующая. Рыкова Ираида Павловна.

Я постучал и вошел внутрь. За столом сидела монументальная тетка. Лет пятидесяти. Тоже курила. И рассматривала бумаги.

— Тебе чего, мальчик? — спросила она. — Заблудился?

Через полчаса я вышел из ее кабинета. Очень довольный. В руке пакет с баночками. Килограмм икры.

Все это обошлось мне в двенадцать рублей. И заведующая обещала поставить еще больше. Надо просто предупредить заранее.

Торговался я с ней до последнего. Сначала Павловна ни в какую. Хотела пятнашку. За кило.

И только потом согласилась. После моих настойчивых просьб. Скинула до двенадцати. После того, как мы договорились об опте.

Достала из своих запасов. Неприкосновенных. НЗ, так сказать. Свежая икра. То, что надо.

Я забрал Пашу из гастронома.

— Ну все, — сказал я приятелю. — Теперь опять. К Вилли.

Глава 7

Бритиш

Время уже поджимало. Оказывается, все эти переезды и погоня за товаром убивают много времени. Чертовски много времени.

И это еще хорошо, что пробок нет. Разве что, совсем небольшие.

Через час мы вынырнули на Горького. С баулами. Пашка нервно вертел головой.

— Слушай, Витя, а там точно рейд закончился? — спросил он. — Вдруг менты опять сейчас поперли? Или не менты. А еще похуже.

Мы прошли по улице с квартал. Неподалеку, через дом, здание «Интуриста». Паша остановился. Встал, как ишак.

— Дальше не пойду. Вдруг там менты. Иди, разведай обстановку. А потом я тут же подойду.

Это начинает раздражать. Как ходить в лес по грибы? Если волков бояться.

С другой стороны, он прав. Нельзя слишком наглеть. Это страна с другой формой правления. Тут вообще все другое. И хапуг не любят.

— Ладно, жди здесь, — я вручил ему свой рюкзак. Мы отошли за здание. В тихий дворик. Через арку в стене дома. Шум большой улицы сразу пропал. — Сиди тут, во дворике. Я постараюсь притащить его сюда.

Посмотрим, как получится. Это первая сделка. Начало сотрудничества. Всякое может случиться. Все может сорваться. У меня такое не раз бывало. Это, как с девушкой.

Вроде все на мази. Радужные перспективы. Ты уже предвкушаешь. И тут хоба! Из-за какой-то мелочи все разваливается. И все.

Пашка послушно уселся на скамейке. Сумки прижал, как мать родное дитя.

Ладно. А я побежал к «Интуристу». Где там наш Вилли? Гладкий дружище Вилли.

Занял свое привычное место возле кафе. Огляделся. Вроде все тихо. Ментов нет.

Мимо шли люди. Самые разные. Полно наших, советских. Но иностранцы тоже попадались.

Вот, например, прошел солидный мужик. В костюме с галстуком. Все, как полагается. И газета подмышкой. Немецкая. Сразу видно по шрифту.

К нему тут же подскочил парень. Мой ровесник. И давай убалтывать. В руке мелькнула матрешка.

Это что такое? Вроде рекламной брошюры?

— Мистер, ду ю вонт ченч? — громко спросил бомбила. Ткнул пальцем в запястье интуриста. — Бьютифол воч. Ю воч.

Немец удивленно хлопал глазами.

— Was? Was brauchen Sie?

Но парень упорно пытался говорить на ломаном английском. Тыкал в руку иностранца. И пытался обменять у него часы.

Потом распахнул полы громоздкого пиджака. Внутри огромные карманы. Специально нашитые. Из одного торчит горлышко коньячной бутылки. На другом разные значки. Самые разные.

Немец увидел, все понял. Замотал головой. Замахал руками. Как будто ему наркотики предложили. И побежал дальше.

— Эх ты, ступид манки, — мой коллега сплюнул вслед бестолковому иностранцу. — Ну и катись колбаской.

Я усмехнулся. Нельзя же так. Впаривать внаглую. Если бы я бомбил на улице, действовал по-другому.

Один за другим прошли еще двое интуристов. Один финн, другой вроде итальянец.

Утюжник подкатил и к ним. Но действовал слишком агрессивно. Иноземцы пугались. И бежали, сломя голову.

Я не выдержал. Подошел, стукнулся костями. Типа поздоровался.

— Нельзя же так. Чуток психологию надо подключать. Ты же охотник. Сидишь в засаде.

Парень подозрительно посмотрел на меня. Потом узнал.

— А ху а ю? Эге, риал. Тоже чуингам. Вот ду ю вонт, мистер.

Ага, мистер-твистер. Хотя бы язык подучил.

— Слушай, давай помогу, — предложил я. — Бесплатно. У меня просто сердце кровью обливается. Когда вижу, что товар пропадает. Что там у тебя, кстати?

Парень растерянно захлопал глазами.

— Биг ченч, советски сувенир, — заученно ответил он. Уже совсем разучился говорить нормально. — Вот, лук сюда.

И показал полы пиджака. Так сказать, из-под шубы. Я поглядел.

Вроде неплохо. Коньяк Арарат. Значки коллекционные. Да иностранцы должны с руками оторвать.

— Э, дружище, — я поцокал языком. У тебя же фирма. Хорошая фирма. Чего же ты суетишься? Вот смотри, сейчас скинем весь твой ченч.

Огляделся. Ну-ка, кто у нас вокруг? Так вот эти две старушки не подойдут. Пенсионерки. Тоже из Англии, вроде. Слишком пугливые и бестолковые.

Так, кто еще. Вон целая тургруппа. Человек